Макарка Гыррр - Под сенью клинка

На второй этаж, в кабинет господина Ханта, вела ажурная чугунная лестница гномьей работы. Тревилер невольно залюбовался — ковра не было, и прекрасно можно было разглядеть не только скульптурные балясины, но и сквозной узор на ступеньках. Литые изваяния девушек в лёгких одеяниях поддерживали перила, оплетённые коваными листьями дикого винограда. Чугун был раскрашен столь умело, что, будь скульптуры в рост человека, производили бы впечатление живых. Если отрешиться от запаха краски и металла. Пол на втором этаже — мраморный, тщательно отполированный. Светильники в витых чугунных канделябрах. Не серебряных и не золотых, но листья и плоды на чашах отлиты так точно, и так мастерски раскрашены, что большего и не требуется. Господин Хант выставлял на всеобщее обозрение не золото и не драгоценности — работу своих мастеров.

Дверь распахнулась — сработало заклинание. Кабинет господина Ханта оказался просторен — полдюжины шагов в длину и ширину, с высокими потолками и широкими стрельчатыми окнами. Мраморный пол, отделанные мрамором и малахитом стены с тщательно подобранным узором, стол — на сверкающих стальных ножках, с хрустальной столешницей, обрамлённой по краям всё той же сталью. Камень и металл. Ни дерева, ни ковров. Вместо занавесок — ставни из тончайших поворачивающихся стальных пластин с искусной гравировкой. На столе — искрящаяся хрустальная ваза в виде волчьей головы в натуральную величину с оскаленной пастью. Стальное гномье перо, хрустальная чернильница. Гномье искусство в обстановке, и эльфийское — в одежде: ослепительно белая рубаха под лёгкой курткой и такими же штанами, и сапоги — стоимостью в самый лучший дом в Кружанске. Сам господин Хант не особенно изменился с тех пор, как маг видел его в лечебнице — всё те же коротко подстриженные светлые борода и волосы, всё тот же самоуверенно-наглый вид. Последнее лекарь надеялся сегодня немного поправить. Тревилер прислушался: заклинаний и на третьем советнике и в особняке — на все случаи жизни. Он был прав — господин Хант должен быть сильно озабочен вопросом, куда потратить деньги, особенно если учесть, что разорившая Бучинара красавица до сих пор так и не смогла значительно пошатнуть благосостояние третьего советника.

— Вы получили моё послание, господин Хант?

— Естественно, — блеснул зубами владелец кабинета, — вас же пропустили. Присаживайтесь.

Тревилер уселся на стальной стул — без изысков, но качество стали говорило само за себя.

— Пришли вернуть мне обещанное? — голос господина Ханта был холоден, но не враждебен. — Я жду.

— Как я уже имел честь сообщить вам, — проникновенно начал маг, — несколько дюжиниц назад я наводил порядок в своей лечебнице, и мне совершенно случайно попалась в руки пробирка, содержимое которой я не помнил и поэтому не смог сразу распознать…

Он выдержал многозначительную паузу. Главное — чтобы казначей пошёл у него на поводу. Тот не поддался.

— Я всё это уже слышал, — перебил его советник. — Давайте пробирку и забирайте ваши деньги.

— Видите ли, господин Хант, — понизил голос Тревилер, — теперь, когда планы Ковена сорвались… там достаточно недовольных, и они предложили мне куда большие деньги. Они мотивируют это тем, что вы не выполнили свою часть соглашений…

— Я не выполнил?! — вспыхнул казначей. — Эти идиоты позволили взять себя с поличным, а виноват я?!

— Вы правы, — лекарь добавил в голос мягкости, — они сглупили. Но именно поэтому некоторые в Ковене считают, что вы нынче нужны им куда больше, чем ранее… я сильно рискую, если не соглашусь с ними. Это стоит куда дороже.

— Что вы говорите? — в голосе казначея отнюдь не чувствовалось особой тревоги. Он не дурак — дураки не достигают таких вершин власти. Значит, рассчитывает на амулеты или защиту ведущих магов столицы. — Будь я им ещё нужен, со мной сейчас не вы бы разговаривали.

— Да, — подтвердил Тревилер, — вы правы, господин Хант. Всё не совсем так.

Маг снова замолчал. На этот раз советник не спешил задавать наводящие вопросы, задумчиво вертя в пальцах гномье перо. Тревилер подождал ещё немного, и продолжил:

— Мне жаль, господин Хант, но… магам Ковена, увы, удалось заполучить несколько капель вашей крови из этого флакона. Исследования показали, господин Хант, что вы больны. Не смертельно, но очень неприятно. Болезнь может пока никак себя не проявлять, но потом у вас начнётся непроизвольное дрожание рук, обмороки в неподходящий момент, затруднится мышление, вы станете подвластны чарам молоденьких девиц, увы, без возможности реализовать свои потребности. Возможно, это происки Ковена, но может статься и так, что это какой-то побочный эффект исцеления госпожи Талины, поскольку магия чёрных единорогов ещё крайне мало исследована. Всё это неприятно, но — излечимо. Я даже составил рецепт, на основе вашей собственной крови, который позволил бы вам избежать всех этих неприятностей.

Казначей вложил перо в подставку, снял крышку с хрустальной вазы, задумчиво пробежался пальцами по ушам и вздыбленной шерсти. Молча. Тревилер не волновался — у него были ответы на все вопросы.

— Думаю, — продолжил маг, — перевод на меня имущества «Тропинки» в Криволесье и Шипилках вполне достойная награда за здоровье третьего советника. Можно, конечно, обратиться к более сильным магам, чем я, но, поверьте, одно дело, когда у Ковена всего лишь несколько капель вашей крови, и совсем другое — флакон. Страшно представить, что случится с вами тогда, господин Хант.

— Хм, — советник продолжил гладить волчью голову, — могу ли я рассчитывать, что у вас случайно не обнаружится ещё одной такой пробирки? И, знаете ли, хотелось бы иметь доказательства, что вы не перепутали мою кровь с чьей-либо. Вы принесли флакон?

Тревилер достал из кармана серебряную шкатулку, откинул крышку и продемонстрировал торговцу пузырёк.

— Доказательства, — не успокоился третий советник.

Что ж, он получит доказательства. Никакие амулеты не защитят его в такой близости от мага и заговорённой крови. Тревилер пустил импульс сквозь стекло — склянка вместе с фалангами трёх пальцев упала в волчью голову, на пол толчками брызнула кровь.

Лекарь непроизвольно схватился за руку. Магия? Не может быть…

— Остановите кровь, — брезгливо скривился советник, ставя крышку на место, — вы же лекарь. Испачкаете мне весь кабинет.

Тревилер давно уже не лечил самого себя: заклинание далось с трудом, обезболивание — чуть легче, пальцы ещё ничего не успели почувствовать.

— Приведите себя в чувство, и поговорим, — откинулся на спинку кресла господин Хант. — Надеюсь, у вас хватит ума не пытаться отнять у меня эти доказательства вашего нарушения лекарской клятвы? Если я предъявлю их Ковену — он не станет вас покрывать. Наоборот — всеми силами попытается заставить замолчать как можно скорее. Вам так нравится менять имена и города? А успеете ли?