Роберт Шекли - Божий дом

— Так я и подумал. Я-то бог, понимаешь ли…

— Разумеется. Это видно сразу.

— А если точнее, я единственный бог во всем этом заведении. Остальные — всего лишь кучка выскочек-демонов. Мне здесь, знаешь ли, совсем не место.

— Да ну? — воскликнул Артур с улыбкой, как он надеялся, обаятельной.

— Вот тебе и ну! Я ведь гораздо больше, чем просто бог. Я властелин Вселенной. — Он уставил на Артура свирепый взгляд. — Как тебе это понравится?

— Впечатляет, — отозвался Артур.

— Но мои завистливые родственнички упекли меня сюда, чтобы самим беспрепятственно развлекаться с женщинами. А это как, на твой вкус?

— Отвратительно.

— В этом еще нет ничего отвратительного. Развлекаться с женщинами для божьих родственников — дело обычное. А вот что и впрямь отвратительно — они свергли меня с трона и загнали сюда прозябать с кучкой выскочек-демонов.

— Какая жалость! — заявил Артур. И вдруг увидел возможность продвинуться в своих собственных планах. — Однако я прибыл сюда как раз затем, чтобы предложить вам шанс вернуться к активной деятельности.

— А? Что такое? — Бог приставил ладонь к уху. — Слышу я, знаешь ли, нынче не так хорошо…

— Шанс вернуться к активной деятельности, — повторил Артур погромче.

— К деятельности? Что значит вернуться к деятельности?

— Вернуться в мир людей. Совершить доброе дело. Исполнить желание. Примерно в таком духе.

— Вернуться в мир? — переспросил старый бог. — Мой мальчик, ты, вероятно, еще глупее, чем выглядишь, если воображаешь, что я вновь соглашусь на роль активного бога. Там, на Земле, бог богу волк, и с меня довольно. Неужели старый бог не заслужил отдыха? Неужели не заслужил?

— Конечно, заслужили, — поспешил согласиться Артур. — Мне подумалось, что, поскольку вы сказали…

— Не обращай внимания, — потребовал старый бог, — я подвержен галлюцинациям. Разве не заметно?

— Если вы подвержены галлюцинациям, — возразил Артур, — то откуда вы это знаете? Я полагал, что подобное состояние, если так можно выразиться, сродни самообману.

— Не нахальничай, — буркнул старый бог.

— Извините.

— У меня, как и у всех, бывают моменты невыносимой ясности мысли.

— Не сомневаюсь.

— А теперь проваливай отсюда, мальчишка, пока я не переломил тебе хребет! Какая наглость обращаться ко мне, единственному настоящему богу в этом дурацком приюте, с просьбой вновь подставить себя под пращи и стрелы возмутительной… нелепой…

— Судьбы? — предположил Артур.

Бог уставился на него тяжелым взглядом, затем изрек:

— Убирайся, пока цел, умник. Можешь сунуться со своим предложением еще к кому-нибудь, хотя сильно сомневаюсь, что здесь найдется идиот, готовый уступить твоим эгоистичным притязаниям.

— Да, сэр, извините, сэр, я пройдусь немного, с вашего разрешения… — промямлил Артур, поспешно двинулся к двери, ведущей наружу, и, открыв ее, выскочил на зеленую траву.

Трава на лужайке была пышной и аккуратно подстриженной. Коккер-спаниель дважды резко тявкнул и убежал, скрывшись за углом здания. Артур ступил на дорожку, выложенную плитняком, которая вела сквозь строй дождевальных установок к веселенькой беседке. В беседке, откинувшись в шезлонге, расположился огромный бог в светло-зеленой больничной пижаме и шотландском берете. Из шеи у бога торчали пластиковые трубочки. Он приветствовал Артура легким вежливым кивком.

— Прекрасный денек, — рискнул Артур вступить в разговор.

— Точно такой же, как все остальные, — отрубил бог.

— Да-да. Но ведь это, должно быть, тоже прекрасно.

— Наверное, так, если бы хоть кому-нибудь здесь было не все равно, что прекрасно, а что нет.

— О да, вы, безусловно, правы! — воскликнул Артур.

Огромный бог прищурился и спросил:

— Смертный?

— Не стану отрицать, да. А вы бог?

— Само собой.

— Перенесли травму? — поинтересовался Артур, поглядывая на пластиковые трубочки, бежавшие к небольшой, приглушенно пыхтящей машине.

— Почки отказали, — кратко пояснил бог.

— Не думал, что боги подвержены земным хворям, — заметил Артур.

— Мы и не подвержены. Но есть, знаете ли, еще и такая штука, как психосоматические болезни.

— Конечно, конечно, — поспешил согласиться Артур. Прочистил горло несколько раз, произнес:

— Наверное, вам не хочется выбраться отсюда, или я ошибаюсь?

— Нет, не хочется. Зачем?

— Ну, можно бы вернуться к былому величию, как сказал поэт…

— Какой поэт?

— Точно не помню.

— Я-то помню все доподлинно, — заявил бог. — И даже в самые лучшие дни это не было так уж замечательно. Люди понаписали кучу чепухи о счастье быть богом.

— Но ведь должны были быть и какие-то приятные моменты…

Бог, как и предыдущий, посуровел:

— Какого дьявола, что ты в этом понимаешь!

— Ничего, — ответил Артур, — меньше чем ничего. Я лишь строил догадки. Задавал себе вопрос…

— Какой?

— Не согласитесь ли вы вернуться к активной деятельности? У меня есть превосходное начальное предложение.

— Что за предложение?

— Вы могли бы совершить для меня чудо. Я был бы вам вечно благодарен.

— Ха! — хмыкнул бог.

— Прошу прощения, не понял…

— Я сказал: «Ха!..»

— Мне так и послышалось. Однако означает ли этот смешок то, что я заподозрил?

— А что ты заподозрил?

— Что мое предложение вас не заинтересовало.

— Ты понял правильно, — сообщил старый бог. — И если ты вообразил себе, что хоть кто-то здесь заинтересован в том, чтобы вернуться к суете и суматохе жизни активного бога, тогда ты даже глупее, чем выглядишь.

— Я не хотел вас обидеть.

— Не беспокойся, ты был бы мертв прежде, чем я раззадорился достаточно, чтобы спустить на тебя собак…

С таким-то обескураживающим напутствием Артур двинулся по дорожке дальше. По обе стороны от дорожки на зеленых лужайках он видел других богов, а также нескольких богинь, расположившихся в шезлонгах и на кушетках и уставившихся в пространство. Только все они выглядели такими старыми, суровыми и неподступными, что у него не хватило дерзости нарушать их покой.

Он шел дальше и дальше, пока не уперся в стену мягкой белизны, похожей на туман. Хотел ступить в туман, но тут его резко окликнули:

— Эй, вы! Осторожнее!

Артур обернулся. К нему приближался высокий и очень худой субъект в сером комбинезоне поверх зеленой шерстяной рубахи. Перед собой субъект толкал мусорный бак на колесиках.

— Извините, — отозвался Артур. — Мне что, туда нельзя?

— Можете идти, куда вам нравится, но если продолжите путь в том направлении, свалитесь за край.

— За край?

— Вот именно, за край. А до твердой земли далеко…

Туман на мгновение разошелся, и Артуру стало видно, что лужайка кончается так четко, словно ее обрезали, а за ее краем нет ничего, кроме лазурной пустоты бескрайнего неба. Он поневоле отпрянул назад.