Ирина Смирнова - Одуванчик в темном саду (СИ)

— Получается, любой может вынести меня из замка с их помощью?..

Я застыл, переваривая услышанное. Это что ж такое получается? Столько лет по крепости перекатываются маленькие и незаметные существа, которым только надо отдать правильный приказ, и все? Заходи кто хочешь, выходи кто хочешь, выноси что пожелаешь?! Черт побери!..

— Почему любой? — рассмеялась Дина, поглядывая на меня с ехидством. — Только тот, кому ты сам разрешил. Ну и конфеты еще нужны. Много. А в остальном, дело техники — я так поняла, что перемещения домовушек твоя охрана не отслеживает. Вот они и доносили мне вести из театра боевых действий. Ждали, когда “груз” угомонится, и можно будет кантовать.

Точно, не отслеживаем… Их и невозможно отследить, они ж, как черти, прыгают в подпространстве, куда хотят. Что ж, значит, надо перезаключить договор, уточнить, что живых существ можно таскать в крепость и из крепости только в крайнем случае и с моего личного согласия.

— Да ты — опасная женщина, с такими-то связями! И сколько конфет я стою, если не секрет?

Дина задумалась, потом потянулась, выдернула из пучка, стоящего в какой-то баночке, как букет в вазе, маленькое перышко, продемонстрировала его мне, мазнув по носу.

— Вот примерно столько. Чуешь, какая у тебя богатая невеста? У меня этого гуталину… то есть перьев — на всю жизнь хватит домовых подкупать! Да и вообще, сведения собирать очень удобно. На домовят же никто не обращает внимания.

Вот ведь, черт побери, какая брешь в защите крепости… внезапно выяснилась. Надо будет срочно залатать. Но сейчас думать о серьезных проблемах не хотелось. Я снова закружил Дину по поляне, радостно смеясь. А потом мы упали в траву, я притянул девушку к себе и поцеловал… крепко-крепко.

— Знаешь что? — объявила Дина, чуть отстранившись, когда мы наконец-то прервались: — Я имею полное право захватить тебя на сутки, как невинно пострадавшая. Завтра, так и быть, вернемся. А сегодня ты только мой, и нет никаких замков, заговорщиков и даже соратников.

— Звучит очень соблазнительно, — послушно согласился я. — Надо только предупредить Илуватора, что он на сутки не только первый и второй советник в одном лице, но еще и Властелин Мира. Вот ведь не повезло твоему брату. Зато я завтра буду мягким и добрым, может, даже кого-то помилую. Хотя вряд ли… Если мне даже Ила не жалко.

Дина вздохнула, потянулась и поцеловала в губы:

— Я тебя люблю…

Я замер, едва расслышав ее шепот. Ментально это прозвучало гораздо громче… И было в этих трех словах что-то такое, надежное… спокойное… долгое… навсегда.

— Я тоже тебя люблю.

Одуванчик-Эпилог

— Дорогая, прекрати дергать эту несчастную оборку. Либо смирись, либо совсем оторви, до церемонии меньше часа, все равно уже не успеют ничего сделать.

— Ты гений! — возликовала я и проворно ободрала подол.

Ничего не скажешь, платье мне сшили шикарное, изящное… если бы не идиотский волан, на который я все время наступала.

Кларисса, по-прежнему великолепная, даже в белом платье, вместо черного, хмыкнула, вальяжно устраиваясь в кресле у камина. Да, в моем доме обнаружилась гостиная с камином… когда мы в него вернулись. Это было две недели назад, после отпуска, который вместо одного дня растянулся на трое суток.

— Надо сказать, твоя идея с двойной свадьбой, конечно, наивная и романтичная… Но мне так надоело прятать своего эльфа в шкаф каждый раз, как милым родственникам приспичит меня навестить. Хорошо, что у меня там портал прямо в его спальню.

Я фыркнула, выражая свое отношение к ее кокетству. И засмеялась:

— Да, конечно, глупее идеи не придумаешь. Тебе ли возмущаться! Умный у меня братец, а уж какой упертый! Что там у вас в договоре? Любовь до гроба? Илуваторского, в смысле. Или люби его, или все равно люби его, но в гастрономическом смысле, сразу до донышка?

— Спорить с мужчиной, когда на него напал приступ ослиного идиотизма, бесполезно, — Кларисса пожала плечами и загадочно улыбнулась. — Хочется ему договор — пусть будет договор. Я даже согласна изобразить зверскую эльфоедку, лишь бы его хрупкая мужская психика не пострадала.

Я вздохнула. Насчет хрупкой мужской психики, это она верно заметила.

Десять дней назад Виланд пришел вечером не просто уставшим — черным. Я даже не стала ни о чем расспрашивать — все поняла сама.

Показательная казнь заговорщиков до дрожи в коленках впечатлила всю эльфийскую, человеческую и всякую прочую — светлую и даже темную — знать. Естественно, меня никто присутствовать не заставлял, а вот Виланду пришлось. И я прекрасно понимаю, что он был там от начала до конца, с каменным лицом глядя на эту… жуть. А потом скрежетал зубами во сне и несколько дней ходил, как в воду опущенный.

Илуватор тоже не блистал хорошим настроением, когда официально принял клан после смерти отца и явочным порядком назначил всю молодежь сумеречными эльфами. Заодно и из других поселений охватил всех желающих.

Старшее поколение отправилось в окончательно закрытую резервацию, следом отконвоировали тех придурков, из людей, которым предстояло прислуживать “кумирам”… изящное решение.

Единственная взрослая эльфийка, которая стала сумеречной по доброй воле, официально объявила себя моей приемной мамочкой и будущей властелиновой тещей. И приняла ухаживания тролля.

Илуватор поскрипел зубами, а потом вздохнул и сбагрил мамочке “сумеречную” молодежь. Пусть строят новое поселение и воспитывают.

— Скоро девочки придут… тут всегда так принято, провожать невесту в дом жениха всем табором?

— Да ладно, — сладко потянулась в кресле вампирша. — Радуйся, что у тебя не так много подруг, а то бывает, что за невестой носится добрая сотня озабоченных девчонок и все время щебечет.

— Бррр… Нет, вообще-то, я даже рада, что Ришшика осталась здесь специально ради моей свадьбы. У нее там гнездо…

И она непременно лопнет от гордости, если не займется делом. Еще бы, впервые такая молодая арахнидка стала аррграу старого гнезда. Она просто места себе не находит, так ее распирает — скорее, скорее, там же кладка без матери, непорядок!

— Все получили по заслугам, — задумчиво согласилась Кларисса. — Безумная Рруззиана мертва, а ее кладку будет воспитывать та, что предана Повелителю. Твой восьминогий кавалер, как я понимаю, отправится с ней?

— И весь его картушшер. Сразу после празднования.

— Бедная, некому будет носить тебе персики корзинами, — подколола ехидна. — Виланд столько не соберет, он недостаточно… как там Ришшика говорит? Шустрый?

— А ты не завидуй! — я отвернулась от зеркала и показала подруге язык. — У тебя теперь будет свой, персональный собиратель персиков, с эльфийскими ушками.