Андрей Чародейкин - Иной край неба. Дилогия [СИ]

— Валил бы ты отсюда! Подобру-поздорову! — хмуро посоветовал мне Роджер.

Как же я ошибся! Вацлав не в обморок падал, он своё тело покидал! Вацлав у нас — ментальный маг!

— Демон может вот так? Сразу всех, да? — растерянно пролепетал я.

— Может, — бросила Миранда сквозь зубы. — Так что ты дуршлаг свой блестящий с головы не снимай пока!

«Капуп!» — подумал я, — «Кирдык! Финита ля-ля!»

Тут вдруг шипастый шар моргенштерна Миранды злобно зарычал и прыгнул ко мне!

— Цыц! — рявкнула на него наша блондинка. — Фу! Плохой Шипастик! Фу! Сидеть! Ко мне!

Шипастый шар разом съёжился, втянул шипы, и понуро потрусил к Миранде, забавно переваливаясь с боку на бок.

— Не бойся, демон над Шипастиком не властен, — успокоила меня блондинка. — Шипастик у меня безмозглый же! — тут она присела, и принялась гладить шипастый чугунный шар между шипов. — Зато такой милый! Такой хорошенький! Ути, хороший Шипастик, хороший! Он просто мои эмоции, наверное, почуял, глупенький.

— Ты был прав, Маус, когда заявил демону, что он проиграл, потому что не на тех напал! — заявил Роджер.

— Ты почти угадал насчёт микробов, — тихо проговорил Тимур. — Нет никакого демона. Сенсей был прав, когда говорил, что демонов не существует. Этот «демон кровной мести» — сложное заклинание, вернее, проклятие. Это что-то вроде информационного вируса. Оно способно вкладывать в голову идеи и эмоции, подталкивая к убийству.

— Но мы-то не древние маги! — отрезала Миранда, — Нам пофиг, с какого конца твоя Рози яйцо разбивает!

— Яйцо? Какое яйцо? — не понял я.

— В сказке про Гулливера и лилипутов, помнишь? — стала объяснять Хельга. — Лилипуты затеяли непримиримую войну на истребление из-за того, что одни считали правильным разбивать яйца с тупого конца, а другие — с острого!

— В истории нашего мира были примеры ещё глупее, — фыркнула Миранда, — Католики резали гугенотов за то, что те молились Всевышнему не на том языке. А «Гусинские войны» бушевали из-за вопроса, можно ли причащаться из деревянной чаши, или только из золотой.

— У здешних древних тоже были свои «пунктики», из-за которых они непременно убивали друг дружку, — кивнул Роджер. — Но с нами демон промазал. У нас другой менталитет, иное воспитание. И мы не станем вредить восьмилетней девочке только потому, что её пра-пра-прадед кого-то там подло обманул и злодейски убил! Как по мне, так древние все были ненормальными! Собственный мир разрушили!

— То есть демон проиграл! — воскликнул я. — Но… зачем же тогда Вацлав на сенсея напал?

— Не ори! — скривился Роджер. — Заклинание «демона кровной мести» не может заставить нас убивать обдуманно. Но чувствовать негативные эмоции оно очень даже заставляет. Вот мне сейчас ты так противен, что высказать не могу!

— Не понял, — пробормотал я, — при чём тут сенсей?

— Вот, к примеру, полезешь ты подглядывать за колдуньями в купальне. Что будет? — сощурившись, спросил Тимур.

— Обугленный трупик будет! — вспомнил я слова сенсея. — Колдунья чувство резкое испытает — магия может спонтанно вырваться.

— У нас-то пока так не работает, — кивнул Роджер. — Нам что бы колдовать, требуется осознанное усилие. А вот Железный Дровосек — маг зрелый. Испытает сильное чувство, и поминай, как звали! Он сам, поди, даже подумать не успеет.

— То есть Вацлав тогда меня спасал?! — воскликнул я.

