Серая Чума

Стычка с Урришем Проводником отняла довольно много времени. Солнце уже закатилось за горизонт, когда карета наконец-то подкатила к реке. Впереди виднелась паромная переправа – канат, натянутый от берега к берегу, и широкий плот, специально приспособленный для перевоза больших грузов.

Увы, сейчас он пребывал на другой стороне и переправляться явно не собирался. По ночам ларийские пути-дороги пустеют – жрецы Единого однозначно заявляют, что бродить в темноте нельзя. Ибо ночами по дорогам ходит Демон [37] В настаолизме, официальной религии Ларии и Рокуша, - персонификация мирового Зла, безликая антропоморфная сущность, извечный противник Единого. Согласно ереси Лай-Бладора – не противник, а слуга, исполняющий для Единого грязную работу. .

- Ночуем здесь, - кивнула в сторону корчмы Ванесса.

Карта слегка устарела – этот придорожный приют успел сменить название. Теперь он именовался «Хвост Вешапи».

В обычные дни корчма кипела жизнью – в конюшне ржали лошади, по двору бегали дети и сновали туда-сюда корчемные работники, у забора сидели и пускали дым старики из близлежащей деревни. Они использовали «Хвост Вешапи» вместо клуба – часами посиживали на скамеечке и чесали языки. В хорошую погоду – снаружи, в дурную – внутри.

Сейчас же, когда серые заполонили всю страну, и на каждом шагу торчали колдуны, корчма настороженно затихла. Ворота пребывали запертыми на засов, за забором царили темнота и тишина, главное строение не подавало признаков жизни. Только слышалось тявканье какого-то домашнего зверя – но не собаки, собак на Рари вообще не водится.

Вон выпрыгнула из кареты и решительно забарабанила в дверь.

- Открывайте, клиенты пришли! – прокричала она.

На стук никто не отозвался. Лод Гвэйдеон вежливо отстранил девушку и бухнул в ворота сам – от всей души, бронированным кулаком.

- Именем Ордена, откройте! – прогремел он.

На Каабаре подобный призыв всегда заканчивается одинаково – радушно распахнутой дверью и улыбающимся хозяином, с порога предлагающим угощение. На Рари результат оказался куда более жидким – дверь настороженно скрипнула, за забором засветился тусклый огонек, и послышался звонкий голосок:

- А кто тама? А то тятя не велел открывать кому ни попадя!

- Мальчик, мы клиенты – покушать, попить, переночевать, - вежливо ответила Ванесса. – Открой, а? А то тут темно, холодно, и лошадки у нас голодные...

- А тятя сказал – ночью никому не открывать, ночью по полю попованы [38] Попован – ларийская пугалка для детей, нечто вроде нашего «бабая». Реально не встречается. шастают!

- Мальчик, мы не попы... ну, не эти, как ты там сказал, - замялась Ванесса.

- А чем докажете? – настаивал недоверчивый малец.

- Могу глаз выколоть! – вылез вперед Логмир. На него тут же зашикали, и он обиделся: - А чего я сказал?! Да я пошутил просто! Я же шутник, почти как Петрах-Зубы-Вон [39] Персонаж ишкримских сказок – карлик-уродец, рассказывающий шутки, пока у человека от смеха не вывалятся зубы. !

За забором заворочалось еще что-то – куда более крупное, чем въедливый мальчишка. Похоже, батька. Он долгое время кряхтел, разглядывая нежданных гостей в щелочку, а затем рявкнул:

- Кого там злые ветры несут?! Чаго надо?

- Переночевать! – крикнула Ванесса. – Мы заплатим!

- Заплатют они... За воротами ночуйте, платильщики! Щас зверь-клыков спущу!

Вышеозначенные тут же залились диким лаем.

- Инди, постучи-ка ты, - вежливо попросила Ванесса. – Только легонечко.

