Анастасия Миллюр - Сбежать от судьбы или верните нам прошлого ректора! (СИ)

– Адоника, а ты уверена, что все происходит именно так? – удивленно прохрипел Марк.

– А как? Помните тот случай, когда я соврала, что это Мира в обморок перед библиотекарем упала? Я, почему это сделала? Потому что не хотела, что бы вы догадались, что Мира запугивает меня Самием Самичем. Но как отреагировала сама Арамира? Помните? Она меня чуть не убила! – и Ада снова заплакала.

– Ну, уж насчет ректора – полная чушь! – фыркнул Колин. – Да Мира его еле переносит!

– Еле переносит? – переспросила девушка. – А засос на ее шее помните? Угадайте, кто его поставил?

– Это мог быть кто угодно, – прищурился Тарий.

– Да я сама видела, как они почти перед самой столовой в портале скрылись, а потом когда Мира повела меня якобы «на свидание» с ректором, она точно знала, что он уедет после полудня, так и оказалось. Откуда ей это знать?

– Это ничего не доказывает, – возмутился Ригар.

– Да? Кто Миру спас на практике? И кого она поцеловала в первый учебный день?

Вопросы Ады были очень точными. Все сходилось. Марк вспомнил, как ректор нежно, с беспокойством смотрел на больную ведьмочку в его руках. Парни снова переглянулись.

– Что ты там про авантюру сказала? – неуверенно переспросил Марк.

Ада повторила ответ.

– Это очень похоже на Миру, – прогудел Эрнест.

Снова переглянулись.

– Но что бы она так себя вела с Адой? – спросил Марк.

Он не мог в это поверить! Арамира совсем не такая! Да он ее знает, как облупленную! Да они с детства вместе!

– Я так и думала, что вы мне не поверите, поэтому и молчала, – вздохнула воздушница и утерла слезы. – Но сегодня...

Она пересказала, что было утром.

– Ведьмины штучки, – тихо, еле слышно прошептал Эрнест.

Парни затрясли головами. Ни у одного в голове не укладывалось, что Мира может быть двуличной. Нет, кто угодно, только не она! Только не их маленькое бойкое солнышко!

– Не верите, – обреченно сказала воздушница.

Маркус оглядел поникших парней и твердо сказал:

– Надо с ней поговорить.

– Зачем? – горько сказала Ада. – Вы думаете, она скажет: «Да, я такая, терроризирую Адонику, и вообще терпеть ее не могу, а еще тайно встречаюсь с ректором и смеюсь над Адой вместе с ним?».

– В любом случае, просто ужасно мерзко и подло решать что-то за ее спиной, – твердо сказал Колин.

– А то, как она ведет себя со мной не подло? – вскрикнула воздушница, закрыла лицо руками и убежала на улицу.

Девушка торжествовала!

Она все замечательно продумала! Теперь осталось дождаться, когда парни начнут искать другие ошибки и погрешности в поведении Миры. Ведь даже в самом маленьком, мизерном просчете, если смотреть под нужным углом, можно увидеть трагедию эпических масштабов.

Но не все было у нее так гладко и сладко. Кошмар, начавшийся утром, не только не исчез, но начал прогрессировать. Тень, еще недавно представляющая собой страшную скрюченную, но совершенно плоскую фигуру, теперь тянула к девушке костлявые руки, стремилась схватить, разорвать, уничтожить Аду. Пытаясь избавиться от этого ужаса, воздушница, едва сдерживая истерический крик, понеслась в здание. Прислонившись к стене, зажмурив глаза и прикусив губу, она тяжело дышала. Из ее горла вырывались жалкие поскуливания. Решившись, она приоткрыла один глаз и тут же завопила от ужаса, когти тени были почти у лица девушки. По ее щекам покатились слезы и она отпрыгнула в угол, туда куда свет не падал.

