Елена Алчевская - А мы пойдем на Север

Слава богам! Весь перекосившийся, еле передвигая ноги, парень тащил за собой огромную поклажу, выше и шире себя раза в два-два с половиной. Интересно, что он там такое нашёл, что нельзя перенести транспортировку на завтра? Отправив ему на помощь Лину, осмотрела раненого и начала накрывать на стол. Думаю, осмотр добычи подождёт пока мы тут потрапезничаем. Рыбная похлёбка нашей поварихе особо удаётся.

– Госпожа, госпожа! Здесь раненый! Весь в крови! Это викинг!! Живой!!! А Диване его сюда тащит! Он меня не слушается и тащит! И меня заставил! Его надо в море выбросить, а он его тащит! Госпожа, скажите ему сами! Это же викинг!!! Я не …

Она ещё что-то там кричала, но я уже не слушала. На автомате схватив походную аптечку, бросилась навстречу кавалькаде, довольно сильно напоминавшую картину Ильи Репина "Бурлаки на Волге". Добежав, увидела Диване, плетущегося в постромках, истерически голосящую бегущую за мной Лину, и довольно большую кучу барахла, которую парень еле тянул. Как будто этого мало, на данной куче лежал спеленатый викинг, раненый, в окровавленной одежде, явно в бреду. Лина то впрягалась в постромки, вероятно желая помочь Диване, то бросала их и пыталась стащить ничего не соображавшего сына моря, то грозила кому-то кулачком, то бежала ко мне, то… Короче, картина маслом. Пока я переваривала этот сюжет, Диване, медленно и печально прошёл мимо нас, даже не оглянувшись. Это так поразило девушку, что она просто заткнулась. Эта благословенная тишина и на меня произвела некоторое впечатление, так что я, наконец, вышла из ступора и стала в ряд с Диване. Лина проводила нас глазами, призадумалась и тоже взялась за веревки. Наверное, совесть проснулась, а может, ум. Короче, общими усилиями мы дотянули эту гору до стоянки. Диване рухнул прямо возле костра, Лина бросилась к своему рыцарю, чтобы пожаловаться, наверное. Но я это бесполезное дело пресекла и отправила её кипятить воду и искать чистые тряпки. Я, конечно, понимаю, что викинги уже несколько веков разбойничают на побережьях Европы и любовью её народонаселения не пользуются. Но относилась к этой ситуации немного по-другому. Наверное, с любопытством или чем-то подобным. Видно, ещё не совсем осознала, что это всё вокруг – настоящее. Достав всё необходимое для лечения, вместе с Линой стащила викинга с повозки, уложила на волчью шкуру (до сих пор иногда та погоня снится!) и начала осматривать тело.

М-да, если сравнивать мужчин этого времени и нашего… Обмельчали мои будущие современники, обмельчали. И даже не гомосексуалистов, трансвеститов и иже с ними, имею в виду. Говорю сейчас об обыкновенных нормальных мужчинах и их силе воли. Более чем на 100 % уверена, что огромное количество женщин в этом месте иронично улыбнутся, а большая часть мужчин, скривится или сделает что-нибудь в этом роде. Пусть каждый думает за себя, но я нахожусь в привилегированном положении. Мне, возможно единственной в мире, удалось провести сравнительный анализ в этой области. Здешних и наших, из будущего. Я встретила здесь трёх существ мужского пола, разного возраста, характера, общественного положения, национальности, судьбы. Смотрю на них и вижу, все трое волевые, как говорится, с железным стержнем внутри. Борющиеся за свою жизнь и жизнь близких всеми силами, а то и зубами, когтями и тем, что в руку попадётся. Наверняка, есть здесь и слабаки, как же без них. Все люди разные. Но думаю, их гораздо меньше, ибо вымирают потихоньку. Про некоторых из тех, кого приходилось встречать в моей бывшей реальности, даже говорить не хочется. Ладно, хватит разглагольствовать, пора с раненым разобраться.

Викинг, молодой парень, лет 16-18. Высокий для здешних, явно сильный, волосы темно-русые, сине-серые глаза. Очень молодой. Возможно, это был первый или второй его выход в набег. В дальнейшем он подтвердил мою гипотезу, это был его второй поход. И такая неудача. Легче было сказать, где он не был ранен, нежели наоборот. Его явно помотало в волнах, заодно и о камни побило. После осмотра выяснилось, что раны, слава богам, не смертельные, но ушибов, порезов, растяжений, не пересчитать. Мы с Линой его раздели, вымыли, помазали всего раствором марганцовки, ибо это тело все было сплошной одной раной. На некоторые из них наложили швы, остальные смазали классическим "Спасателем". На лодыжке левой ноги явно растяжение, на правой, вывих тазобедренного сустава. Вправила, как смогла, помазала сверху диклофенаком, перебинтовала, чтоб не дёргался, и положила сверху полиэтиленовый мешок с холодной водой. Будет жить. Кстати, ни звука, ни стона. Напоили горячим чаем с валерьяной, уснул, болезный. Адольф наблюдал за всеми процедурами молча, но внимательно. Когда я села с миской похлёбки и принялась обедать, всё же не выдержал:

– Госпожа, я понимаю, что это ваш феод, и вы можете делать здесь всё, что вам заблагорассудится. Но вы понимаете, что этот викинг, благодаря вам выздоровеет и сможет принести много неприятностей?

– Почему вы так думаете?

– Лина рассказала мне, что здесь вы одна, в сопровождении только одного юноши-слуги и собаки. А вооружённых воинов здесь нет, значит они где-то в походе или просто далеко. И когда они вернутся, не знает никто.

– А может, я сбежала из дома?

– Вы ведёте себя по-другому, как хозяйка всей округи. Каковую знаете до маленькой травинки. И разговариваете вы как госпожа, хотя латынь вы явно редко используете. Не ваш этот язык.

Как он меня. Конечно, не мой. И акцент странный. Древнегреческий, кстати, у меня шел гораздо лучше. Тем более в университете изучали койне, так называемый греческий язык эллинистической эпохи. На нем аристократы и грамотные люди говорили. Умный чересчур рыцарь, и наблюдательный к тому же. М-да, над легендой ещё думать и думать, а потом работать и работать. Хорошо, что дел ещё полно, несколько дней мы ещё здесь будем ковыряться. Но медлить все равно нельзя. Вылечатся все благодаря моим лекарствам, а потом ещё и заберут все добро как законный трофей. И причин полно придумают, почему так надо поступить. От "она не христианка" до "она похлёбку рыцарю пересолила". Может этого викинга мне сам бог послал? В качестве противовеса? Ведь минус на минус даёт плюс. А то Лина вроде слушается-то слушается, только всё время на Адольфа посматривает, мол, как я тут, и правильно ли делаю. Хотя … Попробуем иначе:

– Адольф, почему вы так к этому викингу плохо относитесь? Что он вам плохого сделал? – Да, надо было видеть его взгляд. – К тому же он всё ещё ранен и слаб.

– Я тоже ранен и слаб, и неизвестно, кто из нас быстрее здоровье поправит. Если повезёт ему, то первое, что он сделает, это отрубит нам всем головы и заберёт все собранные здесь богатства.

– И что он будет с ними делать? – На меня посмотрели ещё более жалостливыми взглядами, даже полусонный Диване присоединился к этой тёплой кампании.