Дэвкаци послушно постучал. Еле-еле, буквально кончиками пальцев. Но ворота сразу затряслись, как сухой лист на ветру.

На той стороне притихли. В воротах открылось крохотное окошечко, оттуда высветился луч потайного фонаря. Корчмарь неуверенно спросил:

- Это шо – дэвкаци с вами, да? Их у нас уж лет пять не видали... Откуда взялси-то здеся?

- Да вот – взялся... Мистер трактирщик, откройте, пока мы с вами по-хорошему, а? А то Инди сейчас еще разочек постучит...

- Единый Дух, да за что ж мне это?! – взмолился корчмарь. – Не можу, дочка, не возьму грех на душу! Колдун у меня тама столуется, рожа серая! Не достоит корчма до утра, брюхом чую – не достоит! Переночуйте щще где-нибудь, а? Хоть у поле голом – все лушше, чем здеся!

- Колдун? – спокойно переспросил лод Гвэйдеон. – Сударь, именем Ордена, немедленно отворите. Обещаю – я избавлю вас от колдуна.

- Ох, упаси Единый! – взвыл корчмарь. – Да он жа всю корчму по бревнышку раскатит, брюхом чую – раскатит!

- Какой на нем плащ? – коротко спросила Ванесса.

- Белый, - угрюмо ответил корчмарь.

- Как – белый? – оторопела Ванесса. – Это точно колдун?

- Рожа серая. И колдовал, - угрюмо ответил корчмарь. – И плащ – как у их носют. Кто жа еще, как не колдун?

- Да, но у них белых не бывает... У них семи цветов радуги... и еще серый. А белого – нет!

- Ну, я в ихных балахонах не разберамши... – огрызнулся корчмарь. – А тока глазы пока не повылазимши – говорю, белый!

- Я замерзла и устала! – капризно топнула ножкой принцесса.

Индрак бросил на нее быстрый взгляд и вновь бухнул в ворота. Они покачнулись. Корчмарь испуганно взвизгнул и торопливо заскрежетал замком.

- Охти мне, сами напросились! – ругнулся он. – Уж не щерьтесь потом на меня, коли колдун вас в мокриц оборотит! Ох, корчму-то как жалко, жальче всего... Еще прадед мой поставил, дед всю жизнь корчмовал, отец за ним, таперича я, потом вот внучок мой будет... может быть...

Пройдя внутрь, сразу стало понятно, что мальчишка корчмарю действительно скорее внук, чем сын. Хозяин придорожной гостиницы оказался старше, чем выглядело на слух – лет шестьдесят, если не больше.

- Вы того! – поспешил заявить он, оценив количество народу. – Того! Не балуйте там, того! Мирвя, охламон, ну-ка, проведи зеньоров... ох, да куда ж я вас дену-то?! У меня жа все комнаты битком! И прет народишко, и прет – шшо им дома не сидится? И денег ни у кого ни медяхи... у вас тоже, небось?

Ванесса продемонстрировала корчмарю несколько серебряных сторбов с портретом короля Казикала. Тот сразу заметно помягчел, попытался даже улыбнуться, погладил коротенькую бородку и степенно сказал:

- Ну дык... с этого ж начинать надо было, так? Так, Мирвя! Усади гостей за стол со скатертью, да скажи Лишке, чтоб само лучше им подала! Да скажи Влуске, чтоб горницы с занавесками отперла, раз уж тако дело... А я пока лошадушек ваших устрою... Тока вы колдуна все едино не трожьте, ладно? – забеспокоился корчмарь. – Он вроде пока тихий, песенки распевает, никого не трогает... Мож, обойдется щще...

Малец повел компанию в корчму, а его дед и подоспевший работник начали распрягать коней. Вход в дом, как ни странно, оказался на втором этаже – со двора туда вела лестница. На первом же этаже отсутствовали даже окна – так, пара слуховых окошек для вентиляции. Еще одна лестница спускалась с другой стороны – вела в хлев.