Марамак Квотчер - Беличий Песок [СИ]

Это сочли приемлемым и наутро плоты отчалили от ледовых полей. Движимые ветром и парусами в виде высоко задранных щитов, они стали с приличной скоростью дрейфовать на юг. Волны тут фигачили ещё сильнее, чем при переправе с берега, но грызи уже попривыкли к этому и сидели спокойно.

…

В отличие от прошлых подобных случаев, трясина была несколько лучше подготовлена: в ней имелись четверо вполне мирно настроенных бурых, к тому же отлично знавших порядки в шняжестве и язык. Предполагалось, что они смогут достаточно спокойно зондировать обстановку. Этим они и начали заниматься немедленно после того, как трясина высадилась с плотов на песчаный и каменистый берег Бурнинача. Сами плоты вытащили на берег при помощи вкопанных воротов и по мере возможности спрятали в россыпях валунов — возможно, ещё пригодятся. Что касается местности, то действительно это был довольно пустынный край, занятый каменистыми россыпями, низкими разваленными горами, травяными равнинами и небольшими кусками чахлой еловой тайги. Цокнуть так, сходить сюда чисто поржать никто бы не отказался, но жить постоянно — упаси пух.

— Вот тут раньше оленей было порядочно, — цокало одно грызо, — Потом большую часть перевели на мясо, теперь не найдёшь…

— Тупицы, — констатировала Дара, — До какой степени надо отупеть, чтобы перевести собственный корм?

— Сейчас и посмотрим, — прихрюкнул Хем.

Трясы шли отнюдь не колонной, а рассредотачивались и передвигались от укрытия к укрытию малыми группами, отсигналивая друг другу, что нет опасности. Отсутствие тяжёлого обоза из телег позволяло так делать, и кажется сие имело эффект — несколько бурских дозоров, лениво обходивших территорию, не заметили проходящую трясину, а один небольшой отряд таки и попался в ловушку. Что в некотором роде подтверждало мысль об отупении. Далеко не все бурые решили геройствовать, и окружённые трясами, подняли лапы. Некоторые из них тут же выразили желание прямо перейти на сторону пропушиловцев и покончить со шняжеством. Сначала грызи подумали что ну их напух, этих паникёров — сегодня за одних, завтра за других, какое напух им может быть доверие? Однако одна из белок, каковая лучше всех в трясине знала счёт (цифроматику, как цокали), цокнула следующее:

— Слушайте. Вот мы ликвидировали отряд из двадцати голов, и половина встала на нашу сторону. Так нас вместе с ними будет уже достаточно, чтобы ликвидировать отряд в сорок голов. Снова плюс половина. Вы понимаете, к чему клонится?

— К тому что это лавина, и дай ей хороший ход… — присвистнула Дара.

— Это довольно полезно, — заметил Хем, — Было бы. Но бардак поднимется воистину невозможных размеров.

— Хем, наша задача — разрушить шняжество. Кто из них получит отлетающими сучками — сами виноваты. Непуха было до этого.

— Непуха, тут не поспоришь. Что же, придётся объявить этим дурням, чтобы шли с нами.

На самом деле, бурые пошли с трясиной, но отдельным гуртом, дабы не толпиться; и главное, так не было особых сомнений по поводу их намерений. Боевого толка от этой толпы было немного, но зато она отлично действовала в плане убеждения местных жителей… На самом деле, убеждать никого не требовалось. Едва бурые видели массивные отряды, подходящие к деревне, как шняжеские чиновники оказывались почему-то связанными и побитыми.

— Ну и помойка, — фыркнула Дара, оглядывая деревню, по которой суетились грызи — уже вперемешку, рыже-серые и бурые.

— Ну… да, помойка, — пожал плечами Хем.

Нагромождение построек на грязной улице действительно было жутко сумбурным и грязным для любого самого дикого лесного грызя, который если уж что делает, так сначала подумав. Размещать же дворы вдоль песчаной дороги и думать, что по ней можно будет ходить — как раз случай отсутствия мыслей. Этот дух слышался сдесь везде, куда ни цокни, так что пуши предпочитали вставать на ночлег подальше от деревень. По крайней мере, это давало тот результат, на который рассчитывали — в каждой деревне к трясине бурых присоединялись всё новые и новые бойцы, так что она незаметно разрослась до сотенной толпищи. Как было узнано от захваченных и просто от жителей, каких-либо значительных сил у шняжества в районе сейчас не было, так как считалось, что осенью уже невозможно перейти горы или переправиться морем. Узнав сие, пуши поздравили себя с тем что не зря тащились по ледяной пустыне.

Ближайшим городом, стоявшим снова на побережье, был Лингван; от места высадки до него трясине было дней пять ходу. Как опять же разузнали от самих бурых, в городе должны были находиться штук пять различных отрядов — вряд ли им придёт в голову прогуляться по пустой местности, так что можно считать что они на месте. Однако, подойдя к поселению на расстояние видимости, Хем и Дара не увидели никаких отрядов, стоящих возле города в полной готовности. Сунувшиеся на разведку бурые подтвердили, что войско в полном разладе и до весны не собирается напрягаться.

— Ввалимся со всех сторон, схапаем главнюков и объявим, что мы победили, — предложил Хем.

— А если они всё-таки чухнутся раньше? — усомнилась Дара, — Конечно у нас трясы не промах, но очень уж там их много.

— Надо чтобы не чухнулись. Для этого, — Хем разровнял песочек и начертил когтем, — Делаем всё за считанные цоки. Отряды должны скопиться на исходных позициях как можно ближе к городу… Учитывая их так цокнуть осторожность, точнее отсутствие оной, это будет очень близко.

— Да ещё и утром, кпримеру. Как разобраться в этой каше сходу?

— Пошлём разведчиков из местных. Они должны найти то, что нас интересует, и показать остальным.

— А если не сработает?

— А если совсем уж не сработает, спалим эту фуфлодельню ко всем курицам. Бардак поднимется такой, что смоемся спокойно.

Глубокой ночью большое количество грызей стали пробираться по разведанным маршрутам на не менее разведанные позиции для старта. Случайно попавшиеся бурые были аккуратно скручены, дабы не подняли писка раньше времени. Группы пушей собрались в ямах и низинах, и сидели отнюдь не в постоянном страхе — выставили дозор и сидели спокойно, даже сурковали, пока суть да дело. Отдельные группы перекликались квохтаньем; это вряд ли могло вызвать подозрения, потому как до этого загодя были утащены петухи, квохтавшие до этого. Судя по этим сигналам, все грызи могли слышать, что вокруг Лингвана смыкается кольцо. Из города постоянно доносились какие-то невразумительные звуки, доносились запахи тления и дыма… Операцию начали проводить вовсе не с самого утра, когда бурые спали, а наоборот, в момент наибольшего скопления грызонаселения. Как и предполагали, «наступление» на город осуществляли не с воплями и бегом, а просто шагом и тихо. Таким образом группы, смешанные из бурых и таёжников, было крайне немудрено принять за местных, за каким-то рожном пришедших к городу, тем более грызи прятали под накидками оружие и слишком рыжие уши и хвосты. Базарная атмосфера способствовала тому, что поднять тревогу было просто невозможно. Единственное, забеспокоились охранники градоуправления, увидев группы незнакомых грызей, идущих по городу, и скучились к каменной постройке. Правда, их там оказалось рыл двадцать, в то время как подошедший отряд насчитывал гораздо больше.