В.Федоров А.Зайцев - Polo или ЗЕЛЕНЫЕ ОКОВЫ

Обработав полученные сведения в глобальной базе данных, Отец убедился, что расчетное и фактическое время отличались друг от друга на пару– тройку секунд. В этом случае погрешность не являлась критической. До момента аварии брата оставалось около двенадцати часов. Значит, Отец успеет сесть неподалеку от аварии и остановит машину. Аварии не случится. Завтра будет суббота, можно предположить, что они смогут весело провести время. Решено. Приземляемся.

Отец активировал оптическую систему наблюдения над планетой. Увеличив отрезок дороги, проходящей через Кичигинский бор, где должен был скоро разбиться брат, Отец дал команду автопилоту снизиться в сотне метров среди кустов и сосен от места будущей аварии. Топливо подходило к концу, но на посадку хватит. Шлюп начал снижение. Над Кичигино смеркалось. Осенние сумерки, сдобренные вечерним туманом и черными тучами, скрывали посадку звездного скитальца. Отца маскировка тревожила в очень незначительной степени. Его мало волновало, увидит его посадку много народа или не увидит никто. Главное– это брат. Его нужно спасти. Времени предостаточно.

Шлюп плавно вошел в атмосферу, его стала волновать атмосферная турбулентность, на которую израненная посудина отзывалась мелкой дрожью, однако держалась. Свое дело сделало и защитное поле, не дав машине сильно трястись. Шлюп аккуратно сел меж сосен в полутора ста метрах от дороги, едва поцарапав тормозными двигателями стройные стволы высоких деревьев. Сквозь длинные ряды сосен проглядывалась трасса. В это время суток движение по дороге не было оживленным, однако нет-нет, сверкая фарами, проносилась легковушка или, фырча, медленно полз по ней трактор. Дорога на этом участке не была освещена. Сквозь промозглую серость осеннего вечера полотно трассы выглядело черной лентой, скучающей во тьме.

Отец выскочил из шлюпа. Родина! Земля! Как давно мы не виделись, как давно я не дышал твоим пряным воздухом, способным излечить любой душевный недуг. Это ли не ностальгия? Это ли не праздник, который всегда с тобой? Отца охватила дрожь от холодной сырости вечернего леса. Ветра не было, однако холодные осенние лесные испарения заставили зубы Отца придти в движение, отбивая мерный быстрый ритм. Отец от холода схватился за бока и стал подскакивать на месте. Бог мой, какой я стал жирный, подумал Отец, ощупывая себя. Широкие шорты и короткая майка из грубого волокна, которые сшили страннику цватпахи, ничуть не согревали изнеженное в лучах теплого далекого солнца тело скитальца. Босые ноги мерзли так, что хотелось их откусить и выбросить. Холодная липкая роса пристала к щиколоткам и бедрам, от этого становилось еще холоднее. Отец прыгал меж деревьев, подгибая под себя то одну то другую ногу, он тер себя по бокам, дул в кулаки, матерился, на чем стоит свет. Ему было хорошо. Очень много ему пришлось пережить и пройти, чтобы вернуться к себе домой, на свою старую любимую Землю, в свой тихий двадцать первый век. Его грело это отрадное ощущение дома, даже этот холод и грубая одежда были для него отрадой. Он снова был дома.

Отец подумал, что он уже позабыл, какую тему они проходили в институте. Еще сегодня, по текущему времени он был в институте, и уже больше года собственного времени он отсутствовал. Но это все ерунда, утешал себя Отец, все образуется. Вспомнить недолго. С тех пор как наши предки придумали письменность, обучение перестало быть особенной проблемой. Главное– он дома.

Отец вышел к дороге. Его уже трясло, будто он съел змею. Вдоль края леса дул ветерок, который показался Отцу вьюгой. Он припал к асфальту и глубоко вдохнул этот воздух, которым дышит путь. Он пахнет странствиями и приключениями, надеждой и разочарованием. Он пахнет сданной сессией, и бессонными ночами. Этот воздух пахнет истертыми шинами и пролитым машинным маслом. Когда Отец уже не мог терпеть этот собачий холод, он бросился к шлюпу и в две секунды забрался в свой скафандр, который тут же согрел его. Разгуливать в тяжелом монтажном скафандре не может быть и речи, да и объяснять каждому встречному, почему у него такой наряд не хотелось.

–Борт, у меня такой разговор. Когда появится мой брат на дороге, это произойдет чуть более чем через десять часов, ты должен включить все твои детекторы. Все, понимаешь? Темпоральные, магнитные, гравитационные, все…– Начал, было, Отец, но был прерван бортовым сухим баритоном.

–Борт не оборудован темпоральными фиксирующими устройствами.– Сухо доложил автомат.

–Мне плевать, что у тебя есть, понимаешь? У меня нет вообще ничего, поэтому кроме твоих приборов мне никто и ничто не поможет. Короче, дело к ночи, включаешь все свое следящее оборудование и фиксируешь до тех пор, пока я тебе не прикажу отключиться. Ясно? Батареи хватит тебе?– Спросил Отец, нежась в тепле скафандра.

–Ясно,– ответил борт сразу на дюжину вопросов Отца.

–Коли ясно, тогда исполняй.– Изрек Отец.

Странник оставил входной люк открытым, чтобы насладиться вечерней осеней прохладой, запахом Родины и дома. В лесу застрекотала сорока, где-то вдали закуковала кукушка. Странно, подумал Отец, уже поздно для кукушки, чего она раскричалась? Мимо, урча, неслись машины по трассе. Отец сидел на краю шлюпа, свесив за борт ноги, закованные в прочные космические латы, и думал. Когда скиталец приехал сюда с Леликом, он проходил где-то здесь, потому что после осмотра машины немедля углубился в лес. Шлюпа здесь не было, он бы бросился в глаза, значит, нужно шлюп отсюда убрать. Этим можно заняться позже. Прикрыть его ветками, засыпать мхом, что-нибудь такое. Сейчас Отец, тот который еще не улетал в будущее, спит себе тихонько в общаге и ему снится всякая дребедень. Завтра поутру он с Леликом объявится в лесу. Нельзя допустить такой встречи, чем это может закончиться– неизвестно. Поскольку Отец не встретил здесь себя самого, значит второй Отец, перенесший тяготы темпорального перемещения и странствия по гиперпространству, должен отсюда исчезнуть, и он исчезнет. Отец выйдет на трассу за несколько десятков метров до аварии, остановит машину с братом, и они вместе доберутся до города. Лелик уедет домой, не дождавшись первого Отца, второй же вернется на стареньком Форде. Потом жизнь вернется в свое русло. Осталось немного времени, и все загадки решатся сами собой. Ура, подумал Отец.

Он ужасно соскучился по своему брату. Он, как Alter Ego, как частичка души, как неотъемлемая часть прошлого и как опора в будущем, его однояйцевый близнец. Без него очень тяжело. Отец привык, что они с первой минуты рождения были рядом. Они были как два глаза, работающих в конвергенции, как два уха, воспринимающих стерео, как пара ног, не будь одной из них– не было бы и пути. Дэн, ничего, скоро я избавлю тебя от старухи с косой. Мы снова будем вместе.