Сергей Мусаниф - Последнее правило стрелка

– Фигня какая-то, – сказал Гарри. – И сию книгу написал тот тип, к которому Джек отправился за советом?

– Да. Он еще много чего написал, но у меня есть только эта, – сказала Ира. – Я и не знала, что ее главные герои живут со мной по соседству. Мир тесен.

– Это точно, – сказал Гарри. – Я все время натыкаюсь на одни и те же лица. Но раньше я думал, что это мне просто с профессией не повезло.

Последнее время он думал об этом все чаще и чаще.

Будучи рожденным в семье волшебников, он не мог стать кем-то другим. Он и не чувствовал в себе таланта к каким-то другим профессиям. Но и большой тяги к магии тоже не испытывал.

Выбрав путь наименьшего сопротивления, он долго плыл по течению, и все было бы хорошо, если бы не Горлогориус и его проклятое задание. А теперь… Гарри не был уверен, что он хочет стать Горлогориусом, хотя все шло именно к этому.

Поскольку Негориус уничтожен, последний артефакт возвращен, мир Гарри можно считать спасенным, и сам Гарри, хочет он того или нет, обязательно станет героем песен, легенд и анекдотов. И если он примет свой образ достаточно серьезно, то и сам не заметит, как превратится в еще одного Горлогориуса.

Некоторое время назад такой вариант развития событий Гарри вполне устраивал. Но теперь перед ним открылись новые грани жизни, те самые, которых лишены люди вроде Горлогориуса, и Гарри сам не знал, чего он хочет.

Но его новая, подаренная учителем башня с шикарной библиотекой, обустроенной лабораторией, смотровой площадкой и очень одинокой спальней лишилась своей былой привлекательности.

Сей факт Гарри очень тревожил.

Все-таки он находился уже в том возрасте, который не приветствует радикальных жизненных перемен. Это все равно что пройти половину, ну ладно, не половину, так хотя бы треть пути, а потом выбрать совершенно новую дорогу и снова выйти на старт.

Принято считать, что в двадцать лет круто менять жизнь куда легче, чем в сорок, но на самом деле это не так. В любом случае это кризис. В любом возрасте подобному решению предшествует депрессия и долгие размышления о смысле жизни и о том, есть ли он вообще, этот смысл. И где его искать, если он есть.

Явно не в этой яркой обложке…

Гарри небрежно отбросил книжку на кровать. В его мире писатели стояли на одной социальной ступени с шутами и несли чисто развлекательную функцию, поэтому Гарри не понимал, чем может помочь Джеку этот визит.

Гарри хотел пойти вместе с ним, но стрелок категорически отказался, заявив, что это его личное дело. Скорее всего, он просто не хотел подставлять волшебника под удар, ибо Черный Стрелок мог объявиться на Земле в любое время. Уже в любое время.

– Я все равно не понимаю, чем этот писака может помочь Джеку, – пожаловался Гарри Ирине.

– У писателей мозги навыворот, – сказала Ирина. – Там, где нормальный человек видит тупик, писатель обязательно извернется.

– Но мы же не персонажи какой-то там книги, – сказал Гарри. Он был знаком с Филом, но все равно до конца не верил, что они персонажи какой-то там компьютерной игры.

– Отнесись к этому проще, – сказала Ирина. – Раз вы двое не можете ничего придумать, почему бы не обратиться за советом к кому-нибудь еще?

– Интересно, а как ты узнаешь, что стрелок мертв? – спросил Бозел, едва Горлогориус спустился из спальни в кабинет. У старого волшебника сложилось впечатление, что дракон просидел тут всю ночь. Точнее, остаток ночи, ибо они закончили беседовать только под утро. – Или твои архаровцы повторяют ритуал изгнания Большого Бо каждые пять минут и до тех пор, пока он не принесет результаты?

– Это было бы напрасной тратой ресурсов, – сказал Горлогориус. – Насколько я могу предположить исходя из его тактики, Черный Стрелок не нанесет удар сразу. Сначала он будет давить Джеку на нервы, а поскольку нервы у стрелков хорошие, этот процесс может занять несколько дней.

– И все-таки как ты узнаешь, что дело сделано?

– Есть только один способ, – вздохнул Горлогориус.

– То есть ты таки прыгнешь в Бездну? – уточнил Бозел.

– Прыгну. Надо же мне вернуть домой Гарри.

– Это если он жив, – сказал Бозел.

– Негориус не стал бы его убивать.

– И на чем основывается такая уверенность?

– На том, что у него была куча возможностей это сделать, – сказал Горлогориус.

– Для человека, которого Негориус столько раз оставлял в дураках, ты слишком уверенно это говоришь.

Горлогориус уселся в кресло и закурил трубку, уставившись на Бозела сквозь клубы дыма.

– Ты на что-то намекаешь, дракон?

– Ни в коем случае, – сказал Бозел. – Как я, жалкая ископаемая рептилия, могу на что-то намекать столь мудрому, могущественному волшебнику, как ты?

– Не переигрывай. Невинность драконам не идет.

– Ладно, – сказал Бозел, и Горлогориус, возможно, в первый раз понял, что имеет дело с древним существом, которое не сильно уступает ему в интеллекте. – Я все думаю, какие шансы на то, что ты, волшебник, позиционирующий себя как самый могущественный маг в нашем мире, мог не распознать в Джавдете своего главного врага? Я имею в виду, ты беседовал с ним, когда втравил меня в эту историю, ты подбросил его в Матрицу, где он оказался так полезен твоим протеже… Мне трудно поверить, что ты ничего не знал.

– И?.. – сказал Горлогориус. Внезапно он заметил, что Любитель Рубок, волшебный меч, способный убивать волшебников любого калибра, даже самого большого, все время находился у Бозела под рукой. Под рукой, а не под когтистой лапой, так как сам Бозел отверг недавнее предложение Горлогориуса превратить его обратно в дракона.

– В свете последних событий я все больше утверждаюсь в мысли, что вы с Негориусом были соавторами плана, как подвести под монастырь всех служителей ордена Святого Роланда, – сказал Бозел. – Это многое объясняет. Вы параллельно вели сбор артефактов, ты не «узнал» в Джавдете Негориуса, а он пощадил Гарри, когда у него была прекрасная возможность расправиться с твоим протеже… Все это наводит на размышления, знаешь ли.

– Даже если и так, то что с того? Мы с Негориусом действовали ради всеобщего блага.

– Значит, ты не отрицаешь факта сговора?

– Не отрицаю, – сказал Горлогориус. – И не тебе меня судить, дракон. Разве ты на моем месте поступил бы иначе?

– Ради всеобщего блага… – задумчиво произнес Бозел. – Очень легко переступить через человека, если ты идешь ко всеобщему благу. И через десяток человек. И через тысячу. Потому что такая цель всегда оправдает любые средства. Эти пресловутые «все», ради которых ты стараешься, в любом случае больше, чем тысяча человек, правильно?

– Форма сильно влияет на содержание, – вздохнул Горлогориус. – Ты слишком долго жил в теле человека, приятель. Драконы так не рассуждают.