Марамак Квотчер - Беличий Песок [СИ]

— А если аккуратно, гусака вам в рот, — откашливалась от дыма Дара, — Откуда вот это?

— Иногда бывает такое, знаешь, — пояснял Хем, сшибая горящие ветки длиннющим багром, — Когда тучи и вот это вот ПЫЩЩ!! ну ты знаешь?

— Когда это ПЫЩ, дождь льёт, какой напух огонь!

— А бывает, редко, когда без дождя. Вот эта редкость и выходит бочком.

Бочком порядочным. Даже не особо плотно стоящие деревья, когда огонь перебирался по кронам, полыхали так что подойти близко никак не получится. А подойти нужно, потому как иначе огонь распространится дальше. Для того чтобы работать в таких условиях, грызи использовали кожанные штуки наподобие плащей, или шинелей, дабы не опалить пух. В качестве инструментов подходили длинные багры и конечно пилы, которыми срезались подгорающие деревья; чтобы меньше глотать дыма, пуши одевали на морды повязки, набитые сырым мхом — так шло гораздо лучше, чем без них.

Околачиваясь в Клычино, Хем услышал как-то от грызей про то, что в Пропушилово несколько пушей экспериментируют с паровой камнеметалкой, и один из них некоторый Мер. Оказалось, тот самый. Дабы основательно понять, что к чему, грызи проводили опыты сначала с медным котлом, а затем присандалили к нему бронзовую трубу, каковая повышала скорость выброса и направляла снаряд. Однако первоначальные результаты никак не обнадёживали — выбросить снаряд дальше, чем это сделает обычная катапульта, никак не получалось. Кроме того, для стрельбы из паромёта были нужны специально сделанные снаряды, в то время как боеприпасы для катапульты набирались по дороге и тратились нещадно. Тем не менее, грызи вовсе не унывали — они и не рассчитывали на немедленный результат; тему признали интересной и заслуживающей подробнейшего изучения. В Пропушилово паровики расположились на отдельном участке, и там у них имелась в частности штука, удивлявшая многих — паровая вертушка, когда пар из котла крутил лопасти. Конечно, до практического применения ещё трепать и трепать, но эту штуку показывали всем, кто сомневался в возможности преобразования тепла огня в силу.

Если эти расцоки были интересны и познавательны, то другие не столь приятны, но более насущны. Как распространяли информацию только среди самых проверенных грызей, из Бурнинача приходили противоречивые сведения. С одной стороны, шняжники никак не ожидали потери Верхнесвистска и теперь готовились к боевым действиям куда более серьёзно — в частности, строили свои бронеящики и увеличивали количество орудий, впечатлившись тем, на что способны три десятка катапульт, лупцующие залпом. С другой стороны, это строительство велось в истеричной атмосфере нагнетаемого страха и принуждения, так что эффективность труда падала просто ниже мха. Распространившиеся сведения о том, что находится за горами и каковы их размеры, резко увеличили поток беженцев. Причём, что было самое непонятное для пушей, так это то что шняжники всячески препядствовали этому потоку! Во-первых, они тратили на это уйму сил, во-вторых нет беженцев — нет проблем для Кишиммары. Немалое беспокойство вызывало и то, что грызи сообщали о каких-то взрывчатых веществах, используемых шняжниками для снарядов — в отличие от камня, такой снаряд взрывался, как цокали, расшвыривая осколки и огонь.

— Осколки, огонь? Буи-дэ! — фыркнул Хем, — Это серьёзный зацок, грызо. Туда нельзя лезть всей трясиной, пока не будет известно, насколько это опасно и сколько у них может быть этой дряни.

— Это займёт много времени, — заметила Дара.

— Нипуха страшного. Зато будем знать, куда лезем. Снаряды, грызо, против чего?

— Против кучи.

— Именно. Нет кучи — снаряды до кучи. Поэтому я так подумываю, вывалим небольшой трясинкой, проверим что к чему. Вдобавок у нас пока нет кораблей, чтобы добраться до западного побережья, а скраю это и на плотах сойдёт.

— Хм. Вроде как пробный заход? Если цокнем так сопротивление будет слабое, пошурудим, а если сбежится толпа на тысячу рыл — спалим бронеящики и убежим, — рассудила Дара.

— Умно, — цокнул Хем, — Только сначала пошли наберём ещё орехов, а то у нас уже негустяцки.

…

Трясину, названную Основной, собрали как ни странно осенью; это было сделано в частности потому что бурые не ожидали в такое время. Море порядочно штормило, но грызи загодя подготовились к этому, основательно обцокавшись с местными рыбаками о том, как лучше осуществлять переходы вдоль скал. Рыбаки резонно ответили, что осенью гораздо лучше переправиться до льдов, перейти по ним и затем обратно к берегу. Добравшись до Низкоцокска, как теперь называли город, Хем и Дара нашли Ивася, того самого бурого, что показывал им пещеру, и вытрясли из него ещё немало ценных сведений. Что касаемо города, то он практически перестал существовать — старые нагромождения вонючих хибар разобрали на дрова, оставшееся население тусовалось в заново построенных больших норуплах в окрестностях. На месте бывшего частокола теперь была канава, в которой выращивали раков; из построек остались только портовые сараи и капитальная башня, та что раньше должна была жечь. Оставшиеся сдесь бурые, надо зацокнуть, были куда как более доброжелательно настроены и вообще похожи на белок — те что были непохожи, сбились в толпу во время вспышки болезни и в большинстве уже были закопаны глубоко в землю.

— Смотрите, — показывал в море Ивась, в то время как трое грызей прохаживались по причалам, — Река выносит очень много воды, тэк? Тэк. От этого создаётся течение. Оно направлено как раз примерно от берега туда, на север. Мы там плавали, знаем.

— Там, цокают, лёд, — заметила Дара, — В каком смысле, кстати?

— Ну, как сказать… — почесал за ушами бурый, — Льдышка, как на луже, как на реках. Только большая и толстая, так что по ней можно спокойно ходить и возить сани.

— Ну, хорошо. Далее?

— Далее, от реки можно по течению проплыть до льдов, выйти туда и перетащить всё что нужно по льдам. А обратно к берегу пригонит ветром.

— Ну вроде нормально, пошли.

— Ы?! — припушнел Ивась, — Я думал вы так, впринципе.

— Мы впринципе. Сейчас возьмём плоты и впринципе, прямиком в Бурнинач.

Они и не шутили — трясина уже подтягивалась к городу, а по реке спускали припасы на плотах; припасов брали немного, дабы не тащить лишнего соразмерно общему плану. Помимо плотов, имелись уже несколько лодок, построенных в Кишиммаре и Листвянке местными умельцами — правда, Хема и Дару, как грызей привыкших мыслить категориями сотен и тысяч, они не вдохновили. Имевшиеся лодки были или похожи на «лайку» и предназначались исключительно для речного использования, ибо не переносили волн, или отличались невеликими размерами. Например, для длительных заплывов чаще всего делали «орехи» из колод — практически круглые плавсредства на одну пушу, главное достоинство коих заключалось в устойчивости к заливанию — хоть совсем под воду затаскивай, пуха с два зальёт. Эти лодочки, пользуясь парусным ходом, шныряли по морю в нужном районе, осматривая его на предмет наличия бурых.