Кристина Мизухара - Чужезасранец [СИ]

— Но ведь ты исчезнешь бесследно. Об этом ты подумал? — Фея взялась за свой снежок двумя руками.

— В смысле? — наконец поднял на неё взгляд подопечный.

— Я о том, что ты исчезнешь — и все посчитают тебя умершим. А знаешь, что пока не найдут твоего трупа, на Клэр вряд ли кто-то решит жениться? О, Алба, как тут жарко топят! — Она раздраженно поморщилась и заглянула вниз, в разгоревшееся окно камина. Вжикки неуловимым движением руки превратила свой снежок в веер и принялась им обмахиваться, отчего её платье сделалось похожим на шевелящиеся под водой заросли водорослей. — И даже если кто-то осмелится, священник никогда не освятит брак, потому что может сотворить грех многомужества.

— Правда? — подскочил обрадованный парень. Ему было несказанно приятно услышать, что Клэр больше никому, кроме него, не достанется. — Это классно!

— Да что ты говоришь?! Ты обрекаешь девушку на одиночество! Всемогущая Алба, какой эгоизм! — схватилась за голову Мерседес.

Джейми сник моментально.

— А ты точно фея? Что-то больше на Мефистофеля похожа. Разве для тебя не лучше, чтобы я убрался отсюда? Тебе вообще не надоело со мной возиться? Кстати, спасибо, что спасла меня на охоте.

— Пожалуйста… — Вжикки сделала многозначительную паузу, — не учи меня быть феей. Всё хорошенько взвесить и учесть в твоих же интересах.

«Может, я смогу побывать дома, а потом вернуться?» — Джейми вспомнил о мыслях, которые уже давно и не единожды посещали его буйную голову.

— Нет, — отрезала фея. — Это тебе не аттракцион и не исторический музей в Лондоне.

Тут парень сник окончательно, ссутулился, подошёл к дивану, тяжело опустился на него, как столетний старик, и уронил голову на руки.

— И что же, мне домой не возвращаться? — медленно произнёс бедолага уже совсем упавшим голосом без какого-либо намёка на оптимизм и браваду. — Ну, не умирать же мне в самом-то деле! — резко выпрямился он и, разведя руки в стороны, с возмущением посмотрел на свою покровительницу.

Та передёрнула плечиками.

— Это как посмотреть.

— То есть?

— Ты не так уж далёк от решения. Есть один способ, но, боюсь, он тебе не понравится.

— Понравится! Вот увидишь, мне понравится! Что надо делать? — опять подлетел к камину Джейми.

— Надо притвориться, что ты умер. Тебя похоронят в гробу, и оттуда сможешь провалиться в своё время. В восемнадцатом веке ещё нет кардиограмм, это сработает.

Джейми застыл на вдохе.

— Ого.

— Угу.

— Это…

— Знаю.

— А выпить для храбрости можно? — спросил он так, на всякий случай. Укладываться в гроб даже на время Джейми не собирался и сразу же отмёл для себя такой вариант.

— Кому что! — всплеснула руками фея. — Нельзя!

— Ужас.

— Но ты ведь уже побывал в захлопнутом сундуке. Там разве не страшно? — продолжила изображать из себя Мефистофеля волшебница.

— Тогда я был в стельку пьяным.

Вжикки на это промолчала.

— Как-то неожиданно всё это, — скривился парень. — Я могу подумать?

— Разумеется. Когда решишься, я навещу тебя.

— А как ты узнаешь, что я решился? — вовремя спохватился Фрейзер. Как-то не уютно он себя чувствовал без прочной и желательной обоюдосторонней связи с покровительницей.

Фея застыла и посмотрела на подопечного, как на глупого подопечного.

— Этот диван, — сложила она веерок и ткнула им в предмет мебели, — на котором ты всегда вертишься в нетерпении, ожидая меня, издаёт такие звуки, что соловьи в моём лесу теряют музыкальный слух.

