Пирс Энтони - Ксанф. Замок Ругна

Ночь они провели, как всегда, на дереве, а утром пошли дальше. Камни и ветви подсказали путь к замку Ругна. Путники добрались туда к полудню. Окрестности не сильно изменились и через восемьсот лет, а вот растительность была другая. Вместо уютного сада замок окружали хищные растения. И сам замок... только строился!

Дор, живущий рядом с замком, видел его каждый день, но теперь, в этих непривычных обстоятельствах, увидел словно впервые. Замок Ругна величиной превышал все прочие ксанфские замки. Окружавшие его стены отличались необыкновенной высотой и массивностью. Длина стороны квадрата составляла сто футов, а высота – более тридцати.

Стены были укреплены четырьмя мощными угловыми башнями. Эти квадратные башни частично выступали вперед, расширяя главные стены и отбрасывая на них резкие тени. Между квадратными угловыми башнями в центре каждой стены располагались круглые башенки поменьше. Тени от них были помягче. Стены и башни венчали мощные зубцы. Ни окон, ни каких-нибудь других проемов в стенах не было. Окна появились позже, через восемьсот лет, а сейчас, во времена куда более опасные и непредсказуемые, они показались бы не более чем легкомысленной роскошью. Таким Дор и воображал себе это древнее обиталище ксанфских королей – строением мощным и величественным.

Но само здание замка – внутри каменного квадрата – еще не поднялось над фундаментом, и северная стена была возведена не до конца. Куча камней громоздилась внизу. Круглую центральную башню тоже еще не завершили.

Здесь трудилась ватага кентавров. Используя подъемники, толстые веревки и грубую силу рук, кентавры втаскивали камни наверх. Но работали они с ленцой. Современные кентавры были куда энергичнее, как помнил Дор. И вид у этих пра-кентавров куда грубее. Человеческое и лошадиное соединялось в них без всякого изящества. «За восемьсот лет не только новое появилось, но и старое усовершенствовалось», – понял Дор.

Дор приблизился к кентавру-надсмотрщику. Тот стоял у грубо сколоченных лесов и держал камень, который как раз собирались поднять. Надсмотрщик, весь потный от усилий, кричал на верхних рабочих и одновременно пытался направить камень так, чтобы не задеть уже готовую стену. Мухи жужжали вокруг ягодиц кентавра, не безобидные бегемошки, а крупные мухи-копытци. Завидев Дора, копытни улетели, но кентавр не обратил на пришельца внимания.

– Где отыскать короля Ругна? – спросил Дор. Кентавр на минуту бросил дело и смерил пришельца сердитым взглядом.

– Сам найдешь! – грубо ответил работяга. – Разуй глаза – у нас дел по горло.

Кентавры во времена Дора славились вежливостью и очень редко выходили из себя. Замечательным исключением слыл дядя Честер, отец кентавра Чета, приятеля Дора. Этот неотесанный работяга напоминал дядю Честера и прочие вокруг не сильно от него отличались. Дядюшка Честер был живым портретом древнего кентавра: некрасивые черты лица, мощное тело, мрачный нрав и сердце, бесконечно преданное тем, к кому он почувствовал доверие.

Компания отошла ни с чем.

– Камень, где король Ругн? – спросил Дор у камня, который еще не успели поднять.

– Король находится во временном жилье к югу отсюда, – ответил камень.

Иначе и не могло быть. Много воды утечет, прежде чем король сможет перебраться в замок, но, если начнутся военные действия, внутренний двор даст надежное убежище. А пока кентавры таскают эти громадные камни, королю разумнее жить в другом месте.

И они пошли на юг. Дор захотел взглянуть на то место, где в будущем появится его дом – сырный коттедж, но сдержался: сейчас там голое место.

Они прошли мимо жилища, выдолбленного в огромной тыкве, растущей посреди маленькой, но аккуратной грядки. Плотного сложения седовласый господин в измазанных землей коротких брюках стоял на пороге, созерцая шоколадную вишню. Он что-то жевал. Вишню в шоколаде, наверное. Скорее всего, это садовник. Садовник вырастил вишню и теперь пробует. Садовник махнул проходящим, хотя те еще не успели поздороваться:

– Милости прошу, путешественники! Испробуйте вишен, пока есть.

Дор попробовал. Очень вкусно! Сначала прекрасный шоколад, потом крепкая вишня и в самой середине нечто вроде ликера. И Милли тоже понравилось.

– Гораздо лучше слизняков в сахаре, – заметила она.

Прыгун думал иначе, но из вежливости не стал спорить.

– А ты представь, что это такое пирожное с мухами, – тихо предложил ему Дор. Паук только лапой махнул.

– Ну-ка попробуем опять, – пробормотал садовник. – Пока не очень хорошо получается.

И он вперил взор в дерево. Но ничего не произошло.

– Заклинание произносишь или что? – спросил Дор, сорвав вторую вишню. – Чтобы добавить удобрения?

– Нет. Удобрения хватает от кентавров, – ответил садовник. Глаза его расширились. – Погоди, сударь, не ешь эту вишню! – крикнул он.

Первая оказалась так вкусна, что неожиданный запрет немного обидел Дора. Он посмотрел на вишню. Она была и в самом деле какая-то странная: без шоколадной оболочки, ярко-красная и твердая.

– И не собираюсь есть, – ответил Дор. – Эта явно не удалась. И отшвырнул вишню.

– Не бросай! – крикнул садовник, но поздно.

Раздался взрыв. Милли завизжала. Пахнуло жаром.

Горячая волна заставила их отпрянуть.

Земля перестала дрожать. Дор оглянулся. Из воронки поднимался дымок.

– Что это было? – спросил Дор. Он обнаружил, что держит в руке меч, и поспешно спрятал его.

– Особая вишня. Бамбуховая. Счастье, что ты не успел раскусить.

– Но как же на вишне в шоколаде оказалась бамбуховая вишня? – удивленно спросил Дор.

– Должно быть, перед нами сам король Ругн, – шепнула Милли. – А мы не признали.

«Сам король!» – мысленно ахнул Дор. Он всегда воображал короля Ругна похожим на короля Трента. С изысканными манерами, мудрым, властным, недоступным. Пройдя сквозь толщу восьми веков, сквозь бесчисленные сказки и легенды, образ древнего короля-волшебника обрел сказочное величие. А на самом деле Ксанф всегда встречал своих королей по уму, то есть по магическому таланту. Только могучий волшебник мог стать королем. Живой Ругн стоял сейчас перед путешественниками. Этот низенький и толстенький, простоватый, похожий на садовника человечек с мягкими манерами, с редеющими седоватыми волосами и потными подмышками – король!

– Это дерево... – бормотал Дор. – Он изменил вишню в шоколаде на бамбуховую вишню... Король Ругн умел волшебно изменять волшебные предметы в своих волшебных целях...

– Умел? – спросил король, подняв запыленные брови.

Дор все еще представлял себе историческую фигуру; он забыл, что здесь, в мире гобелена, король Ругн был живым и настоящим.