Надежда Соколова - Потерянная невеста Дракулы

— Эта… слабость, — даже говорить не было сил, не то что подниматься или пытаться ходить, — она… надолго?

— Пока не восстановятся твои магические силы. Думаю, до вечера точно.

Отличная перспектива: лежать в постели до самого вечера. Еще, наверное, и в одиночестве.

Люба подавила грустный вздох. Не так, ой не так ей раньше виделась приближавшаяся свадьба. Да и сами отношения — тоже. Романтичная особа, сейчас Люба чувствовала, что буквально навязывает себя Владиславу. И это унижало ее.

Жизнь плохая, уходи, На порог не пустим.

У нас лето впереди, Нам не надо грусти.

Частушка из Интернета

Что ни делается, все к лучшему.

Пословица

Насчет одиночества Люба ошиблась. Видимо, ощущая за собой вину из-за произошедшего, Владислав просидел с ней весь вечер, развлекал рассказами о своем прошлом, о различных девушках, которые попадали к нему в замок. Не все они адекватно воспринимали свое вынужденное «попаданчество», и Люба периодически ахала и смеялась, слушая повествование Владислава. Попытки найти кол, серебряный крест, зеркала, истерики, безостановочный смех — что только ни происходило в стенах замка. Слуги Владислава уже привыкли к неожиданным и не всегда нормальным гостьям и смотрели на них со снисхождением и в то же время настороженно.

За разговорами подошла ночь, подкралась, как вор, пожелавший украсть хорошее настроение и теплое общение.

Люба с сожалением попрощалась с Владиславом, про себя отметив, что больше ничего дурного, навеянного проклятием, не произошло. Люба искренне надеялась, что и завтра утром все пройдет успешно, и они спокойно принесут необходимые брачные клятвы. Правда, что будет потом? Вряд ли все пойдет по-старому. Но об этом Люба старалась не думать, упрямо прогоняя все негативные мысли куда подальше. Позитив! Ей нужно было много позитива! Очень много!

С такими мыслями она и заснула.

И снова ей приснился кошмар: тот самый черный маг, наложивший проклятие на Владислава и Лалу, бесновался невдалеке, угрожал Любе и кричал:

— Вы умрете! Оба умрете! Я не позволю вам стать счастливыми!

В этот раз Люба наблюдала за ним равнодушно: ее окружала плотной стеной какая- то прозрачная субстанция, и Люба чувствовала себя внутри нее в полной безопасности. Кричит? Пусть кричит. Истекло его время. Хватит уже ему издеваться над своими жертвами.

С этими мыслями Люба и проснулась, а едва попыталась встать с постели, как у нее закружилась голова.

В следующий миг Люба уже сидела на полу, с подвернутой ногой, всхлипывала от безнадежности и жалости к себе. Отлично начался день! Просто превосходно! А ведь ей замуж выходить! И как она пойдет к алтарю?! Запрыгает?! Нет, однозначно, день был испорчен, настроение Любы — тоже.

Владислав появился в комнате буквально через пару минут после происшествия. Одетый во фланелевый домашний костюм в серо-коричневую клетку, он выглядел уставшим и измученным.

Присев рядом с Любой, так и не поднимавшейся с пола, он пробормотал:

— Доброе утро, — вопросительно посмотрел на Любу.

— Ногу подвернула, — сдерживая рыдания, объяснила она. — Снова тот противный старик ночью снился! А утром, едва встала… — она не договорила, хлюпнув носом.

— Давно тут никто ничего не себе не ломал и не подворачивал, — задумчиво покачал головой Владислав. — Я постараюсь вправить, но сначала нужно подобрать материал для повязки, — он протянул руку Любе. — Вставай. Сначала — нога, потом — свадьба. Что говорил Аристарх?

— Смертью грозился, — Люба приняла руку Владислава, поднялась, уселась на кровать, вытянула больную левую ногу. — Кричал, что мы оба умрем, что он не позволит нам стать счастливыми.

Владислав нахмурился, но так и не сказал ничего и вышел из комнаты — искать перевязочный материал.

Не было его минут десять. За это время Люба успела придумать себе разные ужасы, вплоть до долгой и мучительной смерти их обоих прямо перед алтарем. Чем дальше, тем сильнее Любе не хотелось замуж. Не конкретно за Владислава (хотя и за него не особо), а вот именно здесь и сейчас, в этом дурацком мрачном замком, плававшем вне времени и пространства. Был бы отсюда выход, Люба сбежала бы, не раздумывая: даже с больной ногой. Но увы. Выхода не было.

Владислав вернулся вместе со служанкой. Пока она держала ногу Любы, он вправлял вывих и заматывал поврежденную конечность.

Люба честно старалась не кричать, но пару раз все же пискнула.

— Одевайся, — Владислав кивнул на платье, непонятным образом оказавшееся на кровати Любы. Красивый белоснежный наряд с ярко-розовыми цветами по подолу прямо- таки бросался в глаза.

Люба не стала уточнять, откуда появилось и кому принадлежало платье. Владислав вышел, служанка, молчаливая и не особо приветливая, споро зашнуровала не особо тугой корсет, помогла надеть платье, подала домашние тапочки, в которых Любе из-за больной ноги предстояло находиться у алтаря.

Чуть прихрамывая, Люба вышла за дверь, в коридор, где ее уже ждал облаченный в черный костюм-тройку Владислав. Окинув Любу внимательным взглядом, он одобрительно кивнул и подал ей руку:

— Пойдем. Уже пора.

У моей зазнобушки

Много дури в кровушке!

Ночью жизнь моя — сладка!

Днем она — гюрза, змея!

Частушка из Интернета

У молодых время тянется, у стариков — бежит.

Пословица

Шли медленно, без особой спешки — Владислав помнил о больной ноге Любы, а потому два коридора и лестницу они преодолели минут за двадцать-двадцать пять. Пока шли, молчали. Говорить было не о чем. Что бы ни случилось с ними обоими у алтаря, изменить это «что-то» уже было невозможно. Рубикон был перейден.

Наконец, они зашли в небольшую, но светлую комнатку где-то в глубине замка. Ни окон, ни мебели, лишь каменный алтарь посередине комнаты.

— Я произнесу клятву рода, и сразу же после этого ты положишь руку на камень рядом с моей, — проинструктировал Любу Владислав. — Тебе ничего говорить не надо. Поняла?

Люба кивнула, посмотрев на алтарь, как на ядовитую и очень опасную змею. Не надо, так не надо. Ей же проще.

Она до сих пор не верила, что сейчас все закончится, проклятие исчезнет, и темный маг останется ни с чем. Не верила и ждала подвоха, отчаянно ждала, боялась, что в последний момент что-нибудь обязательно случится.

Но секунды шли, а ничего не происходило.

Владислав положил руку на алтарь, на распев произнес на иностранном языке клятву рода, Люба, помня инструкцию, тут же положила свою руку рядом. Камень значительно нагрелся. Он был горячим, но не обжигал. А затем реальность вдруг распалась на мелкие осколки, Люба не успела и глазом моргнуть, как оказалась перед своим домом, таким желанным и любимым. Рядом не было ни Владислава, ни алтаря, ни даже замка. Лишь солнце неумолимо заходило за горизонт.