— А… гм… — глупо улыбнулся Джейми. — Ясно.

После этого разговора парень ходил задумчивым и смурным. Наконец-то до него дошло, что для возвращения домой придётся попотеть. Без фанатизма, конечно, но тем не менее.

«Не хочу в гроб, — хмурил он брови. — Чёрт знает что. Должен быть какой-то другой выход».

Но сейчас судьба Клэр начала волновать его даже больше собственной. Он передумал многое и разное и всё надеялся, что произойдёт что-нибудь такое, что сдвинет его мысли с мёртвой точки. Причём мёртвой во всех смыслах.

И оно произошло.

Как-то раз они с Клэр, Лири и Ангусом возвращались с поля.

Джейми вызвался заехать в посёлок к кузнецу — забрать лопаты с железными наконечниками, которые тот обещал наковать к сбору морковки. Правда, у парня имелись свои резоны на такой манёвр.

Возвращаясь от кузнеца с готовым заказом, он заглянул к сапожнику, поскольку местные боты носить не смог — уж больно грубы и неудобны, — и в голову пришла идея починить кроссовки. Puma, конечно, делала хорошую обувь, крепкую, но только для асфальта, тротуарной плитки и беговых дорожек от немецких производителей покрытий спортивных снарядов и сооружений. В неравной борьбе с грязью и дорогами от колёс тачанок и телег они грозились испустить дух и оставить своего хозяина на милость «кандалам», как назвал он тяжёлые грубые сапоги восемнадцатого века.

Хоть и кузнец, и сапожник уже знали мужа госпожи Клэр, но ни тот, ни другой на английском не разговаривали, а Джейми ещё плохо знал гэльский, поэтому ему пришлось очень долго (особенно сапожнику) объяснять, что от него требуется и из чего сделана подошва кроссовок фирмы Puma двадцать первого века.

Подъезжая к своему дому, ещё между стен сараев, он увидел во дворе красные мундиры.

— Джейми! — услышал парень и обернулся; к нему со стороны заднего двора неслась Лири. — Там капитан Рэндолл затолкал Клэр в дом! Они так кричат друг на друга! — схватилась за щёки девчушка. Из её глаз выплёскивались страх, ужас и слёзы.

Первой же мыслью было рвануть в дом и заживо замуровать капитана Рэндолла в ту самую нишу на кухне, где, как выяснилось позже, Клэр прятала от своих работников виски.

— А ты как? — сильно сжал он поводья в кулаках.

— Я убежала.

Джейми быстро спешился и, привязав лошадь к ближайшей яблоне, спрятался за углом сарая, чтобы оглядеть двор. Двое солдат спокойно стояли и разговаривали у стены дома недалеко от входа, возле них на земле лежал связанный Ангус, чуть поодаль валялся застреленный дворовый пёс Пишт.

«Суки», — заскрежетал зубами Фрейзер. Он пожалел, что Руперта сейчас нет с ними — тот повёз миссис Фитц на ярмарку в Глес за растительным маслом.

— Их двое? — поинтересовался у Лири.

— Да. — Девчушка примостилась напротив и, вытирая слёзы, также осматривала территорию.

— Пистолеты в доме заряжены?

— Нет. Только в конюшне.

— Выпусти собак, — скомандовал он и, пригнувшись, поскольку не забывал о своих габаритах, направился к лошадям.

— Ага, — обрадовано послушалась Лири и, тоже пригнувшись, кинулась в другую сторону — к псарне.

— И не показывайся сама! — успел приказать сдавленным шепотом ей вслед Джейми.

Он вошел в конюшню со стороны сенника и бросился к пистолетам, спрятанным в ящике под грузилами для выпрямления вожжей и подпруг. Фрейзер так и не научился стрелять из этих неудобных, неуклюжих и травмоопасных обрубков и уже тем более перезаряжать их, но выбора у него не было.