В.Федоров А.Зайцев - Polo или ЗЕЛЕНЫЕ ОКОВЫ

Утро живет в одиноком маленьком доме со старым ветхим садом. Окна в этом доме выкрашены в ветреный зеленый цвет, однако краска местами отлетела, и видно, что утро не заботится о своем жилище. Под окнами растет старый дуб, с которым утро всякий раз заговаривает, пытаясь найти в нем собеседника. Однако дуб намного мудрее, чем может себе предположить утро. Он лишь устало отмахивается от назойливого говоруна. Он еще в молодости понял скверную ворчливую натуру утра. Когда тот был молод, он тоже прислушивался к лживым обещаниям, однако вскоре ему утро надоело, и дуб замолчал.

Просыпаясь, утро несет старому дубу маленькую леечку теплой воды, сметает с его усталых ног пожухлую листву дубовым веником из его же ветвей и желает ему доброго утра. Оно садится под невысокий кленовый стол, который стоит под дубом, поет веселенький водевиль, раскрывает газету и с упоением читает некрологи. Дуб ухмыляется нахальству своего хозяина, однако сделать ничего не может, ведь он сам пленник. Утро в свое время обещало дать дубу свободу, да каждый раз переносило обещанное на утро. Так он и стоит. Давно, очень давно. Даже усталая вечность стала сочувствовать обманутому гиганту.

Хоть дуб и молчалив и неприветлив к утру, оно все-таки очень привязалось к нему. Оно понимает, что ему не верят, однако поздно уже что-то менять. Сколько утро себя помнит– оно лжет. Оно лжет даже себе, упиваясь собственной правдивостью, оно лжет, когда поднимается с кровати, говорит самому себе, что этот день будет другим, не таким, как остальные. Оно себя уверяет, что у него мягкая перина, хотя знает, что постель его– могила. Лжет, когда сажает на светленькие грядки чистые помыслы, а позже вечер, который живет чуть поодаль, срывает и хоронит их.

У создателя испортилось настроение, когда он создал черепаху, и делал утро он уже в скверном расположении духа. Потому они так похожи друг на друга– черепаха и утро. Но вскоре создатель, на забаву, отобрал у Адама ребро, сделал из него бабу и возрадовался, а утро навсегда осталось пробным камнем в чудесах природы. И в память об этом неудачном эксперименте утро готовит всякого к несправедливости.

–Басмач, – крикнул Отец, чуть привстав на локте с постели.– Сбоку зашевелилась недовольная сонная Нюра.– Басмач, обезьяна, ты куда делся?

–Кого ты обезьяной назвал? – Сбоку появился Басмач, помахивая огромной сучкастой дубиной.

–Да ты не кручинься, дуралей. Человек– это звучит гордо, а обезьяна– перспективно. У тебя все впереди, я тебе даю шанс.– Отцу пришлось резко перепрыгнуть через Нюру, потому как дубина Басмача полетела в Отца. Немного не рассчитав движения, а, может, и нарочно Нюре слегка перепало дубьем по ноге.

Нюра взвизгнула и соскочила, потирая заспанные глаза:

–Сашка, чего ты дурак, бесишь его? Он же дикий. В другой раз точно подкрадется, пока ты спишь и хмызнет тебя по башке этой палкой. – Отец с Басмачом в который раз убедились в глупости Нюры, переглянулись и хмыкнули.

–Не хмызнет. Я ему тогда снова хвост пришью к тому месту, откуда у него ноги растут.– Сказал Отец, медленно натягивая на себя рубашку.

Басмач бросился на Отца, громко матерясь и махая над головой дубиной.

–Убью, гад. Держите меня люди, сейчас будет много крови.– Криком кричал Басмач, бегая за Отцом меж деревьев.

Отец едва мог бежать, задыхаясь от смеха. Вскоре Басмач настиг свою бездыханную жертву, повалил на землю, пару раз треснув Отца дубиной. Еще несколько минут они как малые дети катались в пыли, мутузили друг друга, щекотали, а потом как по команде кинулись в заводь, громко смеясь. Друзья плавали, фыркали, ныряли и матерились, хватали друг друга за ноги, залезали под ребра пальцами. Выкупавшись, довольные обитатели конверта выбрались на берег, отдавая последние капельки утренней прохлады солнцу.

–Отец, Дексаметазон звонил, просил тебя ему перезвонить.– Сказал, отдышавшись, Басмач.

–Давай его сюда. Я голоден. – Ухмыльнулся Отец. – Нюра, обедать будешь?

Нюра недовольно заерзала в кровати, и, смущаясь и прикрывая свою наготу от Басмача одеялом, поднялась.

–А что есть? – Спросила она.

–Ладно, спи давай. Я пошутил.– Махнул на нее Отец.– Где он?

–Ты чего, не оденешься даже? – Возмутился Басмач.

–А что, он– сексуальный маниак, что-ли ?– Спросил Отец, указывая на то место, из-за которого, по мнению Отца, у маниаков все неприятности.

–У них спермоциты созревают на хвосте, и коитус в твоем понимании у них, это когда они трутся с самкой хвостами.

–Не весело.– Сказал Отец, выковыривая из уха затекшую воду.

–Им нравится. Так ты не будешь одеваться?– Настаивал Басмач.

–У меня дикция плохая что-ли?– С участием спросил Отец.

–Смотри сам! Мне то все равно, только ты перед ним будешь, как клоун тряпочный выглядеть.

–Это он то– красавец? Басмач, у тебя очень плохой вкус. Да и выражение лица у тебя тоже не доброе.

–Я не это имел в виду.– Сказал Басмач.

–Вот и молчи.– Лягнул ногой Басмача Отец.

Меж деревьев засветился огромный экран.

–Здорово, Декс. Как спалось?– Спросил Отец. С экрана на Отца смотрела свирепая морда веганской рептилии.

Подвижные на стебельках глаза его свело судорогой, так сильно он хотел посмотреть за спину Отцу. Сзади визгнула Нюра, с головой уйдя под одеяло. Девчонка сгорала со стыда.

–Hi,– махнул лапой на него Декс.– Потихонечку. Как твое ничего?

–Ничего,– ответил Отец.– А ты чего это на земных баб засматриваешься, неж-то нравится?

Декс заскрипел. За спиной нервничала под одеялом Нюра. Отец понимал даже корнями волос, как его в эту минуту называет девчонка. Нечего ползать, где стреляют, думал Отец.

–Нельзя так, – сказал Дексаметазон, кивнув невзначай на злую протоплазму, не находящую себе места от стыда под одеялом.– У тебя, Отец, как всегда экстравагантный вид. Тебя не назовешь скучным.– Декс снова заскрипел.

–Кто меня пытался так назвать уже давно стоят в очереди к Аллаху за документами,– улыбнулся Отец.– Ты чего меня видеть хотел? Или ты у себя весь аланин выпил?

–Весь, да не весь. Ты не собираешься к нам?

–А что у вас делать? Мне и здесь весело.

–А у тебя что делать?– Он кивнул на кровать,– небось, надоело уже?

–Вот тут ты прав. И с ними нельзя и пристрелить жалко.

–Так собирайся, я уже Басмачу передал наши координаты, подходи.

–Ты никак по мне соскучился!– Приятно отметил для себя Отец.

–С тобой не соскучишься. Ну так давай к нам.– Скосил глаза Декс.

–Ладно, Дороти, пристегни ремни. Следующая запинка– Канзас.– Сказал Отец. Скоро буду.

Дексаметазон исчез в ветвях. Нюра осторожно показала из-под одеяла свою остренькую курносую мордочку. Басмач скрестил на груди руки, довольно улыбаясь: