Милена Завойчинская - Эльф на полке

Пару раз, когда кто-то тянул к нему руки, демонстративно испуганно ахала с причитаниями: «Только не урони! Он стоит как твоя машина!». И этим сумела отпугнуть потенциальных любителей красивых игрушек.

Так что я работала за компьютером, обзванивала поставщиков, клиентов, различные службы или бегала по офису с папками. А мой прекрасный эльф сидел на столе, прислоненный к стопке папок, наблюдал за творившимся хаосом и рабочим процессом стеклянными глазами и молчал.

Оживал лишь по дороге домой, когда я выходила из офиса и шла пешком к метро. Лезть с ним в автобус мне не хотелось. Собственно, я вообще не хотела с ним куда-то ездить, но ему приспичило.

– Ужасная жизнь, – комментировал он прошедший день. – Безумные тетки с выпученными глазами, дергаными движениями, смазанным макияжем и мятой одеждой в катышках и затяжках.

– Ты несправедлив к девочкам, – заступалась я за коллег.

– Я констатирую факты, и ты это знаешь. Мне нет никакого смысла оговаривать их.

– Ну… Они устали. Работы много, конец года, климат у нас не самый приятный. А некоторые еще и на диете, чтобы влезть в новогодние наряды.

– Лучше бы они в течение года нормально питались, – ехидничал он. – Видел я, как они уминали за обе щеки конфеты и пирожные, запивали сладким чаем и кофе со сливками.

– Сладкое нужно для хорошей работы мозга, – хмыкала я.

– Зато совсем не нужно для стройной фигуры. Ты же не позволяешь себе такого.

– Просто я больше люблю соленое, острое и маринованное. Капусточка квашеная, огурцы, яблоки моченые и морковка острая.

– Это однозначно благотворно сказывается на твоих боках, но не слишком хорошо для лица. Ты потом столько воды пьешь, что у тебя под глазами целые бурдюки.

– Что ты такой злой?! Зачем говоришь мне все эти гадости?! – на этом этапе я начинала обижаться. Потому что он был прав. Я объедалась соленостями, потом всю ночь пила, а утром вставала с отекшим лицом.

– Был бы я добрый и не говорил бы тебе правду, ты бы ходила, похожая на чучело огородное, со шрамами от порезов и с пожелтевшими синяками. А так ничего, смотреть не тошно.

В очередной раз сначала всех и всё раскритиковав, Альвисс так же бестактно заметил:

– Кстати, тебе пора заняться волосами.

– А что с ними не так? – Я даже с шага сбилась.

– А что с ними так? Пострижены кое-как, пересушены, концы посеклись, и тебя такая прическа совершенно не красит. И цвет этот, к слову, тебе тоже абсолютно не идет. Надо вернуть родной.

– Вроде все говорили, что мне хорошо… – неуверенно протянула я.

Он был прав, нужно бы в парикмахерский салон.

– Все – это кто? Вот те страшные девицы, на которых я без содрогания смотреть не могу?

– Н-ну-у-у…

– М-да, Елизавета. Ладно уж, исправим. Но придется снова взять твоей крови.

Я тогда не поняла, как он собрался что-то исправлять, а Альвисс не пояснил.

Выяснилось в пятницу вечером. Я приползла домой почти в десять вечера чуть живая от усталости. Конец недели, счастье-то какое. Съесть что-нибудь, выключить совсем все гаджеты и электрические приборы, чтобы ни одна сволочь не пискнула и не мигнула, вырубить дверной звонок, чтобы никто не вздумал позвонить. И спать!

– Крови дай, – напомнил эльф, сидя на своей полке и наблюдая за моим вялым перемещением по комнате. – И немного энергии.

А я так устала, что у меня не было сил спросить для чего. Крови? Да пожалуйста. Энергии? Ну, если сможешь хоть каплю найти в моем измученном организме, бери…

Выдала требуемое, повторила нужные слова. После чего выключила свет, заползла в постель, заранее натянула непроницаемую маску на глаза, чтобы утром свет не мешал, и отключилась.

Во сне было неприятное ощущение, будто в волосах кто-то копошится. Но я, не просыпаясь, поскребла скальп и снова крепко уснула.

Спала долго, отдыхая за всю неделю. Просыпалась медленно, со вкусом, потягиваясь и нежась, словно кошка. Было так хорошо, что даже не хотелось стягивать с глаз шелковую маску и смотреть, светло ли уже.

– Выспалась? – немного ворчливо поинтересовался голос моего волшебного соседа.

– Да-а-а, – с наслаждением зевнув, я сдвинула маску на лоб.

Еще раз потянулась, выбралась из-под одеяла и подошла к окну. Рывком раздернула шторы и восхищенно выдохнула. За ночь землю укрыло белым снежным покрывалом.

– Подними меня. – Фарфоровый пальчик потыкал меня в ногу. – Что там?

– Пойдем лучше на кухню, – взяла я на руки куклу. – Здесь из-за лоджии плохо видно.

Переместившись, мы некоторое время молча стояли, любуясь преобразившимся миром.

– Наконец-то. Такая ночь грядет, а выглядело всё печально.

– Какая ночь? – не поняла я.

– Рождество у вас.

– Нет, у нас через две недели. У католиков сегодня.

– Какая разница, – отмахнулась кукла. – Магия все равно концентрированная. Думаешь, столько людской энергии уходит в никуда? Сегодня… ночь чудес.

– Возможно, – не стала я спорить. По мне, так уже сам факт существования говорящей и мыслящей куклы – чудо.

– Сама ты… кукла! – насупился вдруг Альвисс.

– Я что, говорю вслух? – озадачилась я и на всякий случай извинилась: – Прости. Не хотела тебя обидеть.

– Тебе это и не удастся. Кто ты и кто я?

– И кто же я?

– Глупая девица, которая стоит босая в пижаме на кухне, вместо того чтобы пойти в душ, умыться и почистить зубы.

– Да, пожалуй ты прав, – подвигала я челюстью, пытаясь понять, пахнет ли у меня изо рта.

Ссадила эльфа на подоконник и отправилась в ванную. Вошла, стянула с головы маску для сна, положила ее на стиральную машинку и, позевывая, запустила пальцы в шевелюру, чтобы помассировать скальп. Взглянула на себя в зеркало и застыла с перекошенным лицом.

Не слишком удачной стрижки больше не было. Были отросшие за одну ночь локоны ниже плеч. Более того, окрашивание, которое раскритиковал Альвисс, тоже испарилось, и сейчас волосы демонстрировали мой родной золотисто-русый цвет. Но и это не всё, по ощущениям они стали намного гуще.

Постояв перед зеркалом, ощупывая и перекладывая пряди так и эдак, я всё же вышла из ванной и замерла на пороге кухни.

– Не благодари, – глянув на меня через плечико, буркнул мой ворчливый волшебный сосед.

– Почему? Мне нравится.

– Потому что я сделал это не для тебя, а для себя. Мне же на тебя приходится каждый день смотреть. Предпочитаю видеть красивую и ухоженную девицу, а не… кошку драную.

– Ясно, – хмыкнула я, пожала плечами и пошла в душ. Не благодарить, значит, и не буду.

Но прежде чем забраться в ванну и включить воду, я еще раз полюбовалась отросшей шевелюрой. Давно я не ходила с натуральным цветом волос. Всё экспериментировала, меняла окрашивание, следуя за модой. А ведь мне больше всего идет именно эта теплая золотистость. Не сотвори кукла самовольное преображение меня в естественный вид, так и не вспомнила бы об этом, регулярно закрашивая корни в тот оттенок, что был в данный период жизни.