Андрей Смирнов - Артур, племянник Мордреда

Версия очень убедительная, но есть одна деталь, которая меня смущает. Эллепийскому королю на вид лет тридцать, не больше. Птицы появились двадцать лет назад и тогда же, по словам орков, эллепийцы начали действовать организованно. Он что, стал королем в десять лет? Хмм… А может, с Аваллоном поссорился не Заур-ас… и т. п., а его отец? Но ведь Заур — король, значит, его отец уже умер?.. Ладно, это уже все домыслы. Надо сбежать и доложиться начальству, а там пусть сами разбираются. Миссию я свою выполнил, и повышение в звании мне определенно светит.

Но прошел месяц, а сбежать так и не получилось. Нет, я не был связан, и в камере не сидел, но попробуй-ка сбежать, если палатка, в которой ты живешь, стоит посреди военного лагеря, а твоя внешность слегка отличается от внешности местных жителей. И десять человек, специально приставленных, за тобой сутки напролет наблюдают.

Из палатки меня выпускали только к выгребной яме (в сопровождении все той же роты почетного караула), и, раза два или три в неделю — к королю на обед. Видать, и впрямь заинтересовал его я. Кушаем, общаемся. Король меня расспрашивает. Все что-то выведать хочет, поймать на каких-то нестыковках. Только не получается у него никак. Потому как я ему спокойно всю чистую правду про себя рассказываю. Как с пиктами сражался, как у Оттона служил, как к Ланселоту перевелся. Когда начинает расспрашивать о численности войск, вооружении или о чем-нибудь еще таком — подальше посылаю, потому как это военная тайна. Вежливо посылаю, само собой, не прямым текстом. А то вдруг и впрямь разозлится и к палачу отправит…

Начал я уже потихоньку скучать и даже подумывать стал, а не вспомнить ли мне, что я все-таки киммериец и не напасть ли по этому поводу на моих десятерых охранников, одной табуреткой вооружившись — как произошло одно событие, которое все с ног на голову поставило. Или с головы на ноги, это уж как посмотреть.

Дело было так. Сидим мы как-то раз с королем, увлеченно обсуждаем преимущества киммерийских клеймор перед седельными мечами аваллонцев. Тут откидывается полог палатки, поспешно входит какой-то человек (по виду, кстати, тоже аваллонец) и с порога говорит:

— Принц Марк, мой господин!..

Эллепийский король приказал ему заткнуться, но поздно. Слово не воробей. Я на своем месте сижу, полнейшее равнодушие изображаю. Ну-ну. Для эллепийцев король, а для аваллонцев — принц. Очень интересно. А что принц Марк — это вдвойне интереснее.

Пошептались они о чем-то, после чего Марк своего человека отпустил и к столу вернулся.

— Так вот, значит, как вас на самом деле зовут… — Сказал я.

— Угу. — Согласился эллепийский король. — Кстати, ты не обидишься, если я скажу, что теперь тебе придется задержаться у меня в гостях на ОЧЕНЬ ДОЛГОЕ время.

— Подождите! — Отмахнулся я. — Не об том речь! Сколько вам лет?

— А что?

— Да так…

— Если «да так», то лет мне столько, на сколько выгляжу.

— Хмм… — Я почесал подбородок. — А я думал, больше.

— Может, и больше. И что с того?

— Да так… Вы когда в последний раз в Киммерии были?

— Лет двадцать тому назад. А может, и больше. А в чем дело?.. Ответишь еще раз «да так» — отдам палачу, ей-богу!

— Подождите, подождите!.. — Я разволновался. — Тут уже не до палача! На два вопроса ответьте. С вами, когда вы в тот раз в Киммерии были, ничего особенного не происходило?.. Ну, может напали на вас или там… ранили…

Взгляд Марка стал ледяным.

— Что-то ты слишком много про меня знаешь. — Сказал он мне недобрым каким-то голосом. — Кто ты такой? Откуда ты все это узнал? Кто тебя подослал? Мордред? Еще кто-нибудь из Семьи?.. Отвечай! А ты, — Марк кивнул ближайшему слуге, — дуй к палачу и скажи ему, чтобы готовил инструменты. Все, лопнуло мое терпение!

