Виктор Емский - Шмордонские войны [СИ]

Батон, встав, подобрал пистолет, обошел захватчика-неудачника вокруг и констатировал:

— Больше оружия нет.

— Что тут происходит? — поинтересовался Хапс, окончательно проснувшись.

Кебаб убрал бутылку изо рта Шмореныша, сам хлебнул из нее, после чего усадил наследника престола на стул и посоветовал:

— Дыши.

Шмореныш набрал полную грудь воздуха, выдохнул, и из его глаз вдруг полились слезы.

— Это нечестно! — сказал он, всхлипывая. — Это подло, наконец…

— Война не бывает честной, — ответил ему Джем. — Честно можно сражаться только на турнирах, да и то — всегда найдется какой-нибудь барон, который сможет пройтись по грани правил и слегка залезть своим копьем туда, куда не следовало. Он победит, а спорный случай станет прецедентом. Так было всегда.

— Кто ты? — спросил Шмореныш, всхлипывая.

— Джем Баламут.

— А-а-а! — разревелся в голос наследник престола.

Джем, не зная, куда себя деть, встал, подошел к Шморенышу и принялся его утешать.

— Ну хватит, хватит, — говорил он, зачем-то гладя юношу по голове. — У всех бывают победы и поражения. На ошибках учатся. И ты научишься обязательно…

— Прямо папа родной, — съязвил Кебаб, разгребая электроплитку от осколков пластиковой панели.

— Станция Тринадцатой планеты, ответьте шмордонскому истребителю «Клинок», — тявкнула вдруг рация из аппаратной.

Шмореныш просто взвыл!

— Не говорите им, что я здесь! — крикнул он.

— А вот этого я сделать не могу, — сказал Джем. — Ты — спаситель и гарант мира, хочешь этого или нет.

Он пошел в аппаратную. За ним в тесную комнатку, заваленную блоками всяческого оборудования, ворвались остальные обитатели станции, включая Шмореныша, которого никто не собирался охранять. Джем взял в руки звукосниматель и, нажав тангенту, произнес:

— На связи станция Тринадцатой планеты.

Голос в рации сообщил:

— С вами будет говорить император Шмордона Шмор Тринадцатый.

— Валяйте! — развязно сказал Джем.

Другой голос — серьезный и бесстрастный — спросил:

— С кем я буду валять?

— Я Джем Баламут, — весело представился Джем. — Дважды каторжник Джаппурии.

— Странный уровень для ведения переговоров, — констатировал Шмор, ибо это именно он был на связи.

Стоя перед капитанским пультом истребителя, император сжимал в побелевших от напряжения пальцах приемное устройство радиостанции и пытался быть спокойным.

— Другого уровня здесь нет, — сообщил Джем. — Если вы желаете узнать о вашем сыне — пожалуйста. Он хотел захватить нас в плен и у него это почти получилось. Не хватило лишь самой малости. Поступок, конечно, геройский, но глупый. Теперь он там, куда хотел определить нас, то есть в плену.

— Что вы хотите? — спросил Шмор.

— Вашей безоговорочной капитуляции, — прозвучал ответ, и император услышал, как на том конце связной линии кто-то заржал разбойничьим смехом.

— Не будьте идиотом, — спокойно посоветовал Шмор.

— Вы не любите своего сына? — поинтересовался Джем.

— К интересам государства любовь никакого отношения не имеет.

— Что ж нам, убить его? — удивился Джем.

— Это ничего не изменит, — жестко ответил Шмор Тринадцатый. — Я еще пока в состоянии обеспечить империю новыми наследниками.

Шмореныш, стоявший в углу аппаратной, захлопал мокрыми ресницами. Джем, не нажимая тангенты, повернул к нему голову и произнес:

— А говорили, что папочка души в тебе не чает.

— Честь Шмордона превыше жизни! — повторил семейный девиз подросток и проглотил подкативший к горлу комок.

— Предлагаю вернуть моего сына и перейти на нашу сторону, — говорил тем временем Шмор. — Вы будете вознаграждены по заслугам.

Последняя фраза прозвучала как-то двусмысленно.

Джем, нажав тангенту, хотел продолжить беседу с императором, но в этот момент Шмореныш вдруг издал горловой звук, и его с ревом вырвало на пол. Джем, бросив звукосниматель на пульт, ринулся оказывать помощь наследнику шмордонского престола.

Император, услышавший из рации дикие булькающие звуки, спросил:

— Что вы делаете с пленником?!

В ту же минуту глаза Хапса, безучастно стоявшего в аппаратной, увидели вожделенный звукосниматель, оказавшийся бесхозным. Он взял его в руки и со зверской интонацией в голосе каркнул:

— Пытаем Шмора Четырнадцатого! Мои пуцлики стегают его тощий зад электрическими розгами!

— Не сметь!!! — срывающимся голосом вскричал император. — Я превращу все планеты Джаппурии в радиоактивную пыль!

Джем, чертыхнувшись, вернулся к пульту и сходу врезал Хапсу кулаком по уху, отчего тот вылетел в кухню. Схватив звукосниматель, он торопливо сказал:

— Успокойтесь! Мы же не варвары, чтобы детей пытать. Ваш сын нечаянно хлебнул спирта и его нетренированный в этом деле организм теперь борется с алкоголем.

— Немедленно отпустите ребенка! — приказал Шмор.

— Непременно. Но только после заключения мира. Черт с ней, с этой капитуляцией… А пока мы займемся устранением пробелов в военном образовании вашего сына. Настоящий боец не должен пасовать перед алкоголем! Вот и научим наследника шмордонского престола хлебать водку как лимонад.

Шмор, положив звукосниматель на пульт, глубоко задумался.

В аппаратной тем временем события развивались сообразно законам логики и физиологии. Шмореныша развезло. Он стоял, шатаясь, и пытался придать лицу самоотверженно-мужественное выражение. Но спирт с коньяком сделали свое подлое дело и настолько плотно накрыли способность юнца управлять мимикой, что вместо героического лицо его, скорее, напоминало обезьянью мордочку, обезображенную зверскими гримасами.

— Хочешь сказать папочке пару слов? — спросил с улыбкой Джем, протягивая Шморенышу звукосниматель.

Тот схватил приемное устройство, двумя руками сжал тангенту и истошно заорал пьяным голосом, заплевывая предохранительную сетку:

— Отец! Взорви меня ракетой вместе с куполом, и я займу место в камне рядом с моими предками на Центральной площади! Да здравствует Шмордон! Ур-ра!!!

Последний вопль был настолько убедительным, что Шмор Тринадцатый ответил тут же.

— Отберите у него рацию и больше не давайте в руки! — сказал он. — Ладно. Вы, бес вас задери, победили. Уложите моего сына спать и больше ничего кроме воды ему не наливайте.

— У нас есть персиковый компот, — сообщил Джем.

— Ни в коем случае! — встревоженно воскликнул Шмор. — У него на персики аллергия!

Джем, посмотрев на Шмореныша, качаемого спиртовыми парами, произнес:

— И все-таки папочка тебя любит. Причем больше какой-то там чести трижды проклятого Шмордона…

Порядок заключения мира установили быстро. Но сначала пришлось позвонить Морсу. Джем наотрез отказался общаться с Премьер-министром и за дело взялся Кебаб.