Сергей Тимофеев - Как стать оруженосцем (СИ)

Сегодня эти исследователи считают, что в основе текста лежит случайный набор символов, но у схоласта Средневековья мог быть другой взгляд на случайности и закономерности. Возможно, была использована древняя шифровальная машина?

Разрабатывая версию о том, что манускрипт - подделка, они постарались создать что-то подобное. Но сначала надо было определить, когда был написан манускрипт, и, уже исходя из этого, предполагать, какая система была использована. Иллюстрации, выполненные в стиле, характерном для конца XV века, наталкивали на мысль, что текст был написан до 1500 года. Хотя не исключена возможность, что живописцы, желая "состарить" документ, могли воспроизвести иллюстрации предыдущих эпох.

Из техники шифрования, которой пользовались в 1470-1608 годах, самой перспективной методикой оказалась сетка Кардано, созданная в 1550 году итальянским математиком Джероламо Кардано. Используя сетку с тремя отверстиями, можно создать закономерность, по которой предлоги, корни и суффиксы складывались в слова. За все время этой работы получили около двух тысяч слов. Проделав довольно много операций с 10 вариантами сетки Кардано, исследователи предположили, что при написании манускрипта мог быть использован метод решетки. Для того чтобы создать текст и украсить его иллюстрациями, человеку, знакомому с этой технологией, потребовалось бы два-три месяца.

Остается решить главный вопрос: содержит ли документ какую-нибудь информацию?

Гордон Рагг и Джоан Хайд показали, что в том случае, если автор произведения использовал сетку Кардано, он, скорее всего, задался целью не создать зашифрованный текст, а написать красивую бессмыслицу. Вероятности были просчитаны множество раз, и проведенный анализ показал, что документ, почти сто лет ставящий в тупик взломщиков кодов и лингвистов, может быть изящным вздором и абракадаброй...

Остается признать, что в нашу эпоху глобальных информационных и компьютерных технологий средневековый ребус остается неразгаданным. И неизвестно, смогут ли ученые когда-нибудь прочитать манускрипт Войнича".

Утром Владимир проснулся от того, что почувствовал на себе чей-то взгляд. Осторожно приоткрыв один глаз, он обнаружил человека, заглядывающего в пещеру. Скосив полуоткрытый глаз вправо-влево, он также обнаружил сэра Ланселота и отшельника по-прежнему безмятежно посапывающими. Следовательно, заглядывавший в пещеру с неизвестной целью был кем-то посторонним. Впрочем, вряд ли бы он так осторожничал, если бы был не один. Хотя, с другой стороны, если он намеревался, к примеру, что-нибудь украсть, то вел бы себя, скорее всего, именно так. Тут Владимир поймал себя на мысли, что ход его рассуждений становится в чем-то схожим с речью Рамуса, когда тот начинает излагать свои взгляды по поводу и без. И это не сулило ничего хорошего, поскольку, если сравнить сэра Ланселота нынешнего с сэром Ланселотом до недавнего времени прошлым...

Владимир рывком сел.

Подглядывавший рывком скрылся и упал.

Владимир вскочил на ноги, ухватил кусок дерева, предназначавшийся для костра, и ринулся наружу.

Сэр Ланселот и Рамус проснулись.

Отшельник перевернулся на другой бок.

Лежавший на росистой траве пришелец показался Владимиру на удивление знакомым. Где он мог его видеть прежде? А тот, заслонившись рукой от нависшего над ним куска дерева, заныл нараспев, как оказалось, проникшее даже в Средневековье:

- Я к вам пришел навеки поселиться... Надеюсь я найти у вас приют... Но раз со мной вы так жестокосерды, уйду я прочь и прокляну притом...

- Вы?.. Ты?..

Рука Владимира с зажатой деревяшкой опустилась, а рот открылся от изумления. В лежащем на траве человеке он узнал потерянного и вот теперь внезапно обретенного менестреля, с которым они начинали поиски. Он обещал их нагнать - и вот нагнал, неизвестно каким образом.

Менестрель присмотрелся, его лицо исказилось сначала робкой, а затем радостной улыбкой.

- О! - воскликнул он. Затем, взглянув в сторону пещеры и заметив в ней сэра Ласелота: - ОО!

- ООО! - воскликнул он мгновение спустя совершенно иным тоном, резво вскакивая на ноги. Из его глаз вырвалась молния, в гроте вспыхнул костер, из грота, как заяц, выскочил перепуганный Рамус. Но далеко удрать не успел. Менестрель, сорвав с плеча сумку и отбросив ее в сторону, кинулся за ним, настиг в три прыжка и повалил на землю. Завязалась драка по непонятному поводу. Сэр Ланселот пристроился поудобнее и принялся наблюдать. Отшельник приоткрыл глаза, лениво махнул рукой: "А, нет, нет, продолжайте, вы мне совершенно не мешаете", и снова уснул. Владимир сунулся было разнимать, но руки и ноги мелькали в воздухе настолько пестро, что существовала реальная возможность принять участие в потасовке самому, против своего желания.

Соперники дрались долго и неинтересно. Отшельник уже успел проснуться, присоединиться к сэру Ланселоту, и даже попытаться узнать, что здесь, собственно, происходит, и кто, собственно, этот пришелец.

- На мой взгляд, здесь дерутся, - ответил рыцарь. - А кто он таков - сейчас узнаем.

- Это менестрель, - сказал Владимир. - Ну, помнишь, мы вместе шли, а потом он отстал...

- Сейчас посмотрим, что это за менестрель, - весомо пробурчал сэр Ланселот, поднялся, не спеша подошел к поединщиком, наклонился, неведомо каким образом, но очень точно и аккуратно ухватил каждого за шкирку, разъял в стороны и поставил перед собой. После чего, отвесив каждому здоровенного леща, так что они дважды стукнулись головами, всмотрелся в побитые лица.

- Вроде как, - наконец сказал он. - Если б не был побитым, был бы похож. Интересно, кто его так?.. Ну, проходи, присаживайся, рассказывай...

- А чего особо рассказывать? - буркнул менестрель. - Вот из-за него все...

И ткнул пальцем в Рамуса.

- Чего - из-за меня? - вскипел тот. - Я тебя вообще не знаю!.. Я тебя, может, второй раз в жизни вижу!..

- Одного хватило!.. - возопил менестрель и опять было полез в драку, но уже как-то без прежнего задора, а потому она не состоялась. Взамен нее последовал рассказ.

Как выяснилось, на постоялом дворе, где рыцарь с Владимиром его оставили, менестрель несколько задержался. То есть, как следует выспавшись и взяв необходимые в дороге припасы, он уже совсем было собрался пуститься вдогонку, когда появился вот он, - кивок в сторону Рамуса. Менестрель, собственно, всего-то и задал ему один вопрос, не встречал ли тот двух путников на дороге, и никак не мог понять, как так оказалось, что на дворе уже вечер, а он и его собеседник, основательно нагрузившись элем и закусками, клонятся на лавках за столом подобно дереву, во время бури. Деньги менестрель в припадке щедрости отдал все, но

этот

, не желая оставаться в долгу и клянясь на чем свет стоит, что слывет за выдающегося волшебника, которому сам Мерлин в подметки не годится, предлагал осчастливить