Сергей Тимофеев - Как стать оруженосцем (СИ)

Оказался он весьма сговорчивым, и за сто золотых вперед тут же согласился помочь жителям деревни обрести клад, на каковой, вне всякого сомнения, и указывали рисунки, как их ему описали. Правда, окончательный вывод он мог сделать только на месте.

Названная колдуном сумма на некоторое время лишила делегацию дара речи, но он так живо и образно описал им состав спрятанного клада, - как будто сам принимал непосредственное участие в его захоронении, - что, благодаря его красноречию, по окончании его словоизлияния сто золотых казались сущим пустяком по сравнению с тем, что скрывалось внутри горы.

Не осрамился колдун и в пещере. Животное, на которое нападали рыцари - а кто еще, интересно, мог быть на конях и с копьями в руках? - вне всякого сомнения было драконом, который своими проделками вконец вывел жителей королевства из себя. Он крал у них все ценности, которые плохо лежали; впрочем, лежавшие хорошо он крал тоже. Какую-нибудь несчастную серебряную ложку на чужом столе дракон считал личным для себя оскорблением. Все похищенное он скрывал в гроте внутри скалы. Дошло до того, что он по ночам пробирался в дома через дымоходы и все тащил, тащил, тащил, пока... Пока терпение, наконец, не лопнуло. Была снаряжена экспедиция из десяти, - нет, двадцати рыцарей, колдун пересчитал нарисованных участников нападения с учетом спешенных, - которая напала на дракона в его логове, загнала его в грот и завалила двумя огромными камнями, которые со временем вросли в скалу так, что осталась только едва заметная трещина.

Колдун начал свой рассказ на рассвете, а закончил с последними лучами заходящего солнца. Но никто даже не заметил, как пролетел день - настолько хорошим рассказчиком тот оказался. Особенно ему удались описания сцен, как рыцари гоняются за перекушенными пополам драконом в пылу битвы лошадьми, не зная, за какой половиной им бежать поначалу и как обратно соединить их в одно целое... В том, что все именно так и происходило, никто не усомнился - доказательства были налицо.

В общем, после такого рассказа добыча клада казалась делом совершенно плевым, тем более, что он охранялся всего лишь одним-единственным злым духом, прогнать которого не составляло никакого труда. Это колдун брал на себя. За те самые сто золотых, истребованных и полученных им до начала действа.

На следующий день все трудоспособное мужское население заявилось в пещеру во главе с колдуном, несшим плетеное кресло, взятое у кого-то в деревне. Прибыв на место, он несколько раз самым тщательнейшим образом осмотрел трещину сверху донизу, бормоча себе что-то под нос, нарисовал мелом две окружности, одну на уровне глаз, другую - на уровне пояса, с таким расчетом, чтобы трещина делила эти самые окружности ровно пополам, после чего уселся в кресло и принялся смотреть на дело своих рук. Все почтительно молчали. Спустя время колдун спохватился, что ничего не происходит, и пояснил, что на месте нарисованных им окружностей необходимо проделать в скале дырки, - какие? ну, приблизительно вот такие, - забить в них деревянные колья, полить эти самые колья водой - и дело в шляпе. Затратив еще некоторое время на разъяснение своих слов о шляпе, он махнул рукой, давая знак к началу работ. Ему напомнили, что, по его же собственным словам, сокровища охраняет злой дух, предварительное изгнание которого есть залог успеха кампании в целом. Хлопнув себя по лбу, колдун приблизился к трещине, трижды дернул себя за бороду, проорал дурным голосом: "Изыди!", после чего, объявив обряд изгнания законченным, предложил дать время злому духу изыйти до завтра, - мало ли, что у него там, вещи какие собрать, то, се, - а самим пока устроить небольшую пирушку в ознаменование достойного начала.

Это привело собравшихся в полнейший восторг, и небольшая пирушка длилась неделю, так что у злого духа наверняка было достаточно времени, чтобы навсегда распрощаться с прежним местом жительства, а, возможно, и подыскать себе новое.

В конце концов, жители все же взяли себя в руки и приступили к работе. Колдун, побродив немного по пещере, и пошарив еще раз в ее темных уголках, заявил, что злой дух оказался несколько сильнее, чем он думал в начале, что он будет всячески препятствовать воплощению замыслов в жизнь, что всем, после первого удара молота, надлежит молчать, пока они находятся в пещере, и что ситуация под контролем. Даже если кто-то нарушит молчание, - не беда, промашка допускается до трех раз. После чего, взгромоздился в свое плетеное кресло и уснул. Следует отметить, что сон у него был превосходный - ничто не могло его разбудить.

Работа закипела. Кузнец и его подручный, в четыре руки, принялись долбить отверстия в тех местах, где им было указано отметинами; кузнец - верхнее, подручный - нижнее. Долбят они себе, народ сгрудился, кто где, - наблюдают. И молчат, как было предписано. Вдруг смотрят - поднялся колдун с кресла своего, однако, вроде как продолжает спать с открытыми глазами. Подходит к кузнецу, встает позади него и застывает на некоторое время. Ну, стоит себе, и стоит, вроде как не мешает. Однако же в один несчастный момент рука его дергается, бьет кузнеца под локоть, тот промахивается мимо зубила и от души прикладывает себе молотом по пальцам. После чего, забыв о необходимом молчании, начинает произносить нелицеприятные слова в адрес колдуна и всей его родни до седьмого колена. Тот просыпается, видит, что произошло, и спокойно так объясняет, - не сам он произвел диверсию, а, находясь в беспомощном состоянии, стал невольным орудием того самого злого духа, о котором предупреждал. Теперь же, будучи научен горьким опытом, спать зарекается, а у них остается еще две попытки, что не так уж и мало.

Так ничем первая попытка и закончилась.

Второй день прошел успешнее, поскольку колдун крепился и не засыпал, согласно данному слову. Третий день также, затем и четвертый, пока, наконец, необходимые углубления не были проделаны. Хорошие получились, гладкие, на воронку похожи. Заготовили колья, как раз по размеру. Вот только когда вогнали их в углубления, выяснилось, что о воде никто не озаботился. А посему опять-таки вышла задержка, поскольку каждый из жителей должен был принести к пещере ведерко с водой. Ну да невелика заминка, справились. Кузнец с подручным встали так, чтобы принимать поочередно и передавать колдуну ведерки от входа в пещеру, а тот должен был поливать вбитые колья. Подают, поливает. Слышат - вроде как потрескивать начало. Значит, дело на лад идет. Сильней поливают. И тут вдруг один из набухших кольев, как выскочит из скалы, как полетит, да как даст подручному под дых. Тот скрючился, и вместе с колом вписался в толпу, что принимала участие в работе возле входа в пещеру. А тут и второй вылетел - и прямо кузнеца в лоб, с тем же результатом. Кузнец, правда, крепким оказался, но при таком происшествии опять-таки забыл об обете молчания еще до того, как вылетел наружу.