Елена Ахметова - Паргелий [СИ]

Свита… я припомнила неизменные тени, всюду следующие за принцем, и опустила глаза. Аллейку вымостили тротуарной плиткой, и природа немедленно взяла свое, фигурно обрисовав все щели влажным темно-зеленым мхом, отчего дорожка выглядела заброшенной, несмотря на ухоженный кустарник по бокам.

— Рино, — решилась я, — Его Высочество ведь задумал что-то еще? Помимо закона об обучении?

Ищейка тоскливо вздохнул.

— Ну вот почему бы тебе не получать удовольствие от перемывания косточек придворным, как всем нормальным женщинам?

— А я получаю, — честно призналась я. — И даже предвкушаю, как буду пересказывать байку про хелльского посла Анджеле и Лили. Проблема в том, что, чтобы это провернуть, нужно для начала вернуться в Храм целой и невредимой. Я ни вулкана не понимаю в происходящем, но вижу же, что Его Высочество ходит взвинченный, из-за чего-то поцапался с отцом, и что-то напрягает его даже больше, чем покушения на Лиданге! И охрана его пасет, как…

— …как третьего наследника престола? — насмешливо закончил капитан. Я обиженно прикусила губу и промолчала, и он все-таки сдался: — Да, есть одна идея, и мы оба боимся, что он за нее поплатится.

— А я за нее не поплачусь? — подозрительно осведомилась я.

— Нет, вот ты-то как раз главе заговора нужна целой, невредимой и даже не запуганной, притом позарез, — мрачно хмыкнул ищейка. — На твой рассказ вся надежда. Поправка к закону об обучении выгодна и обычным магам, и контрафактникам, и потому-то принимать ее одну — неразумно, особенно если учесть, что «крыша» заговорщиков сидит высоко и наверняка поможет «отмыть» паленые генераторы. Его Высочество хочет ужесточить условия их вживления. Запретить имплантацию несовершеннолетним, ввести ограничения по весу или объему крови — над этим он пока еще думает. Тогда часть нарушителей можно будет выявить по идентификационным картам — или, в ряде случаев, даже просто на глаз, а через них выйти на изготовителей. Хуже то, что насчет медицинских показателей ему пришлось советоваться со специалистами, и информация о проекте просочилась-таки.

— И что? Эту поправку ведь тоже нужно провести через Совет, какие там секреты? — с недоумением уточнила я.

— Да никаких, — с жутковатой простотой пожал плечами капитан. — Его попытаются устранить между обсуждениями первой и второй поправки. Причем, вероятно, дело постараются обстряпать так, чтобы прикопаться было невозможно. Какой-нибудь ужасающе трагический несчастный случай, «мокрое» ограбление на улице, сошедшая с ума бывшая фаворитка с ядом… да мало ли?

— Поэтому Его Величество настаивает на первоочередном приеме иринейской делегации? — осенило меня. — Чтобы сначала уж международные отношения, а потом рисковать шеей?

— Да, — легко признал ищейка. — Король прагматичен, расчетлив и к тому же отлично понимает, что шеей Третий все равно рискнет, даже если ему прямым текстом запретят, поскольку по-ослиному упрям, прямо как папочка. Тебя это коробит?

— У меня просто такой образ жизни в голове не укладывается, — нервно фыркнула я, мигом припомнив, как Его Высочество решил побыть живцом в Ясную ночь. Легко, быстро и без сомнений, с ясной твердостью человека, уверенного, что есть вещи гораздо важнее собственной шкуры, и готового ею пожертвовать. Наверное, это и есть настоящее королевское воспитание: правители с другим образом мыслей малопригодны для управления целой планетой…

Зато правители с таким — никогда не бывают действительно уравновешены и по-житейски счастливы.

— Как в такой прелестной головке может что-то не укладываться? — вкрадчиво поинтересовался незнакомый голос. Я подняла взгляд от мшистого рисунка на дорожке, выискивая источник звука, и замерла как мышь перед удавом.

Он сидел на садовой скамейке, аккуратно прислонив к ней длинную трость с резной ручкой, и не думал подниматься, с истинно аристократическим высокомерием наплевав на присутствие дамы — какая, к вулканам, леди из монахини? — зато с интересом подался вперед, выныривая в круг света от фонаря и всем видом демонстрируя: вежливость — это для равных.

А мы равными не были.

— Капитан, вы просто обязаны представить мне свою спутницу, — заявил незнакомец ищейке, и не посмотрев в его сторону.

Я ощутила насущную потребность намотать на себя тюрбан, маску и пару-тройку плащей. Наверняка этот аристократишка отлично владел и мимикой, и эмоциями, и интонациями — и никогда не позволил бы себе так откровенно пялиться на другую женщину.

— Сестра Мира, — скупо бросил Рино, тоже не обрадованный встречей. — Граф Темер ри Кавини, действующий член Полного Совета Нальмы.

Он, наконец, соизволил оторвать свою высокородную задницу от скамейки. Исключительно чтобы сграбастать мою руку, развернуть запястьем к себе — и, выверенно склонившись над ней, горячо выдохнуть в каком-то миллиметре от кожи.

— Я очарован, сестра.

Меня пробрало.

И движения — очень плавные, мягкие, и низкий, чуть хрипловатый голос, и сильные теплые пальцы, и темный взгляд, ни на мгновение не отрывающийся от моего лица. Заинтригованный, изучающий, ждущий…

— Не знал, что вы любите ночные прогулки, граф, — холодно произнес Рино, вырывая меня из оцепенения. Я отняла свою руку и привычно сотворила жест Равновесия, заодно возвращая его и себе.

— Признаю, я несколько недооценивал их полезность, — откровенно ухмыльнулся Темер, и не подумав взглянуть на собеседника.

— Капитан обещал показать мне город, — я заставила себя вежливо улыбнуться. — Я слышала, Расселина — очень живописный район.

«И поутру в тамошних канавах находят много всякого живописного». Не сунется же он туда?

— Возможно, — граф чуть приподнял левую бровь. Аристократу вряд ли приходилось там бывать. — Но я не рекомендовал бы вам осматривать его ночью. Не желаете ли посетить Фонтанную площадь? Я с удовольствием составил бы вам компанию.

— Возможно, в другой раз? — пролепетала я.

— Как пожелаете, сестра, — хищно улыбнулся Темер. — Я рад знакомству с вами и буду счастлив его продолжить.

Меня хватило ровно до того момента, как он скрылся за поворотом. Потом я шумно выдохнула, хотя ему наверняка все еще было слышно, и малодушно повисла на локте Рино, уткнувшись лбом ему в плечо. Какая, к вулканам, разница? Перепуганной неожиданным напором дурочкой я себя уже выставила. Смысл рисоваться?

— Да, идейный брат сержанта Кориуса, — невесело пошутил Рино, успокаивающе погладив меня по голове. — Только этого, увы, мое присутствие не пугает. Зато на Совете его голос — твой, в любом случае. Недаром же он тебя караулил?

— Караулил? — напряглась я.

— Конечно, — уверенно кивнул капитан. — Он пришел на мою любимую аллею среди ночи, один, без охраны, и интересовала его явно только ты.