Евгений Прошкин - Наши фиолетовые братья

В обзорном экране проплывали объятые пламенем шарики планет, беззащитными снежинками серебрились глыбы льда, из распечатанных месторождений нефти и газа взвивались праздничные факелы.

Дважды исполнив танго, «Кореец» предложил вальс-бостон, затем просто вальс, затем вальс-оксид и, попотчевав исследователей кадрилью, вернулся к бостону. Борисов все время оставался без пары, но это его не смущало: взяв в руки противень из-под поросенка, он вальсировал по рубке с таким вдохновением, словно участвовал в танцевальном конкурсе с призовым фондом в миллиард.

Наплясавшись до изнеможения, Шуберт рухнул в кресло и посмотрел на экраны. Зрелище за бортом было, безусловно, красивым, но мрачноватым. Последние планеты окончательно срывались с орбит и либо пикировали на звезду, либо медленно уходили в космос, навечно покрываясь вздыбленными гребнями ледников.

«Корейца», несравненно более легкого, но все же включенного в общую гравитационную систему, неумолимо тянуло к звезде. Расстояние между кораблем и бушующей короной уже сократилось до одной трети астрономической единицы. Пока это было не фатально, исправительно-трудовые поселения на Меркурии находились в еще большей близости от Солнца, однако наступила пора принимать решение. Собственно, решение у Шуберта было только одно, и он его давно уже принял.

— "Кореец"! — позвал Борисов. — Как самочувствие?

— Ништяк! — радостно отозвался кибермозг.

— Понятно... Точку входа-выхода рассчитать сможешь?

— Легко.

— А если ошибешься?

— Не ошибается тот, кто ничего не делает, мастер.

— Ты мне это брось! Не хватало еще внутри какой-нибудь планеты финишировать. С гиперпространством шутки плохи, «Кореец»!

— Смею заметить, мастер, искусственному интеллекту чувство юмора не присуще.

— Как ты меня достал!.. Проверь все как следует. Пересчитай координаты еще раз, и...

— Сделано, мастер, — ответил кибермозг, прежде чем Шуберт успел закончить.

— Да ты и не проверял ничего! — возмутился Борисов.

— Конечно, нет. Я вам что, семижильный? Рабство у нас, слава богу, уже отменили. На всей территории Федерации.

— Эх-х!.. Рискнуть, что ли?.. Довериться этому хламу... Да музыку-то выключи! — прикрикнул Шуберт. — И вы... — буркнул он, обращаясь к Матвею и Дарье, слипшимся в хореографическом экстазе. — Натискаетесь еще! По местам. Прыгать будем, понятно? Хотя куда?.. Черт его знает. С этим баламутом не угадаешь... «Кореец»!

— Аиньки!

— У тебя все готово?

— Зачем два раза переспрашивать?

— Фу ты, обормот... Ну, давай тогда. Точка выхода — сектор «Земля». Да не промахнись смотри!

Бывшие дежурные — с поста их никто не снимал, однако сам пост прекратил свое существование, поэтому Дарья и Матвей справедливо полагали себя временно свободными от вахты, — итак, бывшие дежурные, не разжимая объятий, улеглись возле антиперегрузочного кресла и вопросительно воззрились на Борисова.

— Поехали... — вздохнул тот. — Слышал, «Кореец»? Команда «старт»!

— Ну, так бы и говорили, — отозвался кибермозг.

Дарья на мгновение испытала приступ тошноты — то ли от обилия жирной пищи, то ли действительно от перегрузки, в вопросах космоплавания она была не сильна, — но все быстро прошло, и круги перед глазами снова превратились в знакомые лица.

— Уже прилетели? — осведомилась Дарья.

— Приехали! — огрызнулся Борисов, вглядываясь в передний экран. — А куда приехали-то?.. «Кореец»!

— Я здесь, мастер.

— Доложить. У меня галлюцинации?..

— Боюсь, что нет, мастер. Вы действительно наблюдаете конвой из двухсот шестидесяти боевых кораблей. Сто линкоров, сто тяжелых крейсеров, сорок транспортов и двадцать броненосцев. Конвой миновал главную базу флота на Марсе, а также рембазу на Луне и теперь держит курс прямиком к столице Федерации...

— В конвое все наши? — с опаской спросил Шуберт.

— Да, мастер. Половина флота ОВКС находится на траверзе «Точка „ноль“ — Земля». Мы легли им прямо в кильватер. Похоже, армада не собирается останавливаться до самой земной орбиты. Я провел расчеты и убедился, что они полностью соответствуют алгоритму выхода на рубеж атаки. Наш флот движется к нашей же столице, словно это вражеская база.

— В боевом порядке?! — ужаснулся Матвей.

— Порядок строя — походный.

— То есть атаковать Землю они все-таки не собираются...

— Будем надеяться, что нет.

— Ну и чего они тогда?.. — проронил Борисов. — «Кореец», дай связь с офисом.

— ...главнокомандующего, — быстро добавила Дарья.

— Фиг! — сказал Шуберт. — Свяжи меня лично с господином Дауном.

— Сначала — со Страшным! — упрямо произнесла она. — Можем проголосовать. Двое против одного.

— Властью капитана, — мстительно молвил Борисов, — объявляю, что действие демократических институтов на территории корабля временно приостанавливается.

— Кхе, кхе... — подал голос кибермозг. — Вы про меня, случайно, не забыли? То они голосуют втроем, то объявляют чего-то... какой-то там властью... А меня здесь как будто и нет... Юмористы, честное слово!

— Эй, на борту! — внезапно раздался в динамиках чей-то отрывистый голос. — Борт «Кореец», немедленно ответьте!

— Пардон, это, кажется, меня... — вякнул кибермозг.

Несколько минут в рубке царила тишина, затем тот же абонент прохрипел:

— Виноват, ваше высоко... э-э... величество. Не знал, не предупредили. Конечно, вне очереди... конечно, рейд открыт... Не смею более задерживать. На связи был генерал Хвостов.

— Что ты ему набрехал? — тяжело произнес Борисов после паузы.

— Ничего особенного, — самодовольно хмыкнул «Кореец». — У меня на диске оставался отрывок из обращения какого-то Петра к каким-то шведам. Кажется, в концертном зале «Полтава».

— Я же говорила, что он способный, — улыбнулась Дарья.

— А что тут за очередь стоит, этот Хвостов тебе не сказал? — спросил Шуберт.

— Неизученное явление природы. Корабли не могут сдвинуться. Ни туда, ни сюда... вообще никуда. Конвой прибыл двадцать минут назад и продолжает маневрировать у самой Земли. Ни один из кораблей не может нарушить строя. И весь строй тоже не может себя нарушить... Умора! — неожиданно заключил «Кореец».

— Ну, дела... — Страшный озадаченно поскреб в затылке. — Это что же получается? Близок флот, да не воспользуешься? Кто это так начудил?

— Иванов говорит, наш Исследовательский Отдел расстарался. А если точнее — лично Калашников, мать... — Адмирал Наливайко проглотил окончание фразы. — Кроме гиперволн, сквозь этот щит, будь он неладен, ничего не проходит. Мы автоматический челнок попытались запустить, так он растворился, как будто его из диссамблера разложили.

— Большой нужен диссамблер, — задумчиво пробормотал Чан, стоявший перед терминалом связи рядом с маршалом.