Ирина Смирнова - Одуванчик в темном саду (СИ)

— Иди сюда, несчастье ты мое. Будем отмывать, — Дина взяла в руки кувшин и качнула головой, подзывая меня поближе.

Если заменить шалаш палаткой, то вполне привычная, походная обстановка. Правда, такая роскошь, как чистая, пусть и ледяная вода, у нас была не всегда. Я несколько раз громко фыркнул, умывая лицо. Бодрит!

Мы молча вернулись в хижину, и я вновь уселся на лавку. Дина привычно хлопотала возле столика.

— Надо бы воду провести. Шойшо принесет, конечно, но все равно неудобно. Нам тут жить.

— Зачем? — не то чтобы мне было лень провести воду, не проблема. Если улеши покажет, откуда он ее таскает — изобретем что-нибудь. Но вот зачем нам здесь жить, не понятно. Хотя вина подтолкнула интуицию, и покраснел я заранее, до того, как услышал Динин ответ.

— Ну как же, — пожала она плечами, даже не оглядываясь. — Из крепости меня выгнали. Хорошо, разрешили забрать ВСЕ, что мне нужно. Вот я и забрала самое нужное, остальное со временем наживется, — и тут она обернулась и посмотрела на меня с серьезным выражением лица. Только в глазах — смешинки.

«Вот я и забрала самое нужное» — как звучит-то! Это, выходит, я у нее самое нужное? Я и улешик? А эльфийского проглота в крепости оставила… Молодец!

— Кто-то мне пить дать обещал, — нет, согласен, выгнал… в смысле, ляпнул, а теперь, получается, надо за свои слова отвечать. Только мучают меня сомнения, что Дина на воде успокоится. Главное, чтобы огород не стала разводить и эти свои… крема или что она там из пиявок выдавливала? Ладно, виноват, каюсь… Готов подыграть…

А на душе так хорошо, спокойно сразу… хоть и стыдно. Я для нее — все самое нужное… И она для меня — тоже. Вот пока всю ночь ее искал, бегал, нервничал… как-то оно внутри не укладывалось. Зато вот сейчас на нее смотрю и понимаю — никто кроме нее не нужен!

— И пить, и есть, — согласно кивнула Дина и, отодвинув стул, приглашающе по нему похлопала. — Что я, своего мужчину не прокормлю?

— Есть — это хорошо, — спокойно согласился я, пересаживаясь за стол. В кружке рассол, в тарелке салат и птичья ножка. Черт… Точно, как дома.

А Дина напротив уселась, подбородок на руку облокотила и смотрит устало, а глаза грустные-грустные, хоть и мелькают в них смешинки.

Рассол-то я выпил и даже поел немного, а потом не выдержал, тарелку отодвинул, на руки Дину к себе пересадил и в волосы лицом уткнулся. Все. Вот сейчас — как дома. И не надо больше ничего… Только бы сидеть так и молчать. Знать, что она рядом. Моя Дина…

— Дурак… — прошептала она тихонечко.

— Угу, — послушно согласился я. — Знаю. Простишь?

— В любом случае, заберу с собой. Имей в виду, — бухтит едва слышно, но я чувствую, как оттаивает, улыбается, прижимается ко мне поближе. — Будешь домашним Властелином.

— Домашним совсем мне нельзя, — я обреченно вздохнул. Дина же у меня умная, все понимает. — Они и со мной каждые сто лет заговоры устраивают. А без меня, вообще, развоюются.

— Ладно, будем считать, что у тебя просто работа такая. На полставки. Миром править. Но после шести — домой, и никаких! — смеется… Весело ей. Хорошо, что ей весело. Это я все еще себя бараном виноватым чувствую.

— Знаешь, давай мы все же это место дачей сделаем? — у богатеев городских бывает такое, сам знаю. У аристократов один-два замка, на разные времена года, а у горожан дачные домики, в которых они по выходным и праздникам отдыхают. — Будем здесь прятаться, как устанем ото всех. А жить будем там, где раньше, пожалуйста!