— Тебя, Рози, нас всех, — проворчала Миранда. — А ты его зачем-то в астрал из тела вышиб! Зачем?

— Бедный глупый Маус, — хихикнула Хельга. — Вацлав вне тела только сильнее! Он же ментальный маг!

— Да. И будет очень сильным бафером со временем, — кивнула Миранда.

— Так ведь у сенсея на голове стальной шлем, который экранирует все ментальные атаки! — покачал я головой. — Сенсея ваш демон достать не смог бы.

— Э… да? — Тимур смущённо почесал в затылке, — Ну, Вацлав, наверное, того…

— П… простите! — всхлипнула вдруг Огава, стрельнула в меня глазами, и вдруг схватила из колчана стрелу с зелёной меткой, и остриём себе в подбородок упёрла!

— Это же, типа, «Торменцио» — ДОТ-эффект отравления! — вспомнил я слова сенсея про стрелы с зелёной меткой.

— Демон слишком силён! — всхлипнула Огава, и сжимающие стрелу пальцы побелели от напряжения. — А я тут самая опасная! Сейчас демон весь в моей голове! Ой-й!

— А я говорил тебе, Маус, валить отсюда! — зло прорычал Роджер. — Мы демону не нужны, ему ты нужен. Уйдёшь — нас отпустит.

— Выходит, — неуверенно начал я, — этот ваш демон… он… вроде злого Санта-Клауса?

— Че… чего? — удивились они все.

— Ну, сами судите: раз в год все люди, не сговариваясь, начинают вести себя неадекватно. Веселятся даже без явных поводов для веселья, радуются не чему-то, а просто так. Поздравляют друг друга, даже незнакомых людей! А детей и вовсе конфетами засыпают, позабыв о кариесе! А некоторые особо околдованные наряжаются в костюм Санта-Клауса, и чудачат! Ну? Неужели не видите? Санта-Клаус — такая же виртуальная волшебная сущность, способная внушать людям эмоции и идеи, что бы побудить их вести себя нужным образом — как и этот ваш демон!

В наступившей тишине раздался громкий сухой треск — это Миранда отломала крупную сухую ветку от мёртвого деревца.

— А вот что у меня для Шипастика есть? — Миранда помахала веткой перед Шипастиком, а потом размахнулась, и зашвырнула ветку подальше:

— Апорт!

Шипастик сорвался с места и высокими прыжками понёсся за палкой.

А Тимур в это время подкрался к Огаве сзади и вдруг резко выхватил из её руки лук!

— Ага! — закричал Тимур, радостно приплясывая. — Теперь я тут самый опасный! Лук-то у меня!

— Ты стрелять не умеешь! — фыркнула Миранда.

— Почём тебе знать! — хмыкнул Тимур. — Да и неважно это! Зато у меня лук, а без него Огава демону не нужна!

— Демон! — позвал Тимур, — Ко мне! Кис-кис-кис! Заставь меня лук Огаве отдать! Ути-ути-ути! Демон-демон-демон! Ну же! Давай, дави сильнее!

Огава улыбалась благодарно, радостно, с облегчением. Хельга захихикала над ужимками Тимура. Даже Миранда разулыбалась, и изобразила что-то вроде аплодисментов.

— Кто так давит! Моя прабадушка на мозг сильнее давит! — кривлялся Тимур.

Смешно пританцовывая, он закружился, уговаривая демона «поддать жару». Наконец, он остановился лицом к нам, спиной к высокой стене какого-то дома с обвалившейся внутрь крышей. Тут же по той стене заструились вверх мелкие камешки.

— Демон, давай! У тебя, гада древнего, получится! Раскрывай мой потенциал! Поднажми! — приговаривал Тимур. — Должны же во мне быть какие-нибудь крутые суперспособности! А ты поищи получше!

Тем временем, на стене за спиной Тимура мелкие камушки собрались в силуэт, изображая, вероятно, человеческую тень. На словах «крутые суперспособности» на голове этого силуэта образовалась корона.