Надежда Кузьмина - Попала!

Так о чем это я? А о том, что до конца летних каникул на Земле оставалось всего две недели. А здесь я начинала чувствовать, что бегаю по кругу — теперь, когда насущные проблемы безопасности и пропитания были решены, я поняла — мне этого мало. Мне нужны друзья, прогулки, танцы, смех, книги, Интернет, салют в небе и елка на Новый год, лекции и походы по магазинам в поисках туфель. И, наконец, мне не хватало тривиального флирта с кем-нибудь, кто был бы мне интересен. Игры взглядов, брошенных искоса, невинных реплик, приобретающих в контексте неожиданно глубокий смысл, случайных касаний рук, прогулок по парку с обсуждением высоких материй и смысла жизни… ну почему же тут все это невозможно?

Кстати, Лириада я старалась избегать. Тот был слишком настойчив. И к тому же я не понимала своей реакции — нет его рядом, вроде и не вспоминаешь. А приблизится на расстояние вытянутой руки, и колени подкашиваются. Какое-то с глаз долой — из сердца вон. Причем в квадрате. Чертовщина непонятная. А с Арвисом наоборот. Теперь, когда его не было рядом, я думала о нем почти постоянно. Безумно хотелось снова увидеть серые внимательные глаза, услышать, как он зовет меня по имени… Но ведь стоит ему появиться, как он снова полезет целоваться. А я по-прежнему этого не хотела. Точнее, хотела… но позволять кому-то смотреть на себя как на собственность? Да никогда! И все же с Арвисом мне предстояло пересечься в ближайшие дни. Надо узнать, когда его брат планирует вернуться обратно.

Вечером я еле удрала от Лириада, который затащил меня в угол двора, не просматривающийся из окон, и в рекордно короткие сроки довел до состояния «шумел камыш, колени подгибались». Еще немного, и я бы согласилась и на ночную прогулку, и вообще бес знает на что. Еле сбежала.

И вот — мало мне экстрима — после ужина я попрощалась с К-2, закрылась в комнате и стала думать об Арвисе. Ничего не происходило. Оставив догорать в широкой плошке свечу, залезла в кровать, откинулась на подушки и прикрыла глаза. Ладно, нет так нет. Он не обязан лететь ко мне по первому свисту, чай, маэллт, а не собачка Жучка. Может быть и занят, и в отъезде… В голове одновременно крутились велосипедные тормоза, женские капоры, которые я решила предложить местной публике, и поцелуи Арвиса.

Я уже почти заснула, когда появился он.

— Привет, Мариэ.

— Привет, Арвис. И спасибо тебе.

— Спасибо? За что?

— За то, что пришел. За морскую раковину. За то, что не тревожил меня все это время. Я же понимаю, что ты мог бы меня найти, если б захотел.

— Не за что. Если б ты не стрясла с меня ту клятву, давно бы разыскал.

Гм-м… В голосе звучало смутное недовольство. Или упрек. Не поймешь.

— Мариэ, так зачем ты меня звала?

— Арвис, мне нужно тебя спросить — когда возвращается твой брат? Дело в том, что мое время на исходе. Через две недели начинается новый семестр.

— Семестр?

— Да. В своем мире я — студентка. Третьекурсница. И если не вернусь в срок, меня выгонят за прогулы. И тогда возвращаться мне будет некуда.

— Тебя не примут обратно?

— Не знаю. Могут и восстановить… но уже не на бюджетном отделении, а на платном. А столько денег у меня и близко нет.

— Я могу тебе дать.

— Ну, во-первых, я не возьму, а во-вторых, за продажу непонятно откуда взявшегося золота у нас и в тюрьму сесть можно.

Первой реакцией Арвиса было недоверие. Потом в голове у маэллта что-то щелкнуло:

— Да, брат сказал… Но почему не возьмешь? Ты же пусть и не нарочно, но попала сюда из-за нас? Это справедливо.

Ага. Два вывода. Первый: Арвис как-то может поддерживать связь со своим родственником. И второй: этот родственник уже успел пообщаться с нашими доблестными правоохранительными органами. Надеюсь, ушел целым и невредимым…

А еще насмешило его «справедливо». Когда я, растерянная и испуганная, металась первые дни по Риоллее или валялась с жаром на чердаке похоронной конторы, о справедливости и речь не шла. А теперь, когда у меня есть и стол, и дом, и денег куча, — нате вам. Спасибо, уже не надо. Мы как-нибудь и сами справимся.

— Так когда он собирается возвращаться?

— Я не знаю. Он пока не нашел нужного.

— Ты можешь с ним общаться? Хоть иногда?

— Иногда.

— Тогда я дам тебе телефон моей подруги. Твой брат должен будет позвонить ей, сказать кодовую фразу, чтобы она поверила, что он — от меня. И попросить ее прикрыть мое отсутствие в учебной части.

— А что такое телефон?

— Средство дистанционной связи. Твой брат уже наверняка знает. Сделаешь?

Я собиралась попросить Свету зайти в учебную часть и рассказать, что я была на каникулах в Калининграде у отца и сломала ногу. Берцовую кость. Сейчас лежу в бинтах на вытяжке, приехать вовремя не могу. Но как встану на ноги — обязательно появлюсь. Ничего умнее с ходу мне в голову не пришло. Полтора месяца это точно даст, два — может быть. А дальше соображу, что делать.

Кстати, надо бы Свету еще попросить и родственникам отзвонить — рассказать, что со мной все в порядке. Уехала за границу и влюбилась, например. Жива, здорова, счастлива. Свяжусь, как смогу. А отец пусть прикроет меня в учебной части, его сосед и друг дядя Боря — врач-хирург, почему и всплыла мысль о переломе. Если застряну тут надолго, попрошу сотворить какую-нибудь выписку на латыни на пару месяцев болезни… Плохо, что придется академку брать, но это лучше, чем отчисление за прогулы. Кстати, спрошу-ка вот что:

— Арвис, а может, меня уже получится просто домой отправить? Если моя связь с твоим братом прервалась?

— Ты хочешь домой? Тебя там кто-то ждет? Мне жаль, но не выйдет. Почти наверняка брата тогда выкинет назад, сюда.

Упс. А голос холодный… Ладно, пойдем путем другим.

— Тогда давай я тебе напишу на аризентском и на русском, что надо сказать Свете и как ей надо поступить. А ты передашь, как сможешь. Хорошо бы в течение двух ближайших недель. Сделаешь?

Встала из постели и, согнав Арвиса со стула, присела к столу и начала строчить. Сказать Свете, сказать папе, сказать маме, сказать в учебной части. Ой, вот еще — заплатить за квартиру… Хорошо, хоть Светкин телефон я наизусть помнила. Брату посоветовала представиться прибалтом. Будет понятно, откуда акцент. Больше всего Арвиса поразила кодовая фраза: «Что сказал покойник». По-моему, он решил, что у меня какой-то бзик на почве Тутанхамонов. Ну не объяснять же ему, как мы укатывались до колик в животе, читая Хмелевскую? А то начну пересказывать, как некая блондинка нацепила платиновый парик и двинула на бега, откуда ее похитила наркомафия и закопала так, что пришлось подземный ход пилочкой для ногтей рыть. После этого он точно решит, что у меня сдвиг по фазе. Эх-х… хочу парик, хочу на бега и хочу пилочку!

Арвис взял, не коснувшись моих пальцев, протянутый листок. Пробежал глазами. Кивнул, мол, все понял. Сложил вчетверо, расстегнул пару пуговиц рубашки на груди. Оказывается, у него там внутренний карман.