Владимир Поселягин - Дитё

— После таких кафе я начинаю с опаской думать о продолжении полета, — тихо пробурчал я себе под нос, входя вслед за Гризли.

И тут же захотел выскочить обратно. В помещении закусочной была так накурено, что топор можно было не вешать, взлетит.

— И всегда так у вас? — спросил я, как аристократ в нанадцатом поколении прижимая платочек к носу.

— Бывает, — пожал плечами Том, отвечая на приветствия знакомых.

— Что будете заказывать? — почти сразу материализовалась рядом официантка, сумевшая как-то разглядеть нас в этом дыму.

— Стакан чистого воздуха, — сразу заказал я.

— А вы? — спросила она у Тома.

— Бифштекс из баранины и картошку. Выпить соку, свежевыжатого, — после чего спросил: — Опять турнир?

— Да, — кивнула официантка и, приняв заказ у меня, ушла в сторону кухни.

— Что за турнир? — спросил я, с интересом поглядывая в сторону дальнего угла, где облако дыма было заметно больше.

— Да, года два назад кто-то придумал устраивать такие турниры, кто больше накурит, с тех пор и проводят их, — пояснил мне Гризли.

— Неужто и такая чушь есть? Я думал, что игра, кто дальше плюнет, верх идиотизма, а тут вон еще что есть?! — покачал я головой.

— Да это просто от безделья, — пожал мне в ответ плечами Том.

Поужинав, мы поторопились выйти из этой кунсткамеры и вернулись на аэродром, где находилась небольшая гостиница. Сняв там номера, мы поспешили разойтись по своим комнатам.

Подлетая к окрестностям Нью-Йорка, Гризли гордо ткнул в видневшуюся бетонную полосу неизвестного аэродрома в окружении ангаров и гордо сказал мне:

— Форт Ангор, я там служил.

— Что за форт такой? — спросил я с интересом, крутясь в кресле второго пилота.

— Там в основном авиачасти стоят. И моя «Кобра» где-то там.

— Так вы боевой летчик? — прибавив в голос восхищения, спросил я.

— Да, — гордо ответил Том и стал рассказывать разные байки про свою службу, причем многие с самым серьезным видом.

— Подождите, как это стоят на боевом дежурстве? — переспросил я то, что меня заинтересовало.

— С восемьдесят четвертого был издан приказ, что на каждом военном аэродроме должны на дежурстве стоять боевые машины в полном боевом снаряжении.

— Что, вот просто так стоят? — подпустив в голос недоверчивости, спросил я.

Через пару минут я уже знал, где они стоят и какие там дежурства у пилотов. Так что, пролетая слева от форта, я прилип к окну и рассматривал аэродром, запоминая его расположение.

— Увидел? — спросил меня Том насмешливым тоном.

— Нет, высоко летим, — соврал я.

— Да как же, вон они стоят, — ткнул пальцем Том, показывая мне на две «Кобры», принадлежащие частям морской пехоты, которые стояли на специально оборудованных площадках. Мы пролетали чуть в стороне от части, но видно было.

Так, болтая с Гризли на разные темы, мы и долетели до одного из многочисленных частных аэродромов Нью-Йорка, где и сели после разрешения диспетчера.

Расплатившись наличкой, как и договорились, чем вызвал легкое недоумение Гризли, пройдя охрану, которая даже не сделала попытки досмотреть меня, вышел к стоянке такси, но ни одной машины там не застал. Пришлось мне вернуться в здание аэродрома и попросить вызвать такси.

Еще через час я въезжал на территорию одного самых больших городов в мире.

— Вот, сэр, это, я так думаю, то, что вам надо, — сказал таксист, останавливаясь у обшарпанной недорогой гостиницы.

— Да, мне это подойдет, — согласился я, осматриваясь. Высадившись, направился к входу в здание, неся тяжелые сумки.

Устроившись в гостинице, поехал к набережной, где стояли большие платные телескопы, из которых можно было рассматривать статую, где и задержался почти на час.

Через музей записался на экскурсию, которая будет завтра в одиннадцать часов дня.

Акцию проводить я, честно говоря, не собирался, решил пока просто изучить ее, но после небольших раздумий направился на поиски радиомагазинов, торгующих всякой электронной аппаратурой и запчастями к ней. После чего в магазин одежды. Вечером я решил прогуляться по ночному городу, да заодно по набережной, откуда видно статую.

Прогуливаясь по ночному городу, я с интересом разглядывал витрины и другую красоту ночного города. Ночные красотки тоже были ничего.

Вдруг сзади я услышал крики. Прислушавшись, определил, что кричали за полквартала от меня, пожав плечами, я направился дальше, с интересом крутя головой.

Визг тормозов услышал поздно и, привычно потянувшись за пистолетом, я получил два мощных удара в грудь. Падая, успел выдернуть из-за пояса «беретту» и немедленно открыл огонь по машине, из которой торчал ствол оружия и ревела музыка. На пистолете не было глушителя, поэтому быстрые выстрелы, похожие на очередь, разнеслись по всему кварталу. Упав на спину, я замер — умирая. Через несколько секунд понял, что ничего, кроме боли, не чувствую. Проведя рукой по груди, я посмотрел на пальцы, потом понюхал их. Сомнений не было — это была краска. Подпрыгнув, я подбежал к машине и заглянул внутрь. Там в лужах крови плавало четыре подростка, хрипя пробитыми легкими, на полу и коленях лежали пейнтбольные ружья.

— Придурки!

Оглядевшись, я развел руками и выразил свои чувства одним словом:

— Американцы! — С таким выражением, как будто это самый грязный мат, что я знаю. После чего, сунув пистолет обратно и не обращая внимания на раненых подростков, побыстрее свалил подальше, а то уже где-то завыла полицейская сирена.

На следующий день я стоял в небольшой толпе экскурсантов и, высунув язык, с причмокиваниями лизал мороженое, на что многие оборачивались ко мне и уже с улыбками отворачивались.

Как говорил мой первый инструктор: «Главное не то, как ты замаскировался. А сделать это так, чтобы тебя принимали за общий фон местности и не обращали внимания, даже если ты не особо прячешься!»

Так что я воспользовался его советом, и теперь меня не видел только слепой. Ярко-красная куртка с Микки-Маусом на спине, синие джинсы, молодежная прическа «ирокез», которую мне сварганили за пару минут в ближайшей парикмахерской, и школьный рюкзак за спиной.

Так что я вписывался в местную молодежь, которой на экскурсии было ровно три штуки.

— Прошу вас, можете занять места в катере, — сказала гид, жестом указывая на трап.

Копируя поведение детишек моего возраста, я с криком первым бросился на катер и занял лучшее место. На меня насмешливо посмотрели не только взрослые, но и дети.

«Да хрен с вами, главное, чтобы не обыскали!» — думал я, заканчивая с мороженым.

Понятное дело, что все, что я планирую, это банальная авантюра, но я, как и все настоящие русские, надеюсь на народное «авось» и на свою везучесть.

Пискнул, изображая гудок, динамик катера, и мы отошли от набережной и под бормотание что-то говорившей гидши направились к пирсу у подножья статуи.