Сергей ПАНАРИН - Харря Поттный и Чвакальное Чмошище

Сидел Швейцарус за массивным столом. На столе покоились телефон, лампа, чайник и стакан в подстаканнике.

Заметив пришельцев, страж суетливо спрятал спицы.

- Предъявите документы, - делая ударение на "у", потребовал Швейцарус, обретая душевное равновесие.

- Это какие же? - поинтересовался Джеймс.

- Пропуск, али любой иной аусвайс, - разъяснил страж.

- Пропуск, извините, куда? - хитро прищурилась Молли.

- Вот дура-девка! - поразился Швейцарус. - Конечно туда!

И он ткнул крючковатым большим пальцем за спину, в коридор, оканчивавшийся очередными воротами без всяких надписей и табличек.

- А-а-а… - вымолвила Фригидель.

- Нету у нас аусвайсов, - вызывающе сказал Джеймс.

- А что нам скажет мистер Хочешь-Похудеть-Спроси-Меня-Как? - посмотрел Швейцарус на Харрю Поттного.

- Э… взятка могла бы решить наши проблемы, - неожиданно для себя нашёлся Харря.

- Молодец! - просиял Швейцарус. - Мой прежний начальник говаривал: "С коррупцией надо бороться, а конвертик-то оставьте"…

Ребята сильно пожалели, что бросили коробку с айлбибаксами у входа в Обиталище. Денег набрать и то не догадались!

Пока Молли и Джеймс лихорадочно думали, больной мозг Харри Поттного пронзила великолепная мысль.

- Я заметил у вас спицы, - начал он.

- Да, юноша, ты не ошибся, - грустно проговорил Швейцарус. - Понимаешь ли, у меня начался период вязки, а ниток, как назло, нету…

- Вам ниток охота? Их есть у меня! - воскликнул Поттный, извлекая из рюкзака волшебный клубок. - Они нескончаемые, поэтому теперь у вас будет вечная вязка!

Вот и пригодился дар Предсказуньи. Швейцарус расцвёл, его борода затопорщилась бодрее.

- Пробегайте скорее, - велел он ребятам, обнимая клубок. - Счастливочки, родные!

Стоило Джеймсу Барахлоу дотронуться до кольца, торчащего из ворот, и пол под ногами детей разверзся, они провалились в тёмные туннели. Каждый маг угодил в "личный" колодец. Стремительно скользя по влажным стенкам, ударяясь о них локтями и коленками, ребята всё больше и больше отдалялись друг от друга.

Джеймс упал в кучу грязного тряпья, вонючего и мокрого, как шкура лягушки, болеющей насморком. Парень сполз на пол, столь же сырой и неароматный, и огляделся.

Каземат. Именно этот термин пришёл на ум Барахлоу. Узкое помещение с низким потолком, прямоугольное, мрачное… Чёрные стены с торчащими из них огромными гвоздями, прикованными к ним ржавыми цепями… Болтающиеся в кандалах скелеты, облачённые в истлевшие лохмотья… Пол был уставлен несгораемыми свечами. Между ними сновали крысы.

Выход из каземата был один. Дверь была не заперта. Она открылась с зубодробительным скрежетом.

- Выходи-выходи, ягнёночек, - донесся до ушей Джеймса властный голос.

Мальчик сунул руку в карман, но вместо волшебной палочки вынул три обломка. Магический инструмент сломался при падении…

Обезоруженный Барахлоу осторожно высунулся из проёма и увидел точно такой же каземат, как и тот, в который он угодил. Правда, в новом юного волшебника поджидал огромный многорукий мультиног, вращавший мириадами глаз и причмокивающий десятком-другим ртов, обрамлённых хелицерами. Монстр был перебинтован от ушей до кончика длинного, оканчивающегося раздвоенным жалом хвоста. Под мышками у монстра покоилась пара костылей. На поясе висел здоровенный меч. Страшное создание что-то пихало в самый большой рот и громко чавкало.

- Давай без пряток, молокосос, - пророкотал раздражённо мультиног, не отрываясь от трапезы.

Бежать было некуда. Джеймс обречённо вышел. Странный меченосец поедал невообразимых размеров булку с неизвестной начинкой. Крошки и кусочки начинки обильно падали на пол и тут же подбирались пасюками.

- Это ведьмак, - пояснил монстр. - Бигмак с мясом ведьмы. Хочешь, угощу?

Джеймса чуть не стошнило.

- Нет, спасибо, я… э… не голоден, - промямлил он.

- Ну, мне больше достанется. Итак, ты удостоился чести сопровождать самого меня. Будешь обращаться ко мне Лорд Тьмы или просто Большой Брат, - монстр запихнул в рот последний кусок ведьмака. - Сделай умное лицо, сейчас я тебя зомбировать буду.

- А это обязательно? - пропищал Джеймс. - Я не смоюсь, честное слово.

- Ха! А что вертишься? Высматриваешь, куда бы сбежать? Нет, вьюнош, меня не надуешь. Другое дело, как бы тебя побыстрее окадаврить…

Джеймс стоял, дожидаясь своей участи, а Большой Брат продолжил:

- Я бы отравил тебя, произвёл особый похоронный обряд и выкопал через сутки, но у меня нет времени - способ слишком экстенсивен… Хорошо бы показать тебе волшебный Двадцать Пятый Кадр, однако я забыл его дома… Поэтому применим-ка мы низкобюджетную ворожбу. Я буду считать до тридцати трёх, а ты войдёшь в особое состояние. Раз… Твои веки тяжелеют… Два… Ты расслабляешься… Три… и получаешь удовольствие… Четыре… Не отвлекайся, щенок! Способ действенный, будь уверен. Один волшебник с его помощью целую страну окучил, а ты хмыкаешь… Пять…

К тридцати трём Джеймс Барахлоу безропотно отдал Большому Брату своего "маленького доброго ангела". Тыковки и сургуча у Лорда Тьмы не нашлось, и он заточил "ангела" в пузырёк из-под йода.

"Надо же, и от врачей польза бывает…" - хмыкнул Большой Брат, затыкая склянку резиновой пробкой. Не зря эти костоправы обильно поливали Лорда и рекомендовали носить запас целительной жидкости с собой.

- Слушай мою команду, - рявкнул Джеймсу Большой Брат. - В колонну по одному за мной - марш! Служить и защищать!

И они зашагали из казематов.

Молли вывалилась в неестественно длинную комнату с колоннадами. Торцевые стены циклопического помпезного помещения скрывались вдали. Девочке повезло меньше, чем Джеймсу: она упала на голый мраморный пол, сильно ударившись ногами и правой рукой. Пол был скользким, Молли удалось встать с третьей попытки. Ушибленная рука повисла плетью. Ноги ныли, но работали.

Нужно было сориентироваться, куда идти. Фригидель вытащила из жакета магическую монетку, загадала направление "к Харре" и несколько раз подкинула её. Три из пяти раз выпал орёл, то есть налево. Пожав плечами, Молли двинулась в напророченную сторону.

Комната заканчивалась глухой стеной с надписью "Попробуйте ещё раз". Фригидель весьма не по-детски выразила отношение к гаданию и стене, развернулась и поковыляла обратно.

В противоположном конце комнаты Молли обнаружила выход, перегороженный львом с птичьей головой. Страж был, по всем признакам, старым. Шерсть птицельва свалялась в неопрятные клочья, клюв сморщился, а веки дёргались, словно заведённые. Зверь спал, и громкий храп эхом разбегался между колонн.