Алексей Калугин - Мир-на-Оси

– Где тебя носило, неслух? А?

– Дядя Алик!..

– Я тебя за чем посылал? А?

– Дядя Алик!..

– Где ящики под мусор? А?

– Да послушайте же, наконец, дядя Алик!

Аскольд провопил это так, что все шенгены прекратили работать и воззрились на него. И даже Гена вернулся вместе с фикусом и заглянул в зал. Чтобы быть в курсе происходящего. На всякий случай. Мало ли что.

– Чего орешь как оглашенный? – сурово, из-под бровей глянул на родственника Алик. – Дом, что ль, горит?

– Какой дом? – растерялся Аскольдик.

– А! – махнул на него рукой Алик. – Излагай, что случилось? Только так, чтобы понятно было. В смысле, спокойно, не торопясь то есть, и по порядку. Усек?

Аскольдик судорожно кивнул.

– Ну так давай, не тяни!

Устав держать кадку с фикусом, Гена поставил ее на пол.

Аскольд сделал глубокий вдох.

– Там орк на машине приехал!

– Где это – там?

– На заднем дворе!

– И что ему нужно?

Аскольд задумался. В самом деле, орк не сказал, зачем приехал. И кто ему нужен, тоже не сказал. Он лишь спросил у Аскольда, не из местных ли он?.. Да, точно, именно так и спросил!

– Дядя Алик! Он про тебя спрашивал!

Ну а про кого же еще? Если бы незнакомому орку требовался кто-то из Городского Совета, он не стал бы искать ратмана на заднем дворе.

Наконец-то у Аскольда в голове все сложилось как надо.

– Чего ему нужно, сказал?

Алик тоже почувствовал некоторое беспокойство. Среди его знакомых орков ни один не ездил на собственной машине. События же последних дней заставляли думать о самом плохом.

– Нет! – затряс головой Аскольдик. – Ничегошеньки не сказал… Но…

Он вдруг запнулся и посмотрел на Алика так, будто в последний раз. Даже слезы в глазах блеснули.

– Что, край тебя? – уже не на шутку встревожился Аркадий. – Ну же, говори!

– Дядя Алик, это ассасин! – выпалил Аскольд.

Алик от неожиданности потерял дар речи. Стоял, смотрел на племянника и не мог ничего сказать.

Мара поняла, что пора ей вмешаться.

– С чего ты это взял? – строго спросила она у Аскольдика.

– Не знаю, – честно признался тот.

– Так и нечего тогда без толку языком-то болтать!

– Похож он на ассасина!

– И как же, по-твоему, выглядить ассасин?

Все обернулись на голос.

А Гена, оказавшийся ближе всех к незнакомому орку, присел на корточки и попытался спрятаться за фикусом.

Взглянув на чужака, Аскольдик непонятно с чего вдруг почувствовал прилив безудержной удали. В голове мелькнуло: « Двум смертям не бывать, а от одной можно сбежать!» – ну, или что-то вроде того. И выпалил:

– В точности как ты!

Незнакомый орк усмехнулся.

Алик почувствовал, как внутри у него все оборвалось. Все, до последней струнки. Ну племянничек! Ну и удружил! Это ж надо – заявить такое в лицо самому почтенному орку Централя!

– Да что ты несешь, олух! – Мара в сердцах кинула в Аскольдика мокрой тряпкой. Точно в шею попала. – Это же господин Кроули!

Все облегченно вздохнули.

То, что чужак оказался Алистером Кроули, совершенно меняло ситуацию! Алистер Кроули был почтенным и состоятельным орком. И, если бы ему понадобилось кого-то убить, не стал бы делать это сам. Определенно – не стал бы! Тем не менее все равно оставался вопрос: зачем Алистер Кроули пожаловал в Желтый Дом с черного хода?

– Мара, мы с тобой договаривались!..

– Да помню я, помню!

Одернув фартук, Мара поспешила навстречу гостю. По дороге не забыв, однако, еще и подзатыльник отвесить непутевому родственничку.

– Ну, что встали! – прикрикнул на остальных Алик. – Продолжаем работу! Продолжаем!

Алику очень хотелось, чтобы Кроули видел в нем орка, ответственно и с умом относящегося к своей работе. У него в голове уже сложилось собственное видение текущих событий. Кроули, конечно же, приехал не просто так, чтобы в домино с ним сыграть или пивка тяпнуть. Нет! Он собирается предложить Алику новую работу! Куда как интереснее той, которой ему приходится заниматься. И, кто знает, ежели все пойдет как надо, так, может быть, вскорости Алик и сам станет разъезжать по Централю на красивом быстром автомобиле…

– Алистер, я думала, ты сначала позвонишь.

– Вчера мы с тобой обо всем уже договорились. Дело срочное, не терпящее отлагательства – вот я и приехал.

– Спасибо, Алистер.

– Спасибо? Мара, ты не представляешь, насколько мне самому это интересно!

Алик слушал разговор жены с гостем и пытался понять – о чем это они? Попытки, одна за другой, оказывались тщетными. Настолько тщетными, что даже и вспоминать о них не хотелось. И еще. Если Мара так уверенно называет всеми уважаемого господина Кроули просто Алистером, дозволено ли и ему, Алику, обращаться к нему так же? Несмотря на всю присущую ему от рождения самоуверенность, в последнем Алик почему-то сильно сомневался.

– Так что за дела привели вас к нам, господин Кроули? – улыбаясь, как и подобает радушному хозяину, спросил Алик у гостя.

– Дела, говоришь? – Кроули засунул руки в карманы куртки. Алику сделалось не по себе от того, что взгляд Алистера прятался за темными стеклами солнцезащитных очков. – Да вот, захотелось у тебя спросить, когда дурковать перестанешь?

Такой вопрос Алику совсем не понравился. Главным образом потому, что он не мог понять, о чем, собственно, спрашивает его Кроули? Алик воспринимал только конкретные смысловые фигуры. Все прочее он относил к категориям «в общем» или «ни о чем» – то бишь не заслуживающим внимания. Поэтому, прикинув и так и эдак, как бы половчее ответить на каверзный вопрос, Алик выдал следующее:

– Видите ли, господин Кроули, у нас тут сейчас уборка идет. – Он бросил крайне недовольный взгляд на Гену, который все еще топтался на месте, не в силах решить, что ему делать с фикусом. – Так что, ежель вы поговорить желаете, могу пригласить вас пройти к нам в столовую. Там вас Мара и чайком заодно побалует.

Кроули как стоял, засунув руки в карманы, так и не двинулся с места. Пропало красноречие Алика втуне.

Алику это, конечно же, было обидно. Он не считал себя великим оратором, но все же полагал, что врожденное чувство прекрасного позволяет ему изъясняться красиво и грамотно, а если требуется, так еще и витиевато.

– Что ты предпринял для того, чтобы найти сбежавшего кадавра? – спросил Кроули.

После этого Алику стало ясно, что ни о какой новой работе речь не идет.

– А что я могу сделать? – беспомощно развел он руками. – Что потеряно – того уж не вернешь. Такова моя философия.

– С такой философией тебе нужно было бы оставаться в Шенгене. Забиться там в самый темный угол и даже кончика носа на свет не показывать. Понятно?

Кроули произнес все это спокойным, ровным голосом, без малейших признаков недовольства или агрессии. Но Алику это почему-то все равно не понравилось. Он на всякий случай потрогал свой нос и сказал: