Алиса Чернышова - Посланец Небес, или Заберите его обратно!

Какое-то "возбудим и не дадим" по-демонически, серьёзно!! Он сказал "следующий шаг за тобой", но делает всё, чтобы к этому самому шагу подтолкнуть. Ну разве это честно?!

Думаю, вы можете вообразить масштаб моих проблем: я всерьёз возмущаюсь, что демон, с которым я заключила сделку, нечестно себя ведёт. Разве можно придумать нечто более глупое?

И не то чтобы я сама при этом вела себя честно .

Заарда приближалась с неотвратимостью любого неизбежного финала, а я так не открыла Джоджи правды о том, что его там ждёт. И не приняла никакого решения насчёт раба. Такое вот трусливое малодушие. Каждый раз, когда я мысленно касалась этой темы, говорила себе - "Позже". И прекрасно понимала, что это "позже" из тех самых, что, как яд, отравляют человеческую жизнь и очень часто перерастают в роковое "слишком поздно". Такой себе страус, что прячет голову в песок... но, разумеется, в реальной жизни страусы не прячут голову в песок. Идиоты они, что ли?

То ли дело - люди. С нами всегда сложнее.

*

Я рассказываю это, чтобы стало понятно: климат у нас в коллективе - и в моей отдельно взятой голове - сильно испортился. Мы были похожи на природу, застывшую в вязкой неподвижности перед грозой: неловкое движение, слово, взгляд - и гром грянет.

И именно тогда, посреди предгрозового молчания, я увидела их .

Ничего не предвещало. Мы с Шамом, в кои-то веки оставшимся на бренной земле, лениво валялись рядом на крыше вагончика. Степь вокруг постепенно сменялась на субтропики, и пейзажи действительно радовали глаз многообразием красок. Чикира, парившая в небе над нами, время от времени показывала особенно яркие и интересные виды. Заметив нечто непонятное на одной из показанных картинок, я посмотрела в ту сторону и только чудом не свалилась вниз.

Это было ужасно.

- Шам! - позвала я слабым голосом. - У меня галлюцинации.

Ветер перевёл на меня удивлённый взгляд.

- Что?

- Галлюцинации, - повторила я отстранённо. - Видимо, голову напекло. Ты ведь их не видишь, так?!

Он повернулся и застыл в нелепой позе, широко распахнув рот.

- Шам?

- М-м?

- Ты тоже видишь розовых единорогов с радужными гривами?

- Да, - голос его звучал тихо и как-то безжизненно.

Совсем уж приплыли, да-да.

- У нас обоих галлюцинации?

- Если бы.

Единороги, которым не было никакого дела до невменяемых двуногих, флегматично паслись.

- Оранжевые киты, - сказал Шам с каким-то непонятным выражением. - Розовые радужные единороги.... Нет. Они не могли этого сделать!

- Может, их кто-то магически вывел?..

Он медленно покачал головой.

- Проблема не в этом. Не в этом...

А дальше Шам спятил! Он вдруг повернулся ко мне, вцепился в плечи и встряхнул.

- Ты родилась в этом мире?! Да или нет?

- Что...

- Потом задашь все глупые вопросы! Ну же, отвечай!!

Его руки стали вдруг раскалёнными, почти обжигающими.

- Нет! - вскрикнула я. - Не в этом! На Земле! Выпусти, мне больно!

Но отпускать внезапно спятивший ветер не собирался. Наоборот, он обнял меня с каким-то непонятным отчаяньем и пробормотал:

- Слава Бездне...

Я же сидела, прижатая к его груди, слушала заполошенное биение его сердца - и ничегошеньки не понимала. Не то чтобы мне было плохо, но сама ситуация озадачивала. Мы что, надышались чего-то? Сначала единороги, теперь странное поведение Шама...

- Знаешь, у меня в детстве была книга с картинками, - сказал он вдруг. - Мой дядя любил читать мне её. Там были оранжевые киты. И розовые единороги с радужными гривами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Наверное, художник был родом отсюда?

- Надеюсь, - ответил Шам, помедлив. - Очень надеюсь, что ты права. Но есть и другой вариант, который многое объяснил бы.

- Какой?

- Расскажу тебе позже, - ветер отвернулся. - Мне надо выполнить этот идиотский контракт как можно быстрее, чтобы увидеться с семьёй. Я хочу спросить кое о чём...

Он перестал меня замечать, углубившись в свои мысли. Я дождалась, пока радужные единороги скроются (слишком уж вид этих чудесных зверей настраивал меня на мысли о нейролептиках и психических расстройствах), а после рискнула прервать задумчивость ветра.

- Шам, как ты считаешь, что нам делать с пророком и принцем?

- Сама реши, - отмахнулся он. - По большому счёту, это не имеет никакого значения.

Я чуть поморщилась. Ну разумеется! Шаму, живущему в своём высоком-высоком небесном дворце, наплевать на копошение маленьких глупеньких человечков.

- Понимаю. Но скажи - принц-то настоящий?

- Интересная формулировка, - как-то очень невесело хмыкнул Шам. - Смотря что считать настоящим...

Вот же не вовремя кого-то на философствования потянуло!

- Ну да, как же, помню... Ненастоящие пророк, посланец, жена и монах. Почему бы к этой блистательной компании не добавиться ещё и ненастоящему принцу - просто так, для симметрии? Но, Шам... имеет ли он право претендовать на трон Заарды? Я имею в виду, действительно ли он родился принцем - или просто морочит нам голову?

- Да, - сказал ветер. - Он определённо морочит нам голову. Но это не отменяет того факта, что этот придурок и в самом деле принц.

Так...

- Мы ведь сделаем это? - уточнила я нерешительно. - Посадим его на трон Заарды?

- Если ты хочешь, чтобы эта игра закончилась именно так, - как-то устало сказал посланник. - Хочешь посадить его на трон? Сделаю.

Что-то мне всё меньше это нравится.

- Шам... - я осторожно прикоснулась к его плечу. - Что случилось? Тебя так расстроил этот единорог?

- Ничего страшного, - ветер положил свою руку поверх моей. - Просто окажись настоящей, Ки. Хорошо?

С чего это его на нежность потянуло? Да и запросики у него, прямо сказать... Настоящей - кем? Большинство людей живёт себе свои смехотворно короткие жизни, не заморачиваясь о степени достоверности того или этого. Настоящие или нет, мы просто - есть. Так уж это работает.

- Не думаю, что быть настоящей так уж просто. Но я постараюсь.

- Хорошо.

На этом тема радужных единорогов была исчерпана - как минимум, до поры.

28

*

Розовые единороги приносят удачу.

Наверное.

Или, как вариант, наш пророк решил ради разнообразия вытащить голову из задницы.

В чём бы ни была причина, но довольно скоро мы стали свидетелями, так сказать, эпического примирения. Джоджи подошёл к Овите, нацепив на лицо умеренно виноватый вид, и отозвал её в сторонку. Самого разговора я не слышала, но могла наблюдать, как радость и надежда проступают на её лице. Не надо быть пророком, чтобы догадаться: он всё же додумался извиниться.

Прогресс налицо, как говорится.

Правда, понравилось семейное примирение не всем - наш видимо-всё-же-принц-Зайран так сверкнул своими выразительными глазищами, что мне аж страшно стало. Я припомнила, как последние несколько дней он старался ненавязчиво держаться к нашей "жене пророка" поближе. И знаете, на попытку манипуляции это было не совсем похоже... скажем так - даже если это и начиналось, как соблазнение ради дела, то теперь приняло несколько иной окрас. Так что, кажется, наша Овита, не особенно красивая по общепринятым меркам, уверенно становится самой настоящей роковой женщиной. И, что парадоксально, сама же этого не осознаёт - такая уж она.