Игорь Вардунас - S.W.A.L.K.E.R. Конец света отменяется! (сборник)

Знаки сочтены, и Вита слышит зов сердцебиенья.
Скоро ночь Круговращенья. Прочь, слепое маловерье!
«В путь, быстрей, без промедленья, не теряя ни мгновенья…
Я чиста иль нет – не знаю, но открою эту дверь я!»

Через Росскую пустыню переход был адски долог:
отбиваясь от десантов стай прожорливых мутантов,
змей летучих, гнид бесполых, амазонок-богомолов,
чьи фасетчатые очи – словно россыпи брильянтов,

меч в чужой крови купая, Вита шла тропой безумной.
О вратах мечтая града, через Вольгу, реку яда,
что ползла в ночи безлунной аскаридою бесшумной,
переправилась умело, одолела все преграды

и, оставив плот на суше, углубилась в степь, где вечно
теплой плоти человечьей жаждет дремлющее Нечто.
В небе путь глумился Млечный: жизнь земная скоротечна,
попрощайся с нею, путник, – мгла и стужа бессердечны!
По глухой степи привольно ледяной гуляет ветер,
холодит худую спину, стонет выпью, пахнет псиной,
убеждает: поиск тщетен. Вита в тусклом звездном свете
видит: скорчившись, как мертвый, на земле лежит мужчина.

Вита к стылому запястью прикоснулась ошалело,
ощутила пульс безвольный, рядом прилегла покорно
и скитальца обогрела молодым горячим телом.
Так они лежали долго под недобрым небом черным.

Ким пришел из гор Раальских, из селенья китаимов,
чтоб пройти чудным порталом в мир без слез и каннибалов,
без мутантов, нефелимов и садистов-властелинов,
отворить врата в иное в свете Лампы небывалом.

Грея спутника дыханьем, по степи шагают двое,
Ким и Вита, две надежды, две души, застывших между
неприкаянным покоем обездоленных изгоев
и отчаяньем героев. Развеваются одежды,

кровь уже не стынет в жилах, ветер словно бы стихает.
За холмами виден город, иглами антенн исколот.
Чей-то окрик в дрожь бросает и немедля эхом тает.
«Вон, гляди, старик на башне!» Голос старца – словно молот:

«Прочь, безумцы! Воротитесь! Вам не место в этом аде!..
Вас сожрет урод подземный, порождение Геенны!
Чистых сердцем он привадит, поджидая их в засаде,
чтобы выпить залпом душу, не подверженную тлену!»
Вита с Кимом как не слышат. Тщетно старец возвещает:
«Горе вам, о человеки!..» Он охрип. Закрылись веки.
Соблазнившись близким раем, все погибель выбирают.
Если б кто-то мог слезами цепь смертей прервать навеки…

Так и было: в час полночный вдруг Светильник загорелся,
он возник из ниоткуда, без смолы и без сосуда:
в пустоте огонь зарделся, словно по эфирным рельсам
прикатило с небосвода огнедышащее чудо.

В тот же миг портал открылся и пролил на Виту с Кимом
ярких радуг перекрестье, ширь блажного поднебесья.
Вот и все. Спасенье зримо. Дар несчастным и гонимым,
свет дошел по назначенью, и не след стоять на месте.

Виту оттолкнув поспешно, Ким рванул наудалую
во врата, предав забвенью тени смутного сомненья.
Ким смеется, Ким ликует, Ким завел уж песнь лихую…
и исчез в разверстой пасти, превратившись в угощенье,

и захлопнулась ловушка. Гипнотическое счастье
оставляет эту душу. Гаснет свет, и мир разрушен.
Черный полог взор твой застит, мгла рассудок рвет на части,
дикий крик пронзает сердце, но не вырвется наружу…

Мир сгорел до основанья, нам оставив пепел судеб.
Время кончилось, родная, я поведал все, что знаю.
Если мы уже не люди – значит, мы еда на блюде,
вместо безнадежной точки нам не светит запятая.

Открываются глаза,
по щеке течет слеза.