Олег Готко - Земляки по разуму

— Ну, Длинный, пришел наш звездный час! — воскликнул Семен, становясь к воображаемому штурвалу, и добавил тут же со вздохом. — Жаль только, подозреваю я, что будет он коротким.

Друг лишь дернул ухом, но не сказал ничего. «Опять обиделся, — подумал Саньковский и мысленно хмыкнул. — А ты сам разве не обиделся, когда тебя свезли за надцать парсеков и продали в рабство? Еще как… Что ж, Длинный, извини. Сейчас мы протараним вот тот неопознанный летающий объект, который к нам приближается, и все твои неприятности кончаться. Эх, Машку жалко!..»

Семен положил руки на рычаги управления двигателями для перемещения в обычном пространстве и мрачно ухмыльнулся, увидев, как скачком приблизился к кораблю таможенной службы.

«Сейчас мы вам покажем!.. — злобно ухмыльнулся он и подумал: — А и в самом деле, почему бы не показать, с кем они имеют дело?..»

Способность даже перед смертью тотчас претворять задуманное в жизнь Саньковского не подвела. Рука уверенно, что совсем его не удивило, включила обратную связь, потому как вновь заработавший лингвистический переключатель предоставил возможность не только понимать изрядное количество языков инопланетной тарабарщины, но и читать ее. Поразило Семена другое, а именно — реакция таможенника, когда тот увидел у себя на мониторе образ землянина. Его тело сменило цвет на мертвенно-прозрачный и забилось в конвульсиях, а требовательные взвизги сменились нечленораздельным шипением, в котором сквозил явственный ужас.

— Сейчас-сейчас, узнаешь, плесень, где зимует кузькина мать, где она, горемычная, чей сын записался в камикадзе, проводит свой зимний отпуск по нетрудоспособности, — процедил Саньковский сначала на родном языке, а затем постарался передать все тонкости идиом на наречии Понго-Панча. — Банзай, короче!

От обрушившихся на него слов, порождающих в его воображении позы немыслимых и противоестественных извращений чудовищно чуждого разума, таможенник был парализован и смог лишь издать жалобный писк на грани ультразвука.

В одно мгновение ушей Семена достигли звуки, молящие о пощаде, а так как он был человеком самолюбивым и не склонным к самоубийствам, то тут же сменил гнев на милость, притормозил и улыбнулся новой захватывающей идее.

Тринадцатый, предпоследний день последнего периода, предшествующего началу полового цикла, для обитателей Понго-Панча ничем не отличался от двенадцатого. Все готовились к всенародному торжеству плоти над разумом, на время которого планету закрывали для туристов. Вопрос, что важнее — экономика или удовольствие, — не стоял. Стояло, образно говоря, совсем другое.

Самцы и самки всех гильдий накапливали силы, чтобы исторгнуть их на партнеров, когда с первым лучом рассвета воздух пропитается ароматом секреций, призывающих к продолжению рода. И тут, как преждевременная эякуляция, на всех от маленьких и узких до больших и широких обрушилось сообщение с орбиты. Вернее, сначала оно достигло одного члена правительства, который тут же связался и проконсультировался с главным человековедом планеты профессором Трахом.

— Трах-Тибидох-Тарарах, — обратился к профессору министр здравосеменения, назвав ученого его полным именем, что сразу сказало опытному уху о некотором гормональном дисбалансе организма, представляющего высший орган власти. — Прошу извинить меня за беспокойство, но я только что получил тревожное сообщение с Орбитальной Таможни. Дежурный офицер Драть сообщает о корабле, который три цикла половой активности тому предположительно похитил наших самых удивительных гидов…

— Что?! — некорректно перебил министра профессор, меняясь в цвете.

— Продуйте слуховые мембраны, уважаемый. У нас на орбите корабль, похитивший тех, которых в свое время привезли Кар и Грык, которые, в свою очередь, в свое время не вернулись из погони за ним. Кроме того, офицер Драть докладывает, что один из бывших гидов по-прежнему находится на этом корабле. Поэтому я хотел бы с вами посоветоваться, что нам делать: уничтожить корабль сразу или же попытаться его захватить?

При последних словах все рифленое от старости, как покрышка, тело Траха пошло пятнами неконтролируемого ужаса.

— Ни в коем случае, — бледно свистнул он на высокой ноте. — Даже вы должны понимать, что появление этого корабля сигнализирует о том, что те, кто похитил наших гидов…

— Вы можете изъясняться конкретнее?

Профессор собрался с мыслями и его дыхательный клапан начал выталкивать слова, вдрызг наполненные грядущим кошмаром:

— Появление этого корабля говорит о том, что обитатели планеты, откуда наши два кретина похитили удивительных гидов, достигли уровня межзвездных полетов и пришли, чтобы воздать нам за нанесенное членам их сообщества оскорбление. Кроме того, вполне возможно, — а я так даже уверен в этом, — что они находятся в сговоре с еще более высокоразвитой цивилизацией, представители которой, уважаемый министр, отнюдь не похитили гидов, но восстановили справедливость так, как они ее понимают. Вы же должны знать, что сколько рас, столько же и подходов к пониманию этого щекотливого ответвления так называемой морали.

— Вы думаете?..

— Да, министр, нам грозит страшная опасность.

— Но ведь всего один допотопный кораблик…

— Я даже не буду напоминать о судьбе Грыка и Кара, погнавшимися за ним на ультрасовременном звездолете, но спрошу вас: где гарантия, что за углом какой-нибудь черной дыры не барражирует в засаде целый флот? Кстати, этот ваш Драть пытался вступить с нашим бывшим гидом в отношения?

— Да как вам могло такое взбрести?..

— Я имею в виду не сношение, а общение.

Министру видимо полегчало, он расслабил конвульсивные спирали, которыми пошло его тело и произнес:

— Вы не только, хм, остроумны, но еще и на редкость проницательны. Да, у меня есть запись их переговоров. Однако должен сказать, что она представляет собой бессмысленный набор звуков…

— Вы — засыхающий стручок, министр, — неожиданно даже для самого себя завопил Трах, нарушая не только табель о рангах, но и расовую гильдийность. — Неужели ваши немощные гениталии не смогли подсказать вам, что каждой расе, — да что там расе! — языку свойственно своеобразие? Неужели вы забыли об оригинальной способности организмов наших гидов поддерживать свое существование этиловым спиртом? Да, министр, да! Думать надо не стимулирующим отверстием, а спинным мозгом! Вы же даже примитивного понятия не имеете, что может содержаться в идиоматических выражениях, прозвучавших во время переговоров! Требую немедленно передать мне запись для дешифровки.

Подавленный и перепуганный до судорог министр послушно предоставил профессору требуемое и битых полчаса наблюдал, как Траха корчило за работой.