Кристина Мизухара - Чужезасранец [СИ]

«Всё. Сегодня нужно споить Ангуса. Как бы ему так подливать, чтобы самому не надраться?»

Но когда этой ночью вышел из спальни, в заветном кресле его уже ждала бутылка виски в компании Руперта.

С этим всё прошло ещё лучше — они плохо понимали друг друга и от этого больше пили и веселились. Руперт оказался простоват и туповат, и Джейми удалось его споить примерно к середине ночи. И только хотел оставить отключившегося собутыльника и направиться к камину в холл, как припёрся Агнус и попросил отнести «готового» друга в его комнату. Тут же проснулась Клэр, отругала их всех, но, разумеется, это не помогло, и на следующий день, точнее, ночь, всё повторилось.

Только наоборот.

На этот раз Джейми долго не выходил из спальни из боязни в «кресле соблазнов» увидеть миссис Фитц. Он понятия не имел, как действовать с этой женщиной, и даже предполагал, что тут у него шансов нет вообще от слова «никогда». Эта подслеповатая кухарка видела его насквозь и ещё пару футов под ним. Поэтому, что и говорить, он очень насторожился, услышав, что в дверь кто-то тихонечко скребётся.

Памятуя вчерашнюю взбучку от миссис Фрейзер, Джейми крадучись выбрался из постели, отворил дверь и увидел на пороге преподобного Мурту.

— Не желаешь ли исповедаться, сын мой? — пропел юродивым голосом священник.

— Гхм… — крякнул новый хозяин и почесал макушку.

«Я бы с удовольствием, да тебе же хуже будет, боюсь. — Джейми оглядел фигуру преподобного с ног до головы и с сожалением сжал губы. — Если я тебе сейчас исповедаюсь, ты имя Господа своего забудешь».

И тут священник вынул из-под рясы бутылку виски.

Мистер Фрейзер облизнул губы, но всё-таки решил держаться.

— «Клэрасил» ругаться будет, — заговорщическим шепотом пожаловался он, сделав бровки домиком, и кивнул себе за спину на спальню.

— Кто? — повернулся к нему ухом преподобный. — Клэра…

— Да это я Клэр «Клэрасилом» называю.

— А-а-а… понятно. Верно, она будет ругаться, но ты же муж! — сделал зверское лицо святой отец. — Хрясь кулаком по столу — и всё, я сказал!

Но наоборот — так наоборот!

За бутылкой виски преподобный Мурта полночи исповедовался Джейми о том, как ездил с Клэр в Париж, поскольку с детства состоял при ней и её младшем брате, Фергюсе, кем-то вроде гувернёра и учил их грамоте. И как его в этом рассаднике порока и безнравственности блудницами соблазняли, да не поддался он, как бы тяжело ни было. А ещё о нелёгких буднях священника и том, что молодёжь совсем от рук отбилась и знать Господа не хочет, и его нелёгкий труд — образумить безбожников.

И Джейми понравилось.

Взрослые мужики принимали его за равного, относились, как к одному из них, даже лучше. Здесь он был только Джеймс Фрейзер, а не Джеймс Фрейзер, сын умного и всего такого из себя положительного Брайана Фрейзера. Над ним, так сказать, не довлела «тень отца Гамлета». Красота, и только. Свобода!

Да, «Клэрасил», конечно, ворчала и дула губы, но что делать, если муж вкусил сладость сущности взрослого, самостоятельного мужчины, главы семьи и поместья.

Познакомившись с мужиками, он начал день за днём проводить с ними — на конюшне, на псарне, за деревней у мельника. А скоро, кстати, он отправится ещё и на охоту. Казалось, Клэр настолько привыкла справляться в полях одна, что даже не просила его помочь. Они мало общались — только за трапезами и перед сном.

Именно в это время Джейми сумел обратить внимание на дом, узнать лучше двор, изучить все постройки и тропинки вокруг. Да и вообще парень немного успокоился, поскольку повесить его уже вроде бы никто не грозился, «пугало» оказалась вполне дружелюбной и симпатичной, во всяком случае, пока никаких порок и экзекуций не наблюдалось, поэтому путешественник во времени стал замечать мир вокруг себя.

Больше книг на сайте - Knigolub.net

«Если уж попал в прошлое, грех не узнать, как тут всё устроено», — стоя у окна, постучал он костяшкой пальца по старинной добротной деревянной раме.

Вообще-то, всё здесь для Джейми выглядело так, будто сделано вручную. Хотя, при ближайшем рассмотрении, так оно и оказалось. Ну, может, только килты ткали на станках.

Обратив внимание на ложки, вилки, тарелки, струны для резки сыра, шумовки и половники, чайник с двумя носиками и сковороды, парень не мог хорошим словом не помянуть консерватизм англичан и шотландцев — всё выглядело почти так же, как и у него дома. Может, ещё и потому, что матушка любила старинные столовые приспособления и приборы вслед за своим старшим братом, который часто и с охотой всем этим добром с ней делился.

Только ножницы в доме Клэр выглядели как посылка Гулливеру из страны великанов в страну лилипутов; ими удобно было только килты резать да лошадям гривы подстригать.

Столового серебра у леди Лаллиброх не имелось, только украшения и замки в дверях дома, а вот медной утварью забиты несколько сундуков. Парню сразу же не понравились глиняные кружки — огромные и лёгкие, сколько в них не наливай, всё кажутся пустыми. А вот медную, тяжелую, с неровными стенками, словно вылепленными ребёнком из пластилина, он был не прочь забрать с собой и показать отцу. «Он оценил бы», — вертел Джейми одну такую, прихлёбывая из неё крыжовниковый морс с листьями дикой вишни.

Вместо ковров почти везде лежали свалянные из овечьей шерсти войлочные циновки немаркой расцветки «перец с солью», на стенах висели такие же, но белые. От их шерстяного, мохнатого вида Джейми делалось теплее не только снаружи, но и внутри.

А вот так называемая мягкая мебель хозяину не понравилась. Даже в том самом «сундуке времени» на поеденных мышами килтах лежать было мягче, чем на диване в холле у Клэр. Деревянный диван с обивкой из качественного гобелена своими манерами и повадками больше напоминал гаубицу — такой же тяжелый, бестолковый, жесткий, а на звук — громкий и скрипучий. Он отзывался на любое движение на нём. Как ни ляг, всё неудобно, везде давит, чуть шевельнулся — на улице начинают лаять собаки, думая, что в дом лезут воры. Джейми со щемящим чувством тоски вспоминал шведские диваны у него дома — огромные, полностью матерчатые, все такие округлые и с кучей мягких подушек.

Зато парень как ребёнок обрадовался очень даже уважительной причине не бриться — у Клэр бритв не имелось за ненадобностью, а Руперт с Ангусом ходили с бородами. Джейми благодарил небеса, что небольшая щетина ему шла (а что не шло?), скорее всего, ещё и поэтому лень его часто побеждала и дома, поскольку это нудное, бесполезное занятие выматывало и взрывало мозг даже в двадцать первом веке с его удобствами.

То же самое в восемнадцатом делала необходимость, как стемнеет, везде ходить со свечой.

«Как в церкви», — поднимался он по ступенькам и загораживал ладонью пламя от сквозняков, которые в лестничной шахте чувствовали себя как дома. Во всех смыслах. Он явно ощущал, что его глаза начинают отдыхать от экранов ноутов и айфонов, но тут же напрягала эта кромешная тьма после сумерек.