Надежда Первухина - Ведьма носит Reebok

Юля, внимание! Не отвлекайся.

Я сосредоточилась на черепе. Он ощутимо потеплел в Моих ладонях. В глубине глазниц засветились едва заметные красные огоньки. Череп запоминал все, что говорили маги.

А говорили они достаточно долго. Я уже начала думать, что провела в этой нише со скелетом целую вечность. Меня наверняка уже хватилась Флоренс, наверняка она спустилась в кафетерий и, не обнаружив там моего присутствия, впала в ненормативную истерику. Но что же мне делать, если я опять влипла?

Кстати, надо подумать и о пути отступления. Хоть я и невидима, маги могут почувствовать (если уже не почувствовали) мое присутствие. Кроме того, мне придется вытаскивать отсюда злополучный череп. А его не сделаешь невидимым, не получится. Вывод: либо я сижу в нише до ближайшего армагеддона (и постепенно превращаюсь в еще один скелет), либо…

Нагло пру напролом.

Второе предпочтительнее. Тем более что чего-чего, а наглости мне не занимать. Скромная благовоспитанная девушка – это сказано явно не про меня.

Итак, приготовиться. Как только маги закончат беседу, я выстрою портал и окажусь на родном тринадцатом этаже.

Если, конечно, меня не успеют испепелить чем-нибудь вроде шаровых молний.

А может, мне повезет и я относительно безопасно миную этот страшный зал, возвращусь к лифту и…

И я поняла, что не могу сдвинуться с места!

Нет, не думайте, что меня кто-то околдовал. Маги – я это чувствовала – не знали про мое присутствие, они просто его не замечали, не ощущали, занятые своими непонятными разговорами. В ход пошла совсем иная магия – магия первой любви.

Мне хотелось смотреть и смотреть на Четыре М, любовно запоминать презрительный прищур его глаз, высокомерный изгиб бровей, пленительно тонкие, совсем неподходящие для мужчины пальцы…

Конечно, я преувеличила. Моей первой любовью был водитель машины, развозившей по магазинам кока-копу. Однажды он дал мне просто так бутылочку этого демократичного напитка, и я в него влюбилась. Не в напиток, в водителя. Помнится, мне было тогда года четыре или около того.

Потом я не раз влюблялась в школе – в одноклассников, учителей и даже в дворника, который подметал площадку перед нашей школой. Как оказалось, я вообще родилась очень влюбчивым ребенком, об этом мне однажды сказала бабушка. По каким-то одной ей ведомым приметам выходило, что влюбляться я буду всю жизнь примерно каждые два-три дня. Бабушка (что с нее взять?) немного преувеличила. Разрыв между влюбленностями у меня составлял примерно неделю. Или две.

Но сейчас… Сейчас все было предельно серьезно. И в то же время безоглядно и безрассудно. Я понимала, что Четыре М, скорее всего, враг мне и всем ведьмам, что прибыл он в Оро не для того, чтобы пить молочные коктейли в кафетерии корпорации «Медиум». Разум твердил мне: «Юля, опомнись!», в то время как сердце… В общем, тут все ясно. Пропала я ни за грош.

Милый, но мне же надо уйти! Милый мой Четыре М, ты прекрасен, как герой рыцарских баллад, но я отлично понимаю, что если ты обнаружишь меня в этой потайной нише, то поступишь совсем не по-рыцарски. Я бы, конечно, с удовольствием приняла смерть из твоих аристократических рук, но вообще-то…

Вообще-то я очень хочу жить. И добраться до блаженной старости, в которой меня будут окружать внуки и правнуки…

Остановись, Юля. О внуках и правнуках – потом. Их у тебя точно не будет, если сейчас ты отсюда не выберешься.

Я прижала к груди череп и начала шептать заклятие необходимое для качественного построения портала. И тут произошло нечто совершенно неожиданное. Стоявший позади меня скелет взял и рассыпался. Причем сделал это с большим шумом. Я перепуганно вжалась в стену и присела на корточки, а череп положила на груду костей. Потому что понимала – этот шум не мог не привлечь внимание двух магов.

Хорошо, что я невидима.

Только продвинутых магов это вряд ли остановит.

– Я слышал шум, – по-английски сказал Четыре М.

– Я тоже. Это в нише, господин.

– Что там может быть?

– Сейчас проверим, господин.

Я сжалась в комочек. Они идут сюда. Святая Вальпурга, хоть бы они меня не почувствовали! Я ощутила, как покрываюсь холодным потом. Этого еще не хватало! Если от меня будет нести потом, меня не то что маги, вся корпорация «Медиум» обнаружит.

Поздно было думать и что-либо предпринимать, оставалось только скорчиться в позе эмбриона и молиться.

Что я и сделала. Наверное, святая Вальпурга трижды перевернулась в своем гробу от интенсивности моих молитв.

Чародеи подошли к нише и отдернули портьеру. Взору их предстала груда костей.

– Видите, господин, ничего страшного, – облегченно выдохнул старый маг. – Рассыпался скелет. У меня все руки не доходили его выбросить.

– Зачем же выбрасывать такие заслуженные кости, – чуть насмешливо сказал Четыре М. – Ими можно пользоваться при произнесении множества заклинаний. Вы, к примеру, знаете, что хороший портал можно построить без особого труда, если использовать любую кость от скелета. Особенно череп.

– Вы, господин, вероятно, часто строили порталы, – заискивающе сказал старик.

– Приходилось, – лаконично бросил Четыре М. – Ладно, идемте. Здесь нет ничего интересного.

И он задернул портьерой нишу, взметнув облачко пыли.

Я еле сдержалась, чтобы не чихнуть.

Слава тебе, святая Вальпурга! Они меня не заметили!

Но… Почему Четыре М упомянул о строительстве портала? Случайно? Или намеренно? Может быть, он меня все-таки почувствовал?

Ладно, сейчас не время размышлять. Я привстала, взяла череп и повторила заклинание. И сразу почувствовала за спиной тихий-тихий, как дыхание спящего ребенка, ветерок. Стена таяла, а на ее месте образовывался портал. Я так и провалилась в него – спиной вперед с ценным черепом в руках…

И оказалась в каком-то невероятно помпезном кабинете!

Я еле перевела дыхание и поняла, что занесло меня в кабинет великого вампира-кутюрье.

Тут можно было расслабиться и снять невидимость. Я помнила наставления тетушки о том, что невидимкой следует быть совсем недолго, иначе потеряешь силу, опустошишь весь свой магический арсенал и станешь легкой Добычей для врага.

А кто мой враг?

Четыре М?

Я подумаю об этом после. А сейчас мне для поддержания сил нужен хотя бы глоток портвейна.

В кабинете кутюрье я обнаружила встроенный в стену Мини-бар. Он был полон всякой выпивки. Я нашла бутылку бренди и отпила прямо из горлышка. И в этот момент – вот не было печали! – в кабинет вошел великий кутюрье Ансельм Первый.

Увидев меня стоящей возле мини-бара с черепом в одной руке и с бутылкой бренди – в другой, он взвизгнул Визг у кутюрье был пренеприятный, доложу я вам.

– Вы кто такая?! – визжал, распаляясь, кутюрье. – Как посмели проникнуть в мой кабинет? Отвечайте немедленно! Иначе, иначе… Иначе я просто не знаю, что с вами сделаю!