В.Федоров А.Зайцев - Polo или ЗЕЛЕНЫЕ ОКОВЫ

–Слушай, Цибуля, а давай я на тебя шлем надену, тебе твои письмена ведь понятны?– Догадка озарила его. Он мог без затруднений в базу данных передать все сведения, не напрягаясь самому.

–А мне худо не станет, как Чумичке?– Заволновался Цибуля.

Природный страх перед одеждой и головными уборами говорил сейчас его устами. Да и память экспериментов над организмами бывших сотрудников лаборатории заставляли Цибулю быть во всеоружии.

–Не бойся, хуже точно не станет.– Уверил его Отец.– Попробовать все равно нужно. А то я за неделю не смогу все это просмотреть.

–Ладно, только давай с тобой так договоримся. Я сам ничего надевать не стану, но жертву тебе найду, хорошо?– Цибуля лукаво посмотрел на Отца.

–Это еще лучше, а то мне не с кем словом перекинуться.

–Пошли пока. Посадим какое-нибудь чучело, а сами прогуляемся,– сказал Отец вставая.

Вернувшись в лабораторию, Цибуля расстроил некоторых своих коллег очередным капризом своего компаньона. Выбор пал на младших научных сотрудников, это было заметно по их лицам. Особи постарше восприняли это предложение с тенью равнодушия, но молодняк занервничал, помня своих предшественников и угадывая в новом капризе сходный эффект. Однако, несмотря на протесты и колебания, железной волей Цибули жертва была выбрана. Молодой худенький цватпах с обреченным видом следовал к шлему, который ему предстояло водрузить на свою единственную голову. Заметив, что пагубного действия этот жест не возымел, цватпах оживился. Шлем ученому был великоват, и цватпах изредка поправлял его на голове. Отец довольно кивнул, увидев посветлевшие лица пингвинов, и пальцем указал на тома, которые осталось прочесть. Ученый бросил жалобный взгляд на окружающих и подбадриваемый своими коллегами углубился в чтение.

Все, подумал Отец, теперь можно развеяться. И двинулся снова на улицу.

Жара разыгралась. Солнце припекало, Отцу снова захотелось окунуться в прозрачном озере. Его уже ждала стайка молодых сорванцов, которые жестами приглашали его принять участие в игрищах.

–А вы что не на занятиях?– Спросил Отец малышей.

–Атдыхай. Наша не пускай к тебе. Мы атдыхай. Атисьсь.– Проскрипел один из сорванцов.

–Да,– посочувствовал Отец.– Ваша правда, там,– он кивнул в сторону лаборатории,– вам делать нечего. Сейчас там жарко.

Молодые цватпахи закивали головами. Один малыш подкатился к Отцу и, ловко подпрыгнув, бросился на грудь к звездному страннику. Отец подхватил на лету малыша и стал его трепать.

–Ах ты мой хороший, ах ты сорванец этакий,– с улыбкой Отец чесал маленького цватпаха по перьям, забирался пальцами под ребра. Малыш во всю глотку верещал от удовольствия.

Малышня окружила Отца и весело стала наскакивать на него с разных сторон. Отец ловил то одного, то другого постреленка, подбрасывал их в воздух и трепал по загривку. Затем он бросился от них наутек. Но от маленьких цватпахов очень трудно скрыться. Они весело кувыркались вслед за Отцом, иногда подпрыгивали в прыжке, стараясь настичь и свалить своего джокера. Отец убегал от них, иногда сам кувыркался на забаву детворе, затем свернул в тенистые аллеи, где продолжилась погоня. Наконец Отец выдохся и повалился на спину. Малыши догнали его и кинулись всей гурьбой на запыхавшегося странника, устроив кучу малу. Отец, смеясь, отбивался сколько мог, стараясь не повредить малышей, затем встал на ноги.

–Все, let’s enough, хватит, я уже устал.– Отец побрел медленно к лаборатории.

