Сергей Тимофеев - Как стать оруженосцем (СИ)

- Почему - филин?

- У него глаза большие...

- Ну чего вы там застряли? - из последних сил закричал Владимир. - Нет тут никого!..

И как бы подтверждая его слова, хозяин грота снова принялся ругаться.

- Ишь ты, а говорит - нет никого... Может, его в плен взяли? Поджаривают. Он и того... Нас заманивает...

- Тихо. А то услышат еще... Подождем.

Владимир совсем было потерял надежду на освобождение, когда, по прошествии еще как минимум получаса, возня снаружи возобновилась. Вися лицом ко входу, он заметил едва обозначившуюся тень в самом низу. Тень появилась, тут же спряталась, затем появилась снова. Наконец, как ни в чем не бывало, появились его спутники.

- Ты чего здесь? - тут же осведомился Рамус. - Позвать не мог? Мы там с ног сбились, тебя ожидаючи. Думали, уж не ушел ли куда... А это кто?

- Мне откуда знать? - устало пробормотал Владимир. - Снимите меня. Только осторожно, тут везде ловушки понаставлены.

Как ни странно, ловушек оказалось всего две. И обе были использованы. Недолго думая, сэр Ланселот перерубил веревку, на которой болтался Владимир, даже не озаботившись его поддержать. После чего направился к висевшему хозяину, убрав предварительно меч в ножны. Которого снял, просто дернув за веревку. Нагнувшись, ухватил за шкирку и поднял.

- Ты кто? - грозно спросил он.

- Я... это... отшельник я... мирный, - пробормотал тот, как-то сразу присмирев.

- А чем докажешь? - тут же очутился рядом Рамус. - Хотя... - Он окинул грот взглядом. После чего неожиданно повернулся к сэру Ланселоту: - Ты его спроси, может, он про Грааль чего знает, раз отшельником прикидывается?

Повисло молчание. Владимир, сидя, растирал тело и потихоньку приходил в себя.

- Ну? - грозно прорычал рыцарь.

- Что - ну? - не понял отшельник.

- Отвечай, тебя спрашивают!..

- Меня? - удивился тот.

- Не меня же! Отвечай!

- Чего отвечать-то, что меня спрашивают?

- Что тебя спрашивают, то и отвечай!

- Так меня ни о чем не спрашивают...

- Погоди, - вдруг неожиданно миролюбивым тоном вмешался Рамус. - Тут по-другому надо. Он, по всему видать, из наших, из ученых, то есть. Потому как логике обучен. Вы тут пока располагайтесь, - он хозяйским жестом обвел грот, - а мы потолкуем.

После чего принялся лопотать на каком-то птичьем языке. Собеседник ответил ему тем же. Прошло совсем немного времени; Владимир пришел в себя и сел на лавку; сэр Ланселот, внимательно осмотрев грот изнутри, осматривал его снаружи, прикидывая, наверное, как его лучше оборонять, - на случай нападения, или покидать, - на случай отступления.

Наконец, Рамус и отшельник поднялись. Последний вышел и грота и исчез в кустах.

- Все в порядке, - доложил Рамус, - из наших он. Бывший лекарь. Зовут Ридикулусом. Сейчас чем-нибудь угостит.

Прошло совсем немного времени. Ридикулус принес фазана, какую-то рыбу, похожую на язя, развел костер, ощипал, счистил чешую, выпотрошил, обмазал глиной и положил неподалеку огня. Смахнул, как мог, со стола, - отчего тот не стал выглядеть чище, - взгромоздился на лавку рядом с Владимиром и принялся смотреть на огонь. Рыцарь и Рамус устроились на другой лавке, в ожидании угощения, не заставившего себя долго ждать.

На столе появились кусок плесневелого сыра, несколько бесформенных кусков хлеба, кувшин с водой и кособокие глиняные кружки. Как только горячее сготовилось, отшельник положил рыбу перед Рамусом, а фазана - перед собой. Пояснив при этом, что рыцарю и его оруженосцу в походе, - а раз они ищут Грааль, следовательно, находятся в походе, - питаться деликатесами не полагается. Их удел - скромная пища и вода. После чего принялся с необыкновенным проворством обгладывать фазана. Рамус не отставал от него на предмет рыбы.

Сэр Ланселот не нашелся, что сказать, гневно нахмурился, но сдержался. Взял сыр, разломал на мелкие кусочки и стал по одному отправлять в рот, хрустя на всю пещеру. Не зная рыцарских уложений, Владимир решил, что отшельник, должно быть, оказался прав. В принципе, если Лев Кастильи сколько-то там лет употреблял в пищу только молоко, то почему бы и остальным не довольствоваться малым? Конечно, если подобное уложение существовало, то оно могло бы отнестись помягче к оруженосцам, но дело, скорее всего, объяснялось тем, что отшельник был скуп и, можно было предположить, обладает дурным характером.

История его, рассказанная вскоре, когда солнце спряталось за деревья, а путешественники решили заночевать в гроте, оказалась следующей.

Ридикулус, подобно Рамусу, поступал во все учебные заведения, где спрашивали минимальную плату, и учился там, пока хватало денег. Происходя из полунищей средневековой семьи, он прекрасно понимал, что иной карьеры, кроме как на ученом поприще, ему не светит. Деньги на свой первый университет он честно украл, дальше оказалось несколько попроще. Нахватавшись умных слов и имея хорошо подвешенный язык, он, вылетев из первого университета, выдал себя за путешествующего лекаря и даже помог какому-то несчастному, поцарапавшему ногу, остановить кровь, приложив к ране лист подорожника. Заодно избавил кого-то от икоты, дав ему подзатыльник. Собрав такими нехитрыми средствами некоторую сумму, он поступил во второй университет, в котором пополнил арсенал ученых терминов. И так далее. Причем, поскольку его выбор приходился на самые дешевые отделения, а следовательно, был случайным, он, подобно Рамусу, нахватался "многая во многом", оставшись при этом, как нетрудно догадаться, изначальным балбесом. Раздобыв где-то пергамент, он, для придания себе авторитета, при каждом удобном случае заполнял его странными рисунками и каракулями, выдавая за знаменитый утраченный труд какого-то европейско-арабского лекаря. Предпочитая не рисковать, он брался только за те случаи, которые и вправду мог "излечить", пользуясь простейшими средствами народной медицины, однако использование пергамента, в который он при этом важно тыкал пальцем, произнося соответствующие слова, до некоторой степени послужило его популярности. По мере роста которой он получал все больше и больше денег и мог позволить себе пополнять копилку знаний и надеяться на получение со временем какого-нибудь приличного места, если бы не коварный случай.

Будучи как-то проездом через какой-то город, он, несколько увлекшись вином и приятной беседой в третьесортном трактире, разошелся так, что высказал неодобрение по поводу местного королевского лекаря, в том смысле, что тот ему и в подметки не годится, и если бы он, Ридикулус, занимал данную должность, то здравоохранение не только короля и его придворных, но и всего королевства, было бы поднято его, Ридикулуса, стараниями, на невиданную высоту... после чего тихо-мирно свалился под стол и уснул.

Проснулся же, как нетрудно догадаться, в темнице, куда был доставлен стараниями одного из королевских сикофантов. Книга его, по счастью, никуда не делась, поскольку была спрятана за пазуху. А кроме того, имелся полупустой кувшин с оливковым маслом, который он утащил с собой под стол по ошибке, полагая в нем вино.