Терри Пратчетт - Стража! Стража! (сборник)

— Эй? Здесь должно быть по меньшей мере двадцать пять долларов, — сказала она. — Шнобби только вчера собирал взносы…

Она перевернула жестянку. Оттуда высыпались лишь какие-то крошки.

— Что, даже расписки нет? — спросил Моркоу.

— Какая расписка? Это же ШНОББИ.

— А. Ну да.

В «Залатанном Барабане» было очень тихо. Счастливый час, когда наливали на халяву, прошел достаточно мирно — случилась лишь одна драка. Теперь приближался несчастливый час — когда денег уже нет, а выпить еще хочется.

Перед Шнобби стоял лес из пустых кружек.

— Я вот думаю, какой во всем этом смысл? Правильно говорят: суета суёт… — едва ворочая языком, пробормотал он.

— А че ты мучаешься? Загони кому-нибудь свои рыгалии, и делов-то, — предложил Рон.

— Отличная идея, — согласился сержант Колон. — Есть полным-полно богатеев, которые выложат за твой титул мешок монет. У них уже есть большие дома и все такое, а рыгалий нету. Да они все на свете отдадут, лишь бы стать такими же благородными, как ты, Шнобби.

Девятая кружка застряла на полпути ко рту Шнобби.

— Это может стоить тысячи долларов, — ободряюще сказал Рон.

— Не меньше, — уверенно кивнул Колон. — За твой титул такая драка будет…

— Если правильно разыграешь карты, можешь выйти на пенсию и больше ни о чем не беспокоиться.

Кружка неподвижно висела в воздухе. Судя по перекосившемуся лицу новоиспеченного графа, обещанная драка уже началась, но пока что она велась внутри Шнобби.

— Что, правда? — наконец уточнил он.

Сержант Колон неуверенно отклонился. В голосе у Шнобби прозвучала нотка, которую он прежде никогда не слышал.

— И ты сможешь быть просто богатым человеком, прям как сам хотел, — еще раз подтвердил Рон, не заметив, что концепция изменилась. — Точно говорю, за твоими рыгалиями местные богатеи в очередь выстроятся.

— Поменять на какие-то кругляшки свое, это… свой первородный грех?! — возопил Шнобби.

— Право на первородство, — поправил сержант Колон.

— Право на первородный грех? — подсказали из-за соседнего столика, горя желанием внести свою лепту.

— Ха! Но я вам ск'жу, — покачиваясь, объявил Шнобби, — есть кое-что, чего НИЗЯ ПРОДАТЬ! Ха-ха! Вы можете украсть мой кошелек. Но что в нем? Ничего!

— И правда, там ничего нет, я проверял, — подтвердил кто-то.

— Кто с кем грешит-то?

— И вообще… что толку в деньгах?

Данный вопрос не на шутку озадачил клиентов «Барабана». С таким же успехом можно было спросить что-нибудь типа: «А спиртное — это хорошо?» или «Тяжелая работа, добровольцы есть?»

— …А в чем, собственно, проблема?

— Ну-у-у, — неуверенно протянул какой-то храбрец, — на деньги ты можешь купить большой дом, полно жрачки и… выпивки, и… женщин, и всякого такого.

— Но в этом ли счастие человеческое? — со стеклянными глазами вопросил Шнобби.

Собутыльники непонимающе уставились на него. Этот вопрос уводил спор в метафизический лабиринт.

— Так вот, не в этом! — воскликнул Шнобби. Он раскачивался с таким постоянством, что все больше походил на метроном. — Все это ничто, НИЧТО! По сравнению с гордостью заев… ев… свое гене… гини… гиникологическое дерево.

— Какое дерево? — переспросил сержант Колон.

— В общем, за предков, — сказал Шнобби. — У меня-то есть предки, а вот у вас, у вас они есть?!

Сержант Колон даже пивом подавился.

— У всех есть предки, — возразил трактирщик. — Иначе бы нас тут не было.

Шнобби смерил его остекленевшим взглядом, попытался сфокусироваться, но у него ничего не вышло.

— Правильно! — наконец вскричал он. — Правильно! Только… только у меня их БОЛЬШЕ! Вишь? В этих венах течет кровь королей!

— Пока еще течет, — выкрикнул кто-то.

Все засмеялись, но эта реплика была предупредительным звоночком, который напомнил сержанту Колону о двух вещах сразу: 1) что до пенсии ему осталось всего шесть недель и 2) неплохо бы отлучиться в туалет.

Шнобби сунул руку в карман и вытащил свиток.

— Вот это вишь? — спросил он, с трудом раскручивая его на стойке. — Вишь? Я могу обвассалить всех, кого захочу. Вишь здесь? Здесь написано «граф» — прально? Это — я. А хочешь, меня у тебя повесят?

— Как раз этого я и не хочу, — ответил трактирщик, краем глаза следя за остальными посетителями.

— Ну, то есть мой п'ртрет? Ты поменяшь название, назовешь свой тр'ктир «Граф Анкский», а я буду п'ст'янно приходить и пить тута. А, че скашь? — предложил Шнобби. — И все будут говорить, что здесь пьет граф, и бизнес у тебя сразу п'йдет. Я даже ничего не в'зьму с тебя за это. Ну? Трактир высшего класса, сразу скажут все, ведь тут пьет сам граф де Шноббс, а граф — это вам не хухры-мухры…

Кто-то сграбастал Шнобби за горло. Заводилу Колон не знал. Самый обычный, со свернутым набок носом, плохо выбритый трактирный завсегдатай, который в это время вечера, как правило, уже начинал открывать бутылки своими зубами — или чужими, если вечер действительно удавался.

— То есть мы для тебя недостаточно хороши, а? — осведомился заводила.

Шнобби взмахнул свитком. Он уже открывал было рот, и сержант Колон точно знал, что за слова оттуда вырвутся: «Лапы прочь, безродная сволочь!»

Оставалось только отключить мозг и положиться на интуицию.

— Его лордство угощает всех! — выкрикнул сержант Колон.

По сравнению с «Залатанным Барабаном» «Ведро», что располагалось на Тусклой улице, было оазисом мира и спокойствия. Стража почти полностью захватила эту таверну себе, превратив ее в некое подобие храма, где можно было укрыться от мирских забот и хорошенько напиться. Не то чтобы здесь разливали хорошее пиво, о нет, здесь оно не водилось. Зато обслуживали быстро и всегда давали в долг. Все служебные обязанности оставались за порогом, и никто тебя тут не беспокоил. Вот сидит стражник и в абсолютном молчании сосет свое пиво — значит, только что вернулся с восьмичасового патрулирования улиц. Это место было такой же защитой для Городской Стражи, как форменные шлемы и нагрудники. Оно защищало от окружающего мира.

А владелец, господин Сыр, был хорошим слушателем. Он внимательно слушал вас, когда вы говорили что-нибудь типа: «Два пива, пожалуйста» или «Следи, чтобы моя кружка не опустела». Также он умел, как никто, поддержать беседу: «На ваш счет? Конечно, офицер». Периодически стражники, которым капитан Моркоу прочитал лекцию, заявлялись в трактир и оплачивали свои счета.

Ваймс угрюмо сидел со стаканом лимонада. Разумеется, ему хотелось выпить стопочку чего покрепче, но он настойчиво подавлял в себе это желание. Одна стопочка всегда заканчивается дюжиной стаканов. Но от этого знания легче не становилось.

Здесь собралась почти вся дневная смена, да еще забрела парочка стражников, у которых сегодня был выходной.