В.Федоров А.Зайцев - Polo или ЗЕЛЕНЫЕ ОКОВЫ

Они слились в жарком поцелуе, чувствуя, как их биологические жидкости смешиваются. Нельзя сказать, что это обстоятельство их шокировало или отпугнуло. Напротив, они с жарким воодушевлением продолжали растворяться друг в друге, пока не стало совсем жарко. При свете ночных лампочек видны были лишь силуэты разгоряченных тел, но и этого им было достаточно. Только осязание. Запах и кончики пальцев, пальцы и язычки. Об остальном позаботилась мать природа. Немного отдышавшись, лежа на маленькой скрипучей кровати, Отец обнаружил слезы на лице возлюбленной.

–Кис, ты плачешь?

Рыжая покачала головой и уткнулась мокрым носом в плечо Отца.

–Наверное, я просто сильно тебя люблю. Мне постоянно хочется плакать. С тобой я плачу, без тебя я плачу. Только без тебя мне еще и воздуха не хватает.

Вроде как я – кислородная подушка, подумал Отец. Ну да ладно, сойдет за комплимент.

Потом ночь, полная сладострастия, вздохов, поцелуев, волнительной близости. И вот оно злосчастное утро, когда на фоне полного благополучия снова слезы, только теперь уже не гипоксического характера. Теперь она лежит и воет потому, что Отец предложил прогуляться. Не факт, что Рыжая не заревела бы, если Отец предложил променад к Тихому Океану. Теперь она лежит в кровати, воет, как медведь в жару, потому, что решила, что Отцу нужно только вот ЭТО. А Отцу нужно не только вот ЭТО, но еще и Рыжая в придачу. И не как бесплатный довесок и не как необходимая в этом случае формальность. А как субъект, с которым Отец планировал провести остаток своей жизни. Пес с теми учеными, которые не пускали Отца назад в его старую общагу с пожелтевшими от времени стенами в тихом двадцать первом веке. Он нашел то, к чему стремился все это время. Рыжая. Это– она. Это та женщина, которую иногда ищешь всю свою жизнь и не можешь найти, и приходится коротать свое время с Нюрами и Матерью. Рыжая– это целый мир, это бесконечность и глубина чувств и необходимостей, это целый клубок условностей и всепрощения. И вот она, которую удалось найти через один Бог знает сколько веков пес знает где. Вот она лежит рядом, вопреки законам больших чисел, она– единственная половинка, которая заполнит собою все пустоты, которые успела набить на душе эта чертовка жизнь. Она– всепоглощающая страсть, она– все, что было у Отца ценного. И сейчас она лежит и воет, рассматривая несуществующую трещину на потолке этого дешевого отеля для влюбленных. И Отец чувствует себя, так, как будто он продал весь мир за тридцать серебряников. Черт побери. Зачем все это? Он не сделал ничего дурного. Он всего лишь хотел прогуляться.

Рыжая соскочила с кровати. Слезы градом катились по ее прекрасному лицу. Веснушки на носу ее вспыхнули, как маленькие искорки. Щеки блестели от слез, губы расплылись в гримасе смерти, глаза покраснели. Рыжая стала спешно одеваться. Она долго прыгала по комнате на одной ноге, пытаясь вторую ногу просунуть в узкую штанину, при этом подвывая, так, будто при каждом прыжке ее секли соленой хворостиной вдоль вертикальной борозды. Когда она надела на себя свой строгий английский пиджак, нервно застегивая пуговицы, она стала походить на рыжую фурию, готовую содрать кожу с живого Отца. В глазах читалась ненависть и скорбь за бесцельно прожитые минуты рядом с этим низким и бездушным человеком, который счел возможным для себя в эту трогательную минуту предложить прогулку. И не к кому-нибудь, а к дебоширу и разбойнику Мормону. И с этим малодушным и безжалостным неандертальцем она легла в одну постель!!! Она, чистая и нетронутая (в известных смыслах) доверилась ему. Как жесток этот мир, который может на себе носить этого грубого лжеца и охальника.

Отец с живым интересом наблюдал за облачением своей любимой, надеясь, что она, наконец, остынет. Она не остывала, видимо работала на неизвестном Отцу топливе. Когда ее облачение уже подходило к концу, Рыжая позволила Отцу находится рядом. Усевшись на кровать, надевая свои сандалии, она продолжала то всхлипывать, то подвывать. Отец обнял ее за плечи. Она резко отстранилась в сторону, бросив желчный взгляд на Отца, как Ленин на буржуазию.

–Компьютер, выход.– Рыжая со злости провалилась в черную дыру. Отец знал, что, сей же час ее маман проведает, какому низкому человеку доверилась Рыжая.

Оставшись наедине с самим собой, Отец еще немного полежал на кровати, переживая последние минуты расставания, затем, встав, направился к выходу.

–Компьютер, к Мормону. – Сказал Отец, и провалился вслед за Рыжей в черный омут выхода.

Очутившись в белой комнате казенного назначения, Отец осмотрелся: Мормона не было. Казенный белый столик, стульчик из белого пластика. Мона Лиза куда-то делась.

–Компьютер, где Мормон?– Спросил Отец в пустоту.

–Море ясности, Армстронг.– Ответил приятный голос компьютера.

–А я, черт возьми, где? В Маласач-Тепек-Момоцо что ли?– Выругался вконец расстроенный Отец.

–Ну-ну, не ругайся,– сказал Дексаметазон, выползая из черного выхода в белую комнату.

–Привет, Декс. Ты какими судьбами здесь?– Удивился Отец, присаживаясь на стул.

–А,– махнул лапой Декс. – Инвизов помнишь? Из зазеркалья.

Отец помнил. Догадка обожгла его. Дрожь пола, Декс, Мормона нет нигде. Он на корабле.

–Заговорили снова невидимки эти. Тебя требуют. Опять твой код ДНК посылают. Чего уж им от тебя надо не пойму. Ну, вот и решили снова с тобой туда отправиться.– Декс щелкнул языком и тоже забрался на стул, облокотясь лапами о стол.

–А меня не судьба спросить, я-то хочу или нет?– Закричал Отец на ящера.

–Щ-щ-щ,– зашипел Декс.– Ты забыл что-ли, как ты здесь оказался и зачем?

–За сеном, как вы все меня достали уже. Кто бы знал.– Отец соскочил со стульчика.– Компьютер, выход. К Мормону.

Выход не заставил себя ждать. Отец скользнул сквозь черную гладь арки, и очень удивился, когда прошел выход насквозь, оказавшись с другой стороны в этой же самой комнате. За столом сидел Декс, наблюдая за попытками Отца немигающими глазами на стебельках.

–Привет, Отец, отдохни. В ногах правды нет.– Указал ящер на стул.– Мы закрыли все перемещения по кораблю и вне его. Мы уже далеко за солнечной системой. Слишком ресурсоемки такие длинные прыжки.

–Где мы?– Спросил Отец.

–Полчаса назад прошли орбиту Плутона. Сейчас выйдем за системные трассы и прямым ходом пойдем к зазеркалью.

–Мне на Плутон надо, поверни.– Сказал мрачно Отец.

–Так мы же только его орбиту прошли. А сам Плутон далеко в стороне остался, да и зачем тебе на Плутон? Там же только научные базы.

–Хочу на Харон посмотреть. Давно я там не был.

Дексаметазон заскрипел, что было аналогом смеха. Если бы у него была мимическая мускулатура, он бы улыбнулся.