Николай Инодин - Замочить Того, стирать без отжима [СИ]

Два немолодых голландца стоят на пирсе, провожая взглядами уходящие русские корабли. Тот, что выше и стройнее, с бородкой, спрашивает, не поворачиваясь:

— Тоже продал своё старое корыто, Клаус?

Второй, невысокий и коренастый, с гладко выбритым круглым лицом, сплёвывает в воду.

— Ты видел.

— А ещё они скупили весь запас тёмного рома в бутылках. — Первому явно хочется поговорить. — Старина Ван Тиизель небось довольно потирает свои конопатые лапы. Как думаешь, на кой чёрт им столько дешёвого пойла?

Второй угрюмо ухмыляется:

— Дитер, если бы тебе предстояло купание в холодной морской водичке, ты тоже постарался бы прихватить с собой что-нибудь согревающее.

— Ты вроде как недоволен, сосед?

— Я, как и ты, знаю, что русские не выходили в море. В газетах сплошное враньё. Они не нападали на англичан. И янки не топили. Это грязные игры Дитер, и наша страна тоже измазалась. Чему радоваться?

— Тому, что продал старую баржу по цене двух новых, Клаус. Пойдём, обмоем удачную сделку, заодно помянём этих сумасшедших.

Пять современных броненосцев блокирующей эскадры против пары старых калош — удачный расклад, но на всякий случай мористее держится отряд из шести броненосных крейсеров — на случай, если той же «Авроре» удастся проскочить мимо основной эскадры. Британцы не намерены ничего оставлять на волю случая, отряды дестроеров с заряженными минными аппаратами тоже приведены в боевую готовность. Русским не ускользнуть, тем более что командир блокирующих сил получает информацию обо всех перемещениях своих жертв ежечасно.

— Ром, баржи, — седой адмирал в раздражении швыряет радиограмму на стол.

— Они совсем потеряли головы, делают чёрт знает что.

— Тем проще будет расправиться с ними, сэр.

Адмирал наклоняет чашку чая с молоком, любуясь благородным оранжевым оттенком напитка.

— Вам следует помнить, что справится с буйным сумасшедшим очень, очень непросто. Прежде, чем его упекут в Бедлам, он может такого натворить…

Как в воду смотрел…

Серое море, серое небо, серая муть в линзах биноклей, прицелов и дальномеров. Тёмно-серые силуэты кораблей на фоне тёмно-серой полосы берега, закрывающей всю западную часть горизонта. Если бы не поднимающиеся выше марева мачты, корабли можно было бы и не заметить. Корабли? Скользнувший было мимо взгляд сигнальщика рывком возвращается к цели. Точно корабли, в этом нет никакого сомнения.

— Три военных корабля на левой раковине, лейтенант, сэр!

Вахтенный начальник в свою очередь вскидывает бинокль.

— Это они. Всё-таки вылезли!

— Так точно, сэр!

— Пытаются уйти под берегом, надеются, что мы там их не достанем. Глупость, их осадка не намного меньше нашей.

На британской эскадре сыграли боевую тревогу, прибавили ход — дым из труб пошёл гуще, носовой бурун вырос вдвое. На мачте флагмана затрепетали флаги сигнала, новейшие корабли гранд-флита начали последовательно поворачивать почти на сто восемьдесят градусов, ложась на курс перехвата. Имея три-четыре узла преимущества в скорости, британский адмирал может не торопиться — медлительной мышке не скрыться от его бронированных кошек.

Требование остановиться, отказ русских, первые, пристрелочные, выстрелы англичан…

Мичман Яковлев, внезапно ставший самостоятельным командиром, на борту своего первого корабля приник к визиру, пытаясь поймать самый выгодный момент для атаки.

— «Пора! Через несколько секунд они состворятся все».

Мичман выпрямляется, оглядывает ряды наклонных штырей, плотно усеявших палубу старой речной баржи, и сам себе даёт команду:

— Огонь!

Резким толчком опускает до упора Т-образный рычаг подрывной машинки. Палуба баржи окутывается плотным облаком порохового дыма, из которого с воем вылетают десятки ракет, тянущих за собой рыжие хвосты пламени. С опозданием на несколько секунд такой же залп даёт вторая баржа.

— Привет от Конгрева! Это вам за Копенгаген, суки британские! Эй, черти, вторую порцию!

Матросы, для скорости движений сбросившие бушлаты, в одних тельняшках начинают подавать из трюмов и насаживать на направляющие штыри новую порцию ракет.

После третьего, последнего залпа, мичман поворачивается к рулевому:

— Право руля, к берегу держать!

— Есть к берегу держать! – отвечает матрос, улыбаясь в пшеничные усы – голос у мичмана сорвался, от волнения командир ракетного корабля «Акация» как говорится, «дал петуха».

Большая часть ракет падает в море, но достаточное их количество ударяет в палубы и надстройки британских броненосцев. От удара бутылки, составляющие боевую часть этих примитивных снарядов, разбивается, и ром, чёрный карибский ром лужами расплёскивается по палубам, разбрасывая в стороны ароматные (ну, это смотря на чей вкус) брызги. Спиртовые пары смешиваются с атмосферным кислородом, эту взвесь начинают засасывать палубные вентиляторы, и в этот момент один из не прогоревших до конца пороховых двигателей зажигает получившуюся смесь. Над флагманским «Лондоном» вспухает чудовищный огненный шар, клубясь, поднимается вверх, оставляя внизу тонкий дымный след.

— Вылитый ядерный взрыв, прости Господи, — крестится наблюдающий за сражением с кормового мостика «Авроры» отец Алексий.

Страшный со стороны, внешний взрыв не сильно повредил бронированному кораблю. Так, мелочь — смятые дымовые трубы, закопчённые стёкла оптических приборов. Но в недрах броненосца детонирует ром из корабельных запасов. Потоки горящей жидкости устремляются в трюмы…

Корабли британской эскадры один за другим повторяют судьбу своего флагмана.

Узнав о поражении эскадры броненосцев, командир отряда крейсеров коммодор Блэр не стал вступать в бой, его корабли отправились оказывать помощь пострадавшим в бою соотечественникам.

Из европейских газет:

«Применив новое оружие русский флот прорвался в Северное море!»

«Новое оружие русских противоречит всем правилам войны!»

«Бесчеловечная атака северных варваров! С кораблей эскадры эвакуируют десятки обгоревших моряков!»

Из разговоров:

— Мэри, они бросались в огонь и пили горстями! На них горела одежда, но они не останавливались! Мне страшно это вспоминать, но я каждую ночь вижу этот ужас во сне — горят, пьют и хохочут…

— Бедный, сколько тебе пришлось выстрадать из-за этих гадких русских!

Грозное оружие — утыканные стержнями направляющих речные баржи — покоится на илистом дне на границе территориальных вод Нидерландов. Недолго довелось мичману Яковлеву командовать боевым кораблём. Но молодой человек не унывает — на палубу «Авроры» взбежал быстро, но с достоинством — его выдумка позволила прорваться сквозь блокаду сильнейшего флота мира не то, что без потерь — без единого пушечного выстрела. Сигнал с благодарностью адмирала, пожимающий руку капитан крейсера, дружеские объятия прочих офицеров — мичман купается в любви и уважении сослуживцев. Младшие чины едят глазами и за счастье почитают выполнить команду — только отдай.