На этом приключение девушки не закончились. Кошмар из зеркала тоже не оставался в стороне, и как только воздушница смотрела в любую отражающую поверхность, кошмар появлялся и стремился достать до нее. Но и это полбеды. Ночью ей снилось, как эти два образа все же добрались до нее. Они мучили ее, издевались, причиняли боль. Ада вопила и кричала, но они только радостно улюлюкали и продолжали мучение.

На следующее утро, девушка встала невыспавшаяся. Она вжимала голову в плечи и боялась посмотреть куда-либо. Ей казалось, что со всех углов к ней тянутся когтистые руки, готовые вот-вот растерзать ее плоть. Воздушница вздрагивала от любого шума.

Известие о том, что Мире стало хуже, и она еще день или два проведет в лазарете, чуть ободрило Адонику.

Но пропорционально злорадству Ады возрастала степень воздействия на нее кошмаров. Теперь не только тень от ее тела, но и тени шкафа или стула, стремились добраться до девушки, кошмар в отражении шевелил губами, девушка читала слово «Умри».

Она, стремясь найти защиты, держалась ближе к парням, а те, понимая, что с ней происходит не возражали. Парни, глядя на мучение Ады, стали неосознанно осуждать Миру. Действие усугубляло то, что ректора очень часто видели около лазарета. Семя, посеянное Адой, стало прорастать.

Сама же доведенная до истерики девушка, отчаявшись, пошла к ректору.

– Студентка Гистас, – кивнул аморт, как только она вошла.

Ада в ужасе озиралась. Тени от всей мебели тянули к ней свои когтистые лапы, со стола на нее смотрело кошмарное создание, повторяющее: «Умри».

– Не надо! – крикнула девушка. – Не надо! Не надо! Не надо!

Она зажала глаза руками, съехала спиной по двери и заплакала.

– Уйдите! Уйдите! Уйдите!

– Студентка Гистас, это какой-то розыгрыш? – спросил ректор.

Давясь слезами, не открывая глаз, девушка рассказала о том, что ее мучает, виня во всем Арамиру

Адоника почувствовала прохладное прикосновение ко лбу, несмело открыла глаза и с удивлением отметила, что тени успокоились.

– Тише, студентка Гистас, все хорошо, – ободряюще сказал аморт, глядя в глаза Аде.

– Спасибо! – она заплакала и кинулась ему на шею. – Я бы сошла с ума! Сошла с ума!

– Не благодарите меня, боюсь это временная передышка, снять заклинание может лишь ведьма, наложившая его.

– Я не пойду к ней! – крикнула Ада и покрепче обняла ректора.

– И не надо, к ней пойду я, а вам советую поспать. Не знаю, снимет ли студентка Ваир заклинание сразу, поэтому отдохните пока.

Она всхлипнула, кивнула и, уткнувшись в шею Даринеру, прошептала:

– У меня совсем нет сил.

Услышала тяжелый вздох. Ее оторвало от аморта воздушным потоком и отнесло к кушетке.

– Отдыхайте, – сказал Даринер мин Самитрэн и вышел.

А Адоника, зло ухмыльнувшись, погрузилась в сон.

Два дня я мучилась от дикой слабости, головной боли и крутящего мерзкого чувства в животе. Периодически выпадая из реальности и снова приходя в себя, я видела обеспокоенные глаза аморта и заботливые теплые руки на моем лице. Ректор поил меня какими-то отварами (или чаями, уж не знаю чем), и после них мне становилось заметно лучше. Лекарей ко мне лорд Самитрэн принципиально не пускал и лечил самостоятельно. А я, в моменты пребывания в сознании, старалась построить между нами стену. Зачем? Просто... ну какая нормальная девушка устоит перед такой заботой со стороны симпатичного мужчины? Правильно – никакая. А мне нужно выстоять! Нельзя усложнять все новой влюбленностью! В принципе, я была невероятно благодарна аморту. Не знаю, что бы со мной было, если б не он. Но, благодарность благодарностью, а влюбленность это уже дело лишнее.