Устименко Татьяна - Звезда моей души

— А что в нашем мире не обладает надежностью?

— Власть, удача, состояние.

— Что определяет жизненный путь человека?

— Труд, честность, достижения.

— Что разрушает человека?

— Предательство, гордыня, злость.

— Замечательно! — эмоционально воскликнул мой невидимый экзаменатор. От его доселе покровительственных интонаций не осталось и следа, они сменились на восхищение и уважение. — Полагаю, ты готова приступить к испытаниям, выпавшим на твою долю. Не обещаю, что найдешь все искомое и получишь желаемое, но дорогу осилит идущий. Какой путь ты изберешь — вверх или вниз?

Честно говоря, я не совсем поняла смысл последнего вопроса, но решила не заноситься и выбрала наиболее скромный вариант:

— Я пойду вниз!

— Отлично! — В голосе промелькнули ликующие нотки. — Ты меня не разочаровала. Тебя ждут три этапа пути, и на каждом из них ты будешь постигать суть одного из своих высказываний. Но помни, Йона, чтобы на практике проверить все перечисленные тобой постулаты, может не хватить одной жизни.

— Типа у меня есть какая-то вторая жизнь! — ворчливо парировала я, опять ничегошеньки не поняв.

Мой собеседник дружелюбно рассмеялся:

— За свое счастье можно заплатить, делая счастливыми других, это продлевает жизнь. Не забудь мое напутствие! Мы еще встретимся… — Голос становился все тише и тише, пока не замолк окончательно.

Я удивленно потянулась следом за ним, но испытала внезапный приступ острой боли и… проснулась.

Оказалось, что я плашмя растянулась на каменном полу Немеркнущего Купола, уткнувшись лбом в одну из мраморных плит. А настигшая меня боль стала следствием соприкосновения двух абсолютно несовместимых по прочности объектов — твердого мрамора и моего основательно ушибленного носа. Я мысленно выругалась и поднялась на ноги, дивясь столь вычурному сновидению, очевидно вызванному жаждой и голодом. Ну как тут не вспомнишь любимое изречение брата Флавиана: «Лежу — не спится, я — молиться; а потом гляжу — ба-а-а, да я же не жрамши лежу!»

Полагаю, за стенами Купола давно воцарилась глухая ночь, ибо, разглядывая его прозрачный свод, я легко различала непроницаемую черноту, разливающуюся за пределами хрустальной полусферы. Я уныло сидела на полу, мучаясь непреодолимым желанием сжевать последний ломоть хлеба, завалявшийся у меня в кармане после сегодняшнего (вернее, вчерашнего) завтрака и уже дошедший до состояния сухаря. Здравый рассудок приказывал мне потерпеть и приберечь сухарь на совсем уж крайний случай, а пустой желудок пищал и урчал на все лады, настоятельно требуя пищи. Он не понимал ни вразумляющих уговоров, ни ложных просьб подождать — он настойчиво озвучивал главную естественную потребность молодого, растущего организма. Короче, мне жутко хотелось есть.

Пытаясь хоть как-то обмануть ту бездонную прорву, в которую стремительно превращался мой пищеварительный тракт, я сначала неловко елозила по полу, а затем вскочила и начала отплясывать нервную чечетку, сильно смахивающую на ту, которую изображали мои подруги по приютскому дортуару, стоя в очереди к единственному отхожему месту, имевшемуся в нашей спальне. Кстати, в моем подпрыгивании не было ничего удивительного, поскольку другие физиологические потребности терзали меня ненамного слабее голода, доводя до истерического хихиканья. Немеркнущий Купол неоднократно описан в старинных манускриптах… Хм, о-пи-сан! Интересно, оный древний храм еще ни разу не подвергался каким-либо осквернениям? Скорее всего, нет, но ведь все в этом мире когда-то случается впервые.

Выделывая коленца на мраморных плитах, опрятно посыпанных белым речным песком, я случайно попала каблуком в какую-то небольшую выбоинку и повторно сверзилась на пол, добавив к ушибленному носу основательно отбитый локоть и поцарапанную щеку. Поругиваясь вполголоса, я сердито рассматривала причину своей очередной неприятности, оказавшуюся не чем иным, как щелью между двумя неплотно пригнанными друг к другу каменными плитами. Я задумчиво повозила ногой, разгребая тонкий слой песка и недоумевая, как это дотошные эльфы недоглядели столь значительного изъяна, заметно уродующего пол Купола. Но очищенная от песка щель выглядела довольно длинной, к тому же ее пересекала вторая выбоина, расположенная строго перпендикулярно по отношению к первой.

Несколько мгновений я тупо рассматривала свою неожиданную находку, а затем испустила громкий радостный вопль, бросилась на колени и вцепилась в мрамор всеми десятью пальцами, стараясь расширить узкое отверстие. Сердце мое преисполнилось надежды на спасение, ибо обнаруженная мною щель была не просто дефектом каменной плиты, а краем умело замаскированного люка, ведущего куда-то вниз, под основание Купола. Фраза о выбранном пути, необдуманно ляпнутая мной совсем недавно, оказалась пророческой!

Я пыхтела и сопела, ломая ногти и в кровь обдирая кончики пальцев, но треклятая плита не поддавалась. Вернее, люк подземного хода весил так много, что я не только не имела возможности его поднять, но даже не сумела сдвинуть с места кусок немыслимо тяжелого мрамора, намертво запечатавшего выход на свободу. Глотая злые слезы, я упрямо трудилась над люком, позабыв обо всем на свете. Внезапно за моей спиной раздалось негромкое жалобное поскуливание, сопровождаемое непонятным цоканьем, быстро сменившимся тяжелым дыханием и судорожным бульканьем. Обмирая от страха, я медленно повернула голову и встретилась с пристальным взглядом налитых кровью глаз, в упор разглядывающих мою распластанную на полу фигуру…

Я испуганно зажмурила глаза, а потом снова подняла ресницы, в глубине души надеясь, что мерзкое наваждение сгинуло, оставив меня в покое. Увы, ожидаемого чуда не произошло: представшее передо мной чудовище никуда не исчезло, являясь по-прежнему безупречно реальным и осязаемым. Этим живописным воплощением моих самых страшных ночных кошмаров оказался гигантский белый пес, не уступающий по величине полугодовалому теленку. И ладно бы дело ограничилось только его чудовищными размерами, так нет — все обстояло намного хуже…

В отличие от пресловутого безобидного травоядного мой нежданный гость был вооружен огромными клыками, виднеющимися в его приоткрытой пасти, причем каждый из таких зубов был длиной с мою руку от локтя до запястья. Подойдя вплотную ко мне, тварь вновь распахнула пасть, а я зажмурилась еще пуще, понимая — сейчас мое путешествие закончится, не успев толком начаться, потому как эта здоровенная животина уж точно не сеном и морковкой питается, а, вероятнее всего, глупыми девчонками, сующими свой любопытный нос куда не следует.