Майк Гелприн - Богатыри не мы. Устареллы

Внизу тоскливо скрипнули петли входной двери. Порыв сырого холодного ветра пробежал по коридору, взметнул полы ночной рубашки.

Едва дыша, Морег вышла на лестницу. Вцепилась непослушными пальцами в перила, осторожно свесилась, чтобы увидеть, что там внизу.

Грейс – босиком, в ночной рубашке – стояла на пороге и глядела в туман.

Тихонько подвывая от ужаса, Морег бросилась обратно в комнату. Забралась с головой под одеяло, крепко зажмурилась, закрыла уши руками. Но даже так невозможно было не слышать мерный неторопливый стук копыт.

– Морег, ты даже не притронулась к еде, – укоризненно заметила Грейс за завтраком – как всегда, аккуратная, с идеально уложенной причёской. – Тебе нездоровится?

Нельзя выдавать себя.

Морег слабо улыбнулась:

– Просто я не люблю омлет.

– Ну и балда, – Вэл потянулась за добавкой. – А папа почему не спустился?

– Он вечером просил не будить его. Сказал, что будет работать допоздна.

– Он вообще спит по ночам? – осведомилась Вэл с набитым ртом.

– Не знаю, – отчего-то смутилась Грейс.

– Морег у нас тоже любит полуночничать, – наябедничала вредная сестра. – Кстати, Морег, может, ты объяснишь мне, что стало с водой в кувшине?

– А что с водой? – Грейс насторожилась.

– Она тухлая! И в ней водоросли плавают! И если кое-кто считает, что зачерпнуть воды из озера в мой кувшин для умывания – это смешно, то этот кое-кто ой как ошибается!

– Морег, дорогая, это ты сделала? Но зачем? – удивлённо спросила Грейс.

Морег вскочила из-за стола и опрометью бросилась прочь. Подальше от этого дома, от этой лицемерной тихони.

Оказавшись за оградой, она постаралась взять себя в руки. Никто за ней не гнался – уже это было хорошо. А ещё наконец-то стало совершенно ясно, что так дальше продолжаться не может. Надо что-то делать.

Что ж, если кое-кто не хочет знакомить сестру со своим обожаемым Чарли, то сестра сама придёт к нему в гости. Просто чтобы убедиться, что Чарли – это человек из плоти и крови, а не тварь из озера, принявшая обличье юноши. Конечно, без приглашения заявляться к соседям не вполне прилично, но это однозначно проблемы кое-кого , а не глупышки Морег.

Она ускорила шаг. Мерзкая нога уже начала ныть, но что ж – придётся ей, ноге, потерпеть.

Идти по заросшей просёлочной дороге было страшновато – яростный задор здесь, под сенью разлапистых елей, как-то поутих. Мурашки пробегали по коже, стоило вспомнить, что там, за спиной, мертвенно-спокойная гладь озера.

А чего вообще боится Водяной Конь, кроме проточной воды? Омелы. Кажется.

Думать об этом сейчас, под весёлым майским солнцем, было настолько стыдно, что Морег зажмурилась – будто кто-то здесь, в глухом лесу, мог подслушать её мысли. Прежде чем верить в невероятное, стоит сначала исключить всё вероятное, разве нет? Итак, Чарли. Если его семья переехала сюда недавно – а так оно, наверное, и есть, – то его семья могла вселиться в особняк Роджерсов. Или в малкольмовский, но это вряд ли: мама ещё несколько лет назад говорила, что старый дом совсем обветшал.

По прошествии часа стало ясно: Роджерсы, судя по всему, и не думали возвращаться в милый домик у озера (есть же на свете умные люди). Ставни были добротно заколочены, на двери висел тяжеленный амбарный замок, а некогда белые стены потемнели от потёков и соцветий плесени.

А вот особняк Малкольмов…

Ещё на подступах к нему Морег поняла: жить в этой развалюхе невозможно. Крыша совсем обветшала и кое-где провалилась, подъездная дорожка давно заросла болотницей и кипреем. Но тяжёлая дубовая дверь была приоткрыта, а любопытство, как известно, кошку сгубило.

На пыльном паркете гостиной отчётливо темнели чьи-то следы. Грязь уже засохла, но ещё не успела превратиться в пыль. Кто-то был здесь, и был недавно.

Морег нерешительно шагнула за порог. Закашлялась. Потревоженная пыль заплясала в лучах солнца, пронизывающих просторную комнату.

По углам зала стояли каменные чаши, заполненные зловонной застоявшейся водой. От них к горке из песка и ракушек, насыпанной в центре комнаты, по полу тянулись высохшие нити водорослей. А на горке лежало что-то белое и совершенно неуместное . Морег прищурилась – и изумлённо заморгала. Свадебная перчатка? Чушь какая-то.

Морег попятилась назад. Да, сейчас был день. И всё же она ни за что не согласилась бы притронуться к этой жути.

Она захлопнула дверь. Присела на порог – всё равно платье уже безнадёжно испачкано. Обхватила голову руками.

Надо рассказать папе. Хотя – о чём? О том, что в заброшенном доме на полу валяется перчатка? Вот ведь невидаль. Надо побывать здесь, чтобы понять, насколько всё не так . А он не пойдёт. Он ведь занят – хоть и непонятно, чем…

Что-то светлое мелькнуло между деревьев. Морег вскочила на ноги, всматриваясь в полумрак чащи.

Сестрица?

– Вэл! – закричала она.

Вайолет обернулась.

– Ты что, шпионишь за мной? – сердито выкрикнула она. – Сначала Грейс прицепилась, как репей, теперь – ты. Господи, да оставьте вы все меня в покое!

– Ты знаешь, во что ввязалась? Ты здесь была? Ты видела, что… Подожди! Вэл! Вэл, да что же ты? – чуть не плача, шептала Морег, пытаясь догнать сестру. Но куда там!

Вдруг что-то дёрнуло её за ногу. Ладони словно огнём обожгло, а прямо перед глазами оказалась трава.

Морег села, растерянно глядя на содранные до крови руки. Обернулась. Со злостью стукнула ребром ладони корень, о который споткнулась. Потянулась за слетевшим с ноги ботинком – и замерла.

А зачем куда-то уходить? Она ведь никому не нужна. Умри она тут, в лесу – никто не заметит и не заплачет.

С неба хлынул ливень. Крупные тяжёлые капли пробивались сквозь ветви деревьев, падали на плечи и затылок. Морег даже не пыталась встать на ноги – незачем было.

– Что случилось, бедняжка? – спросил кто-то мягким негромким голосом.

Она подняла голову.

Сперва ей показалось, что это отец. Потом она отчётливо поняла: отец не пошёл бы за ней в чащобу. Слишком он занят там, у себя в кабинете.

Незнакомец – мужчина лет сорока – смотрел на неё сверху вниз. И протягивал ей руку.

– Упала, – пробормотала Морег, пытаясь первой дотянуться до злосчастного ботинка с левой ноги – грязного, заношенного, с высокой неровной подошвой.

Мужчина опередил её. Задумчиво посмотрел на ботинок. Потом на Морег – та готова была сквозь землю провалиться.

– У меня нога… – промямлила она.

– Вижу, – спокойно кивнул незнакомец. – Тут шнурок порвался в двух местах. Совсем уже истрепался. Ну да ничего, сейчас что-нибудь придумаем.

Он аккуратно положил ботинок на траву. Достал из жилетного кармана платок, оторвал кружевную оборку, ловко вдел вместо шнурка. Морег растерянно смотрела на него.