Ирина Смирнова - Одуванчик в темном саду (СИ)

Жесткая дисциплина, в которой воспитываются арахниды, неприемлема для молодых избалованных девушек-аристократок, да еще и разных рас. Естественно, что они разделяются на мелкие группы и, понятно, что в гареме будут негласные лидеры. Бороться с этим бесполезно, так же как и с мелкими пакостями, которые девушки устраивают друг другу.

Вот с последним я был не согласен — безнаказанные мелкие пакости могут легко перерасти в большие. Тут я почему-то, совсем некстати вспомнил о Жизель. М-да, тоже мелкая пакостница в государственных бумагах… Надо будет с сестрой серьезно поговорить на эту тему, или уже сразу с будущим мужем моей племянницы обсуждать такие вещи? Ладно, позже над этим подумаю…

В конце концов, до появления Дины метод невмешательства прекрасно срабатывал. Девушки годами пакостили друг другу исподтишка, контролируя этим иерархию в своем маленьком государстве. Группировки распадались, создавались, менялись лидеры, а уровень пакостей оставался прежним. Травили лишь «избранных», и Рраушшана считала ниже своего достоинства заступаться за «слабаков». Просто старалась поскорее от них избавиться.

Попытку спихнуть Дину троллю моя управляющая по гарему втихую вполне одобряла, хотя осуждала топорность и непродуманность того, как это было сделано.

Меня Рраушшана по-прежнему воспринимала как мальчишку-подкидыша, неспособного выжить самостоятельно и нуждающегося в постоянной опеке. И мой выбор партнерши она откровенно осуждала, ей вообще Диндэниэль не нравилась — у двуногой серьезные проблемы с головой и чужая магия. Мало мне крутящегося рядом эльфа, владеющего чужой магией, я еще и эльфийку к себе приблизил.

По поводу второго покушения на Дину Рраушшана сожалела… Сожалела, что просмотрела Аину, и сожалела, что той не удалось довести начатое до конца — «это решило бы проблему». «Все двуногие — слабаки и бесполезные личинки».

Что ж, хорошо, что я переселил Диндэниэль на темную территорию. Потому что у светлых защищать ее никто не собирался. Судя по поджатым губам и осуждающему взгляду, раскаиваться в этом тоже никто не думал. «Эльфийка — не пара морра арргросс!».

Черт побери, мало мне сестры, настойчиво пытающейся меня пристроить, так, оказывается, и арахниды до сих пор считают, что могут управлять мной, а не я управляю ими. По крайней мере, старые арахнидки точно в этом уверены, ведь они помнят меня еще игрушкой для развлечения прежнего морра арргросса. Наверное, им, и правда, сложно всерьез меня воспринимать.

Я даже не был удивлен, прочитав в голове Рраушшаны такие мысли. Она и не скрывала их никогда. У арахнидок опекающий материнский инстинкт заканчивается после того, как личинка первый раз полиняет и превратится в полноценную особь. Меня до сих пор опекают, потому что не считают полноценной особью. И в этом нет ничьей вины. Только если моя — не сумел доказать, что вырос.

Главное, что я вынес — Рраушшана не желала мне зла и не имела никакого отношения к покушениям. Да — я двуногий слабак, да — Диндэниэль слегка спятившая после неудачного заклинания эльфийка, от которой следует срочно избавиться, выдав ее замуж за орка или тролля. Да, за мной нужно присматривать. И да, надо озаботиться поиском приличной человеческой аррграу, чтобы я смог завести своих личинок.

М-да… Интересно, как мне теперь поступить? Уничтожить всех пожилых арахнидок? Смысла не вижу — пусть думают обо мне, что пожелают.

Вот арахниды-мужчины даже не сомневаются в том, что я — полноценная особь. Не только благодаря тому, что меня выбрал Аррахшшир. Не только из-за моих побед и, как итог, целого мира в нашей власти. Но и потому, что я сражался с одним из сильнейших претендентов на звание морра арргросс и победил его.

Сменить управляющую гаремом? Тоже смысла не вижу. Рраушшана хотя бы не предвзята ни к одной из рас. «Все двуногие — слабаки.» Заменить ее на другую арахнидку? Половозрелые заняты своими гнездами, а пожилые… Пожилые все похожи. По крайней мере, к этой я привык.

Какое счастье, что две наиболее озабоченные моей личной жизнью женщины — моя сестра и Рраушшана никогда не объединятся. Иначе пришлось бы прятаться по углам замка, как Илуватор, или поругаться и испортить отношения с ними обеими.

Прокравшийся тайными путями по замку Ил был заметно раздражен тем, что вынужден прятаться, вместо того чтобы спокойно заниматься своими делами. Черт, я его прекрасно понимаю! В этот раз все очень не вовремя, и на милое развлечение для внесения разнообразия не тянет. Просто обижать сестру не хочется, а то бы давно угомонил Жизель и посадил бы ее… вышивать крестиком! А то ходит… глупости всякие придумывает.

— Знаешь, в этой идее с разноцветными бланками что-то есть, — поздоровавшись, выдал Илуватор, величественно усаживаясь в свободное кресло. — Только не так кардинально, как предлагает твоя племянница, и не в моей документации, само собой.

Отсмеявшись, мы соорудили себе каждый по бутерброду, налили кофе и принялись обсуждать гораздо более важные проблемы, чем перекрашивание бланков в разные цвета.

У нас тут заговорщики по замку бродят и вычислить их никак не получается. Список приглашенных гостей следует обсудить и утвердить, продумав охрану и слежку… Опять же, объединенная эльфийская делегация вот-вот заявится, за которой тоже надо следить, а еще, черт побери, охранять! Потому как не повоевавший темный молодняк может возжелать тайком от старших развлечь себя охотой на недобитых эльфов…

Одуванчик-28

Вы знаете, чем заканчивается выбор нарядов, если в нем участвует здоровый половозрелый мужчина? Вот и я теперь знаю… не то чтобы я была невежественна в этом вопросе, просто подзабыла.

Аукнулся мне вчерашний расслабляющий массаж.

Виланда хватило ровно на одно платье. Как только я разделась, чтобы примерить второе… он очень осторожно его забрал, отбросил в сторону, провел пальцами по моему плечу и спине, а другой приобнял, притянул к себе… поцеловал. При этом одна рука коварно сползла чуть ниже и проникла под трусики, а другая в это время прокралась по спине вверх. Вот что значит трехсотлетний опыт. Крючки на лифчике расстегнул двумя пальцами за две секунды. Да я сама с ними вожусь дольше!

Именно в этот момент, когда тонкий кружевной бюстик упал на пол, все мои мысли испарились. Потому что невозможно о чем-то думать, когда мужские ладони жарко скользят по твоему телу, словно невзначай вытворяя такое, от чего перехватывает дыхание, и в глазах начинает двоиться…

Как я оказалась прижата к стене и зацелована — сама не заметила. Впрочем, я ни капли не возражала, поскольку сама лихорадочно цеплялась за широкие плечи Виланда и отвечала на поцелуи так, что стонали мы уже вдвоем. А ощущение прохладного камня за спиной очень скоро сменилось мягкостью пушистого покрывала на кровати.