Илья Варшавский - Лавка сновидений (сборник)

— Обыск бы нужно сделать, — сказал Будилов. — С понятыми.

— Таких прав нам не дано, — поморщился председатель. — А вы, товарищ Кларнет, учтите, никому не возбраняется и телевизоры мастерить и радиоприемники…

— И стихи читать, — насмешливо добавила женщина.

— И стихи читать, — подтвердил председатель. — Но ежели действительно радиопередатчик… тут другое дело. Нужно зарегистрировать. И вам лучше, и нам спокойней. Согласны?

— Согласен, — вздохнул Кларнет, — только нет у меня никакого передатчика.

О, святая, неумелая, бесхитростная ложь! Ну, кому какое дело до честного слова, опрометчиво брошенного в туманное будущее?

Нет, Кларнет, не тебе тягаться с видавшим виды майором в отставке Будиловым. Сколько ты ни темни, расколет он тебя, непременно расколет! Пора подумать, чем это все может кончиться.

— Маша! — Кларнет говорил шепотом, опасливо поглядывая на дверь. Пойми, Маша, я этого просто не переживу.

— Что ты предлагаешь?

— Не знаю. Возьми меня туда. Есть же, наверное, какие-нибудь машины времени.

— Нет таких машин, — печально улыбнулась Маша. — Все это сказки.

— Но сумела же ты переправить передатчик.

— Это совсем другое дело. Трансмутация. Но ведь она у вас еще не изобретена.

Кларнета внезапно осенила идея.

— Послушай, а ты сама бы не смогла?

— Что?

— Трансмутироваться сюда.

— Ох! Ты понимаешь, что ты говоришь?! Нет, это невозможно!

— Но почему?!

— Я же сказала, никаких контактов с прошлым. Нельзя менять историю. Трансмутацией во времени у нас пользуются не больше, чем в пределах столетия, и то со всякими ограничениями. А тут… ведь возврата назад уже не будет. Остаться навсегда неизвестно где…

— Известно! Ты же будешь со мной!

Маша заплакала.

— Ну что ты, Машенька?!

— А ты меня никогда не разлюбишь? — спросила она, сморкаясь в крохотный платочек.

Вы сами знаете, что отвечают в подобных случаях.

В июне все идет по раз навсегда установленным законам. Вот набежала туча, брызнул дождь, а там, глядишь, через несколько минут снова греет солнышко.

— Не могу же я в таком виде к вам явиться, сказала Маша. — Достань мне хоть несколько журналов мод.

Приходилось ли вам когда-нибудь наблюдать за женщиной, изучающей фасоны платьев? Такого абсолютного отвлечения от суетного мира, такого полного погружения в нирвану не удавалось добиться ни одному йогу. Не пробуйте в это время ей что-нибудь говорить. Она будет кивать головой, но можете быть уверены, что ни одно слово не доходит до ее сознания.

— Переверни страницу!

— Послушай, Маша…

— Это не годится, следующую!

— Маша!

— Поднеси ближе, я хочу рассмотреть прическу.

— Машенька!

— Дай другой журнал.

На все нужно смотреть философски, и каждое терпение бывает вознаграждено сторицей.

Кларнет убедился в этом уже на следующий день.

— Ну, как я тебе нравлюсь?

Он обалдел.

Давеча я наклеветал на мужчин, будто они неспособны оценить по достоинству женский наряд. Внесем поправку: оценить способны, запомнить нет.

Но тут была налицо такая разительная перемена…

Во-первых, Кларнет установил, что трефовая дама его сердца превратилась в бубновую. Изменилась не только масть. Доступный ранее для обозрения лоб богини был теперь прикрыт завитой челкой, тогда как затылок подстрижен совсем коротко.

Во-вторых, вместо каких-то ниспадающих одежд, на ней был обтягивающий фигуру свитерок. А в-третьих… В-третьих — мини-юбка. Не верьте предсказателям! На то они и предсказатели, чтобы врать. Нет, никогда не выродится человечество в беззубых головастиков с хилыми конечностями, не выродится, независимо от того, что по сему поводу думают антропологи. Не знаю, как обстоит дело где-нибудь в Крабовидной туманности, но на Земле пара восхитительных ножек всегда будет вызывать волнение, подобное тому, какое мы испытываем, просматривая тиражную таблицу. Сознайтесь, кто из вас, несмотря на ничтожный шанс, не мечтал втайне о главном выигрыше?

Счастливчик Кларнет! Этот выигрыш достался ему, единственному из триллионов людей, родившихся и сошедших в могилу за два тысячелетия.

— Ну как?

— Потрясающе!

— Теперь я готова.

Любовь не так безрассудна, как принято думать. Подсознательно она чувствует, что отгремят свадебные цимбалы, погрузится во мрак чертог, промчится полная счастья ночь и настанет, по меткому определению поэта, благословенный день забот.

Кое-какие из этих забот уже заранее посетили Кларнета.

— Кстати, Машенька, — сказал он небрежным тоном, — не забудь захватить с собой паспорт.

— Что?

— Ну, документ, удостоверяющий личность.

Маша рассмеялась.

— Глупый! Как же документ может удостоверить личность? Личность-это я, — она горделиво повернулась в профиль, — а документ-бумажка. Вряд ли ты бы удовлетворился такой подменой.

Вот тебе первый сюрприз, Кларнет! «Что это за гражданка у вас ночует?» — «Это — моя жена». «Она прописана?» — «Нет, видите ли, у нее потерян паспорт». — «Разрешите взглянуть на свидетельство о браке». — «Мы, знаете ли, еще не успели…» — «Какой-нибудь документ, удостоверяющий личность?» «Ну, что вы?! Человеческая личность неповторима, неужели какая-то бумажка…» Н-да…

— А диплом?

— Какой диплом? — удивилась Маша.

— Училась же ты где-то?

— Конечно!

— Так вот, свидетельство об окончании.

— Не понимаю, 6 чем ты говоришь? — Маша надула губы. — Если ты раздумал, так прямо и скажи, а не… не…

Страшная вещь женские слезы. Черт с ними, со всякими бумажками! Целый ворох их не стоит и одной крохотной слезинки. Подумаешь, важное дело диплом. «Выдан в три тысячи девятьсот таком-то году». Тьфу, пропасть! Ладно, что-нибудь придумаем!

— Не надо, Машенька! Ты меня неправильно поняла. Просто в нашем времени есть свои особенности. Ну, давай назначим день.

— А почему не завтра?

— Завтра? Гм… завтра. Видишь ли, мне нужно кое-что подготовить. Взять отпуск на работе и вообще…

— Когда же?

— Сейчас сообразим. — Кларнет вынул из записной книжки табель-календарь. — Сегодня у нас четверг. Давай в субботу. Суббота двадцать девятого июня. — Он обвел красным карандашом дату. — Согласна?

— Хорошо! Я за это время уговорю Федю.

— При чем тут Федя?

— Мне самой не справиться. Я ведь всего лишь лингвист, а тут нужно составить программу трансмутации так, чтобы не получилось осечки.

Ну что ж, Федя так Федя, Кларнет даже почувствовал какое-то злобное удовлетворение.

— Нужны ориентиры, — продолжала Маша, — не такие, как ты мне дал прошлый раз. Пустынное место, где нет транспорта и пешеходов, лучше поздно вечером. Вот что, давай-ка у Медного Всадника в одиннадцать часов вечера.