— Последний вопрос! — Уже почти закричал я. — Клянусь, последний! Как звали женщину, которая вас лечила?

— Какое тебе дело?! Почему это тебя интересует?!

— Просто ответьте — и все!

— Ты что, пытаешься устроить допрос МНЕ??? Аваллонскому принцу???

— Нет!!! Неужели так трудно назвать одно имя?!

— Ладно. — Сказал Марк. — Я дам тебе шанс. Не знаю, как ты все это сумеешь объяснить, но нам с тобой предстоит долгий разговор. Сбежать ты все равно не сумеешь. А девушку звали Хильтруда.

Так я и думал! Все сходится!

— Ну, — поторопил меня Марк. — Я готов выслушать твои объяснения.

Набрав в грудь побольше воздуха, я выдохнул:

— Здравствуй, папа!

Марк молчал, наверное, минуты две. От радости, должно быть. На лице — такое выражение, как будто его пыльным мешком из-за угла треснули. Я тоже расчувствовался.

Когда Марк слегка в чувство пришел, начал он меня вопросами пытать и расспрашивать всячески. Все поверить не может, что на него такое счастье свалилось.

— У Хильтруды родинка на какой щеке? — Спрашивает, подозрительно на меня посматривая. — На правой или на левой?

— На шее у мамы родинка есть. — Отвечаю спокойно. — А на щеках нету.

В конце концов, вроде, успокоился он. Стал другие вопросы задавать.

— За достойного хоть человека она замуж вышла? — Спрашивает с грустью.

— Ни за кого она не вышла. — Говорю раздраженно. — И даже догадываюсь, почему. А ты, батя, мог бы и зайти в гости. Узнать что да как. А то знаешь, как меня в детстве называли?

— Да, тут я неправ был. — Кивает смущенно. — Хотел зайти. Честно, хотел. Но все как-то… — Махает рукой. — А потом думаю: поздно уже идти. Давно она, наверное, замужем.

— Ну, а теперь?

— Я сделаю Хильтруду Эллепийской королевой. В золоте ходить будет. Сколько уже лет на свете живу… — Папа задумался и стал что-то мысленно считать. — Восемьсот уже есть?.. Да, вроде… Восемьсот лет уже на свете живу, а сын у меня — первый!

— Как восемьсот? — Обалдеваю я. — Так ты, значит, тоже…из этих… из неумирающих…

— И ты.

— Я не буду стареть?

— В общем, нет. От старости до сих только один бессмертный умер. Да и то — почти все уверены, что это не от старости, а от того, что его отравили.

— Хм. А ты не мог бы рассказать поподробнее?..

— Конечно. Может быть, ты уже где-нибудь слышал эту историю — или ее часть. Она очень длинная, так что запасись терпением…

И папа начал рассказывать мне про Лабиринт, Отражения, Порядок и Хаос…

Так я узнал, что раньше наша семья жила в Амбере. Но когда Амбер, по знаменитому предсказанию хаоситки Дары, все-таки был разрушен, Семья перебралась в Аваллон — мир, созданный Корвином вокруг своего Лабиринта. Корвин стал королем, несколько раз был женат, и, по примеру плодовитого Оберона, настрогал десяток детей. Может, и невежливо говорить так о дедушке, но лучше, если бы детей у него было поменьше…

— …Первой женой Корвина стала женщина по имени Лоррен. — Рассказывал Марк. — Корвин привел ее из Отражений, и многие полагают — хотя я и не уверен, поскольку родился значительно позже и могу судить только по словам родственников — что Лоррен напоминала Корвину женщину, которую он знал когда-то давно, в другом времени и другом мире. Лоррен родила Корвину двух сыновей — Эарона и Роберта. Когда она состарилась и умерла, Корвин женился снова — на твоей бабушке, Джейн. Она происходила из благородной аваллонской семьи, но тоже была смертной. Джейн родила четырех детей, и старшим из них был я, за мной следовала Анабель, за ней Саймон, а за ним Крис. Лет через сто после того, как умерла моя мать, Корвин привел в семью еще одного своего сына — Раймонда, который родился где-то в Отражениях. Может быть, ты удивишься, когда я скажу, что у нас в семье — по крайней мере, среди детей Корвина — длительное время были хорошие, по-настоящему родственные отношения…