Александра Тевс - ПНЛ или Приключения некромантки Леночки

— Это еще что?

Это? Да уж явно больше не жертва — в широком лезвии кинжала отразились изумрудные глаза и черная, блестящая чешуя.

— Это — твоя с-с-с-с-смерть, Тёмный.

Некромант тонко, по-бабьи завизжал и метнул в меня кинжал, но я оказалась проворней — черной молнией метнулась вперед, отбросила его к стене, ударив головой в грудь, а затем вцепилась ему в горло руками — ого, у меня опять есть руки! — и принялась душить. Тёмный извивался, зарапался до крови давно нестриженными ногтями, но я не обращала на это внимания. Получай, гад! За вызов демонов, за убитую на Земле девушку, за Колю! Как только тело в последний раз дернулось и испустило последний вздох, я прочитала заклинание уничтожения духа и кровь из нанесенный Тёмным царапин на моих руках сформировалась в эдакий щуп, который «нырнул» в грудь покойника и выдернул из нее грязно-серый, словно покрытый плесенью комок. Ну и мерзкая же у тебя душонка! Я сжала кулак — и комок лопнул, как гнилой помидор. Полностью поверженный враг сломанной куклой упал на пол, а я переключилась на следующую проблему — вход в Хаос.

Не смотря на гибель зачинщика и отсутствие жертвоприношения воронка продолжала расширяться и источала такой жар, что даже распустившиеся во время борьбы волосы вспыхнули на концах, а кожа, казалось, вот-вот покроется пузырями. Но «поджаривание» в антимагическом ошейнике закалило меня, а после впадания в магический транс я уже почти ничего не чувствовала — нарисовала окровавленным пальцем поверх руны открытия руну запечатывания, отступила на шаг и принялась читать заклинание, медленно сводя при этом руки. Гул усилился, внутри воронки закрутилось, а сам вход стал спазмически пульсировать. Ощущения были такие, словно я затягивала горловину мешка, в котором билось крупное и смертельно опасное животное — вход то сжимался, то опять расширялся, вытягивался, превращаясь из круга то в эллипс, то в непонятную кляксу… Меня уже всю трясло от напряжения, в глазах начало темнеть, а руки застопорились. Ну же, Ленка, поднажми! Совсем немного ведь осталось! Ах, проклятье! Ноги подломились, но я не упала, так как кто-то вдруг словно поддержал меня за талию, а обретя опору вложила все силы в последний рывок и… Воронка с противным чавканьем захлопнулась, чертежи погасли, жар исчез.

Меня колотило, словно в эпилептическом припадке, но меня опять поддержали, не дав упасть, и осторожно посадили на какую-то подставку. С трудом подняв голову, сфокусировала взгляд на моем помощнике.

— Коля!!!

Да, это действительно был он! Полуголый, весь в какой-то саже и паутине, но живой, ЖИВОЙ!!!

— Ага. — на закопченном лице «разцвела» белоснежная улыбка.

— А ты что здесь делаешь?

— Как что? Тебя, лахудру любимую, спасаю.

Я не поверила своим ушам.

— Какую лахудру?

— Любимую. Самую-самую любимую и единственную.

— Ты это серьезно?

— Магией клянусь!

Искра вспыхнула так ярко, что я даже зажмурилась, а лицо расплылось может и в глуповатой, но такой довольной улыбке.

— Ну раз так, тогда спасай.

— Вот и объяснились наконец! — я повернулась на звук — в проеме возникли скалящиеся во все 64 зуба Ральф с Раулем. Спустя секудну к ним присоединился еще Пал Палыч.

— Парни! — позвал Коля, поднимая меня. — Дайте что-нибудь из одежды! — только сейчас я заметила, что полностью обнажена.

Ральф подскочил к нам и услужливо протянул свою рубашку, в которую Коля меня тут же завернул, а затем, подхватив на руки, понес к выходу. По коридору, правда, мы ехали верхом на оборотнях — братья трансформировались в огромных, с теленка величиной, серебристо-серых волков — так как моему спасителю тоже хорошо досталось и пронести на руках он меня смог лишь символические несколько метров, после чего пошатнулся и чуть было не рухнул на наставника. Путь до выхода оказался неблизкий, но наконец впереди забрезжил свет в конце тоннеля, еще пара секунд — и мы уже на поверхности, где прямо по курсу переливается арка портала, возле которой стояли Дарик, Ольга и Рудольф. С помощью Пал Палыча и Коли я сползла со своего «транспорта», покачиваясь, подошла к порталу и шагнула в него — перед глазами вспыхнуло, желудок ухнул куда-то вниз и опять наступила темнота.

В себя я пришла внезапно, сразу и полностью, как будто кто-то переместил выключатель из положения «выкл.» в положение «вкл.» — просто открыла глаза, села и принялась осматриваться. Оказалось, я, одетая в балахонистую белую ночнушку, лежу (то есть, уже сижу) на неширокой, но удобной кровати в небольшой светлой комнате, чем-то похожей на больничную палату класса «люкс»: белые стены с парой простеньких пейзажей, пол, покрытый бежевым линолиумом, минимум мебели (стол, два стула, полочка с «Радугой», шкаф, прикроватная тумбочка и, собственно, кровать, на которой я сидела), умывальник в углу, рядом с ним — две двери, одна из которых, судя по значку, вела в санузел, а другая — скорее всего входная, специфический запах лекарств и моющих средств и попискивающие непонятные приборы в изголовьи моего «ложа», от которых к моим рукам и в вырез ночнушки тянулись полупрозрачные зеленые проводки. Я осторожно потянула за один из них — какой-то прибор вдруг пискнул особенно громко и в следующую же секунду входная дверь распахнулась и в палату влетела перепуганная Ольга с каким-то чемоданчиком, однако, завидев меня живой и здоровой, радостно заулыбалась, уронила чемоданчик, подскочила ко мне и принялась меня тискать как ребенок — любимого плюшевого мишку.

— Очнулась, наконец!!! Как ты себя чувствуешь? Пить или кушать хочешь? А может, в туалет?

Я даже слегка опешила от такого напора.

— Эм, да, очнулась. Чувствую себя отлично, ничего не хочу. Ольга, ну перестань! Подумаешь, в обморок свалилась. От этого же не умирают! Вот Коле куда больше досталось. Кстати, а где он? Как он себя чувствует?

Ольга наконец перестала меня тискать и присела на край кровати.

— Он сейчас курс регенерации проходит — шрамы сводит от демонского ранения и ожогов. Да не дергайся ты так, у него все в полном порядке, даже следов уже практически не осталось. Хотя по началу он напугал меня до седых волос. — тут она приподняла прядь у виска и действительно продемонстрировала седой волос. — Да и ты тоже отличилась — пролежала в отключке почти три дня…

— Что???!!!

— Да, почти три дня — сейчас у нас девятнадцатое августа, одиннадцать утра — при этом такое вытворяла…

— Про лабутены пела? Не переставая?

— Если бы. Знаешь, давай я тебя сейчас обследую, потом ты мне расскажешь, как ты попала в бункер и что с тобой там случилось, а потом я тебе расскажу, что с тобой происходило здесь. Идет?