— Ну, не знаю… — Динка кокетливо склонила голову на бок и стала очень похожа на Жизель, когда та вредничала в детстве. — Меня оттуда выгнали. И насчет дачи — это ведь не просто домик. Это убежище улешей. Самое… секретное, наверное.

— Значит, свое убежище мы в другом месте сделаем, — тут же согласился я. — Не будем улешей притеснять. А тот идиот, что тебя выгнал, он… Знаешь, бывает иногда, глупости наговоришь, а потом так стыдно!.. Прости, пожалуйста! Обычно я нормально соображаю, но когда речь идет о женщинах… о любимых женщинах. Твой умный брат говорит, что у меня просто нет иммунитета, и надо его развивать. Как ты считаешь, пары десятков хватит для тренировки?

Она рассмеялась, кулаком меня по груди легонечко стукнула, а потом обняла и заплакала:

— Дурак ты!

— Ну уж какой есть…

Не умею я плачущих женщин утешать, особенно тех, перед которыми виноват. Вот когда они что-то взамен требуют — все понятно. Или когда обвиняют, а ты киваешь и соглашаешься. А тут что делать, не понимаю. Так что просто прижал ее к себе покрепче.

— Придется тебе быть умницей за двоих. А потом, может, и за троих… Ну если в меня уродится… Если совсем неудачный выйдет, можно будет еще попытаться. Пару-тройку раз, как ты считаешь?

Дина немного отстранилась, вытерла глаза и смешно по-детски деловито шмыгнула носом. А потом уверенным тоном объявила:

— У меня неудачных не бывает!

— Успокоила. Сразу на душе полегчало просто, — я старательно громко облегченно выдохнул, а потом, уверенно глядя ей в глаза и замирая от какого-то совершенно необъяснимого ужаса, спросил: — Ты выйдешь за меня замуж?

— Хм, я подумаю, — объявила эта кокетка, едва сдерживая улыбку. — А чем заманивать будешь?

И тут меня снова накрыло… до тоскливого отчаяния. Потому что нечего мне ей предложить. Обещал, что буду верить, и усомнился, даже оправдания выслушивать не стал. Обещал, что позабочусь, и выставил из замка в ночи, поверив злым сплетням. И защитить ее никак не могу, хотя и стараюсь все время. Может, ей без меня будет лучше? Спокойнее точно.

А потом вспомнил, что ведь могла бы жить без меня. Могла. Но не ушла же. Наоборот, взяла меня и каким-то чудом прямо из замка выкрала. Значит, нужен я ей… Нужен!

— Любить буду. И на руках носить, даже беременную. Хватит? — я подхватил ее на руки, вынес на поляну и закружил, прижимая к себе.

Если в следующий раз мне даже в кристалле покажут, как она меня предает — все равно… Все равно!..

— Чтобы я про тебя ни услышал, никому кроме тебя не поверю! Обещаю! Пока с тобой не поговорю, не выясню, не выслушаю…

Илуватор много раз говорил, что у них с Клариссой договор. Как разлюбит, чтобы не говорила ничего, просто молча взяла и выпила бы. Целиком. Правильный договор.

Вот для меня самое страшное, это не то, что предаст, а то, что… разлюбит.

А я знаю, что любит. Сейчас — любит. Но не говорит… И не надо. Слова ничего не значат.

— Умеете вы заманивать, Ваше Темнейшество, — улыбнулась Дина, глядя на меня. — Как тут устоять?.. Но если что — я тебя в охапку, только нас и видели!

— Договорились. Кстати, а как ты меня из замка вытащила? — я так и стоял в центре поляны, держа девушку на руках.

— Так же, как и сама ушла, — она хитро усмехнулась, обнимая меня за шею. — Ты же дал разрешение забрать все, что захочу. Домовушки четко выполнили приказ. Перенесли в свой домик сначала меня, а потом и тебя, как только ты заснул и перестал брыкаться.