Сергей Панченко - Жорж - иномирец. Книга 2 [СИ]

Мы рисковали, не зная, что могло нам противопоставить существо, создавшее этот карман между мирами. Чтобы иметь хоть какую-то защиту, решили забраться внутрь машины в полном составе. Веню с дефибриллятором держали за ноги, чтобы затащить сразу, если случится что-нибудь опасное.

— Не вырони его, из зарплаты вычтут. — Наставлял молодого напарника Петр. — А мы за год не рассчитаемся.

— Не слушай его, бросай сразу, если тебе будет угрожать опасность. — Посоветовала Ляля и так скромно улыбнулась Вене, что у того затряслись руки.

— Ллладно, если что, брошу. — Пообещал Вениамин.

Кажется, улыбка кошки сбила его с толку. Выглядел он немного растерянным и никак не мог сообразить, как включить прибор.

— Веня, ну, ты как интерн первый день на практике. — Укорил его коллега.

— Отстань. — Ответил Веня, не обернувшись и украдкой скосил глаза на Лялю.

Кошка не смотрела на него, что немного успокоило молодого врача. Он справился с прибором. Аккумулятор загудел, набирая заряд.

— Приготовьтесь. — Веня лег на резиновый коврик из-под ног Бориса и выставил руки с электродами над травой. — Разряд!

Жахнуло так, словно Веня активировал противотанковую мину под машиной. Штаны врача треснули рвущейся тканью под моими руками. Я перехватился за ноги и сжал их изо всех сил. Кто-то крепко держал меня за руки и за поясницу. Что происходило вокруг, описать не представлялось возможным. Мы словно угодили внутрь воронки взрыва, случившегося на заводе красок. Дикое смешение цветов, размазанных разлетающимися волнами.

Взрыв длился несколько секунд, которые мне показались одновременно и часами и коротким мгновением. Страх умел так исказить ощущение времени и пространства, что нельзя было определенно сказать, сколько времени назад случилось событие. В наступившей тишине слышался только один звук, и он был похож на скуление раненого животного.

— Отпустите… отпустите ноги.

До меня с трудом дошло, что голос принадлежал Вене, ноги которого я крепко сжимал в своих побелевших руках.

— Жорж, выпусти уже его. — Раздался у меня над ухом голос Ляли. — Кажется, все закончилось.

Я разжал руки. Ноги врача глухо ударились о пол машины. Веня заполз внутрь, оставив дефибриллятор снаружи.

— Твою мать, дрянь, дерьмо, гадство, срань какая.

Он прислонился к внутренней стенке машины, бледный, как смерть, с трясущимися руками и безумным взглядом.

— Получилось? — Спросил он отрывисто, чтобы попасть в промежуток между ударами отстукивающих чечетку челюстей. — А?

Я не знал, что ответить ему, потому что сам не мог понять, что произошло, и где мы находимся.

— Надеюсь.

— Ммм, — промычал он неопределенно. — Теперь меня в дружину возьмут?

Я хотел засмеяться, но почувствовал, что лицевые мышцы превратились в камень. Пришлось немного помассировать их, чтобы лицо перестало напоминать маску.

— Воеводой. — Поддержал коллегу Петр.

Антош подполз к открытой сдвижной двери и посмотрел наружу. Ляля опустилась на пол, не обращая внимания на так оберегаемую ей пушистую шерсть. Команда некоторое время пребывала в прострации, пока в окошке не показалось лицо Бориса, оставленного у руля на время реанимационных действий.

— Если я умер, я вам этого не прощу. Мстить буду целую вечность. — Разбрызгивая слюни в нашу сторону возмутился водитель «скорой помощи».

— Если что, дядь Борь, мы и тебя дефибриллятором реанимируем. — Пообещал Веня.

— Не надо! Разнесет, как эту дрянь на куски.

Видимо, Борис решил, что разряд взорвал существо, устроившее нам ловушку. Я так не считал, красочный взрыв напоминал что угодно, но не уничтожение существа из плоти.

— Это было похоже на взрыв фантазии. — Поддержал мою точку зрения Антош. — Эта скотина выплеснула назад, всё, чем питалась со своих жертв. А нас, кажется, куда-то выбросило взрывной волной.

Преодолев поствзрывную контузию, лишающую меня нормальной работы органов чувств, я подошел к дверному проему автомобиля. Ни лужайки, ни гор вдалеке, ни развороченных внутренностей хозяина аномалии, ничего из того, что мы видели прежде. Первым делом я проверил, как работает мой мыслительный аппарат, способен ли он генерировать мысли, которые мне хочется. Как оказалось, не совсем. Простое арифметическое действие на сложение двух простых чисел на некоторое время поставило меня в тупик. Выходило, что мы не добили эту тварь, и она по-прежнему сосала из нас ментальные соки.

— Тьфу. — Я в сердцах сплюнул. — Ментальная импотенция какая-то. Хочешь подумать, а не можешь.

— Во-во. — Согласился со мной змей. — Ляля, ты как?

— Кто Ляля, мяу? — Кошка уставилась на змея непонимающим взглядом, точно таким, каким на меня смотрела родительская Мурка, когда я пытался найти с ней общий язык.

Змей и я впали на мгновение в ступор, думая, что взрыв разгладил мозг кошке сильнее остальных, пока в ее глазах не забегали смешливые искры. Ляля довольно засмеялась.

— Поверили, лопухи.

— Уф, слава богу. — Я облегченно выдохнул. — Сыграла по Станиславскому, я поверил.

— Где мы, скажет кто-нибудь? — Требовательно попросил Борис через окошко.

— Где не скажу, но не там, где прежде. — Ответил Антош, внимательно разглядывая окрестности. — Это другое место, и возможно, это не карман, не аномалия между мирами.

— Почему ты так считаешь? — Пока что я не мог сказать определенно, что это другое место.

— Здесь прохладнее, а я это сразу чувствую.

— А почему мир, а не промежность?

— А потому что в той ловушке, прежде, чем она коллапсировала, я смог почувствовать ее размеры. Я теперь знаю, как отличить открытый мир от закрытой аномалии, выдающей себя за него.

— Серьезно? Научишь? — Попросил я змея.

— Как только попадем в следующую, так научу.

— Мужики, не надо. Давайте скорее дотопаем до вашего Транзабара и дело с концом. — Взмолился Петр. — Сил уже нету терпеть эту фантасмагорию, как затянувшийся приход от тяжелого наркотика.

— Петр, нам всем тяжело, и если бы в наших силах было сделать все так, как хочется, то мы бы так и сделали. Но результата нет, потому что нам надо понять, как его достичь. Не относись к происходящему, как к чему-то неуправляемому, хаотичному, над чем мы не имеем власть. Это учеба и нас учат, как пользоваться инструментом.

— Что-то не похоже. — Усомнился врач.

— Согласен, предметы здесь преподают иначе, чем мы привыкли, но доходчивее. Будь у нас такие учителя с детства, мы бы не сидели сиднем на Земле, не ждали благодарностей от жизни, понося ее при этом.

— Хватит, и так башка раскалывается. — Петр сел на пол и обхватил голову руками.

Он не хотел слушать, а я не имел права убеждать его. Не моя забота была делать из него иномирца. Да и плевать мне было на его переживания. В моей голове варилась такая каша, что мне было просто тошно от этого ощущения.