Ликующая малышня кувыркалась за ним вслед, завывая от восторга. Из здания высыпали родители, с участием наблюдая за игрищами. Отец махнул им рукой, словно говоря, нормально все, не волнуйтесь, все пучком. Детвора, заведенная шумной кутерьмой, не могла остановиться, пока родители не застрекотали на них, отгоняя от пришельца. Отец не впервые устраивал детворе встряски. Взрослые цватпахи сперва очень настороженно наблюдали за ним, но, видя его расположение к детворе, расслабились. Дети же не чаяли в нем души.

Отец подождал, когда взрослые разгонят детвору, и направился прямиком в лабораторию. Голова уже не гудела, мысли приобрели должное положение в сером веществе, спина разогнулась.

В светлом помещении лаборатории все оставалось без изменений. Цватпахи находились на тех же местах, что и были, когда Отец их покинул.

–На манеже все те же.– Подумал Отец и направился к молодому цватпаху, который листал увесистый томик.– Брысь отсюда.

Отец жестом прогнал худенького цватпаха, который с великим удовольствием покинул лобное место. Странник надел на голову свой шлем и отправился в базу.

–Слушай, ты чем занят, бедокур этакий, тебя зачем сюда посадили?– Накинулся Отец на Басмача, безмолвно выщипывавшего несчастного Пиначета.

–А ты чего этого клоуна ко мне подсадил? Я тебе что сказал? Садись и медленно листай страницы.– Басмач поймал блоху и с остервенением раздавил ее меж ногтей.

–Ну?– Растерялся Отец.

–Загну! А ты что? Посадил какую то курицу и хочешь чтоб я понял, что в этой башке творится? Ты, брат, меня не так разумел. Повторяю для тех, кто в танке. Садись и сам читай. Понял? Или еще повторить? Твою мать. Олух.– Уже тихо проскрипел Басмач, но так, чтобы Отцу было все слышно.

–А тебе лениво, что ли, с его головы считать все?– Закричал Отец.– Ты думаешь, мне весело сидеть и эти каракули разбирать?

Басмач нервно развернулся к Отцу:

–Ты что, не понимаешь, я не могу снимать данные с их мозгов. Они не так у них устроены, сигналы от мозга другие. Шлем только для людей, недоумок. Дошло? Посади сюда Декса, я тоже не смогу в его мозге рыться, понял? Для каждой расы свои шлемы.

–Что совсем никак?– Растерялся Отец. Он не ожидал такого натиска от Басмача.

–Можно никак. Иди водку пей, с малышней развлекайся, загорай. А ко мне ни ногой.– Басмач схватил коалу за шиворот и бросил с размаху его в воду.

Обезумевший медведь, принялся, отфыркиваясь, добираться до берега. Отец жалобно проследил взглядом за медведем. Тот вылез из воды, обиженно сверкнул глазами на Басмача и полез к себе на эвкалипт, или на нечто, которое по представлению Отца должно выглядеть эвкалиптом.

–Так там работы на несколько дней!– Вскричал рассерженный Отец.– Попробуй все пересмотреть. Хоть что-нибудь в этой чертовщине понимать!

–Ну, так и иди отсюда.– Басмач исчез.

–Тьфу ты,– плюнул Отец,– чего он так расстроился? Выход.

Отец вернулся в лабораторию и возопил с ужаса, глядя на кипы томов и на еще не смотренные чертежи:

–Мама, роди меня обратно.– Проскулил Отец и принялся за чтение.

Документов было великое море. Отец и не подозревал, насколько тяжким окажется этот труд. Он вглядывался в чертежи, схемы, блоки. Все то же самое, все бесконечно одинаковое как в армии. Отец рассматривал незнакомые символы, когда было уже невмоготу, он снимал шлем, начинал ходить по лаборатории, и уставший направлялся к себе в комнату, чтобы там забыться мертвым сном.