Dark JoKeR - Постапокалиптические будни. Пилот

–… в течение четырёх минут, – договорило, наконец, контуженное устройство, после чего появился таймер, начавший обратный отсчёт.

Несколько озадаченная Дафни с подозрением открыла навигатор, чувствуя подвох, и оказалась права: путь до Мясника, заправляющего обозначенным рестораном, значился свыше двух километров! СВЫШЕ, МАТЬ ЕГО, ДВУХ!! ПО ДВЕ ГРЁБАННЫЕ МИНУТЫ НА КАЖДЫЙ СРАННЫЙ КИЛОМЕТР И ДАЖЕ БОЛЬШЕ!!!

– ДА КАКОГО ХУ…

– А ну заткнулась, сучка! – грубо оборвала обречённый выкрик миниатюрная Дафни. – Работай своими никчёмными булками, а не ртом! Давай, ноги в руки и пошла!

– Уууу, сучка! – приободрившись, встряхнула головой Дафни побольше и, страшно скрежеща оставшимися без капли топлива (не так-то и легко трахнуть пространство и время без достаточного количества смазки) роликами по ржавым металлическим пластинам, помчалась по построенному навигатором маршруту, сражаясь с чуть ли не двадцатиминутной разницей во времени.

10:38 a.m.

– Гляньте-ка, кого это к нам занесло… – растягивая слова в мерзотной ухмылке, просипел долговязый тип в зелёном плаще ДК (конкурирующей службы доставки), чьё изуродованное застарелыми шрамами лицо знавало, наверное, ни один десяток схваток. – Да это ж вылитый эмемденс. Где Красного прозевала? – с издёвкой бросили он, крадучись подходя к взмыленной зажатой в угол Дафни.

Она злобно зыркнула на него блестящими глазами красивого цвета горького шоколада, за неимением возможности осадить парочкой ласковых. Скоростная езда, да ещё и с респиратором практически высушили лёгкие целиком. Но ничего, вот сейчас отдышится и всё выскажет. В том числе и о всратом навигаторе, предложившем «сократить» через старый заброшенный завод, на деле оказавшийся территорией зелёных. Да ещё и маленькая сучка куда-то подевалась, мгновенно заглохнув, как только они приблизились к заводу.

– С-стой, – робко окликнул его щуплый заморыш сзади, не без опаски пялясь на сгорбившуюся в попытках восстановить дыхание Дафни. – Вдруг заразная.

Долговязый остановился и, обернувшись, наградил заморыша красноречивым взглядом. И тем не менее спросил:

– Почему?

– Не, ну так это ж… – заморышу походу было жутко некомфортно от этого пронзительного холодного взгляда, нацеленного точно на него. Парочка полубезумных на вид дкашников-амбалов за его спиной издевательски посмеивались. – Чёрная ж какая-то. Хер её знает…

– Чёрная… – задумчиво протянул долговязый, бросая на Дафни короткий взгляд через плечо, а затем по-философски едва слышно пробормотал себе под нос: – А везде ли?..

– Да-да, и я о том, – не расслышав последнюю фразу, оживился заморыш. – Давайте просто грохнём её. Бесконтактно, – осмелев ещё сильнее, со смешком добавил он и с жабьей лыбой уставился на долговязого в ожидании реакции на свою умопомрачительную в кавычках шутку.

Дафни мысленно определила его в категорию конченных даунов. Паппи с такими никогда дел не имел и ей не советовал.

– Я чё-то не понимаю? – вдруг резко осведомился долговязый, разительно переменившись в лице. Заморыш пугливо вздрогнул и как-то по черепашьи вжал яйцевидную головёнку в плечи.

– Ч-чево не п-понимаешь?.. – нервно заикаясь, проблеял он, уменьшаясь в размерах ещё сильнее буквально на глазах.

– А какого хера ты тут стоишь и ссышься, мм? – долговязый изогнулся страшной каланчой и навис своей уродской рожей над своим, по всей видимости, подчинённым. – Кто-то не съел свой хавчик?

– Н-нет! Нет, нет, нет!! – отчаянно завопил заморыш, мельтеша руками с такой скоростью, что наблюдавшая за происходящим Дафни едва не сблювала прям в респиратор. – Я ел! Ел! Чесслово!!

– Значит, не хватило, – заключил долговязый и метнул взгляд на одного из амбалов. – Эй, тупица, возьми этого придурка и хорошенько накорми во-он за тем углом.

Тупица раззявил свою пасть практически до самых ушей и, роняя болезнетворного цвета слюни себе под ноги, схватил запричитавшего заморыша за его плешивую голову-яйцо, опоясанную у линии лба безобразной волоснёй, смахивающей на хвост дохлой бесокошки, чтобы уволочь за гигантский кусок стены, который, отколовшись от какого-то муравейника, расхреначил крышу данной богадельни.

– Хорошо, – воодушевлено произнёс долговязый, проводив их взглядом. – А теперь заценим, какого цвета твоя киск…АУЧ!

Мощная вспышка света ослепила долговязого и его прихвостня. Следуя заветам Паппи, который всегда твердил, что никогда незазорно выждать момент и напасть исподтишка, особенно если на кону собственная жизнь, Дафни зафоткала этих двух клоунов, чтобы позже оспорить опоздание в ресторан и связанные с этим штрафы.

– Сыр, сучки, – скинув на землю термокороб, издевательски бросила она, а затем вынула Бим Бома из его крепления и хищно направилась к яростно натиравшему зенки долговязому. – И раз уж тебе так интересно – нежно розовая. Пусть эта мысль подогревает твой стояк до тех пор, пока я не вышибу тебе мозги, сучка.

Тупица номер два бешено взвыл как разъярённый кабанигр и рванул наугад к Дафни, но она лишь чутка откатилась в сторону и выставила подножку. Тупица спотыкнулся и кубарем влетел в шаткую перегородку цеха, погребя себя под кучей обломков.

– Страйк! – весело озвучила Дафни и победно вскинула кулак к постапокалиптическому небу серо-буро-малинового цвета.

– Чё радуешься, сука?! – зло воскликнул долговязый, щуря свои глазёнки. Ну или пытался, ведь вместо век у него были какие-то кривые обрывки, начисто лишённые ресниц. – Нас всё равно больше!

– Не страшно. Бим Бом как раз очень любит знакомиться с новыми людьми. Его на всех хватит.

– Чё ты, чёрт побери, такое… – стальная дуга от души вмазала по подбородку долговязого, отшвыривая его в сторону как дворовую свинопсину.

– Би-им, – нараспев произнесла Дафни и приготовилась нанести «бом», как вдруг из переулка с безумными звуками, напоминающими те, что издаёт человек, подавившийся кашей, вырвался заморыш с башкой тупицы номер один в правой руке. Видать, тот зачастил с ложечками за мамку с папкой: заморыша разнесло как хренового борова. Во все стороны.

– Вапхах пав хап вапх, – гортанно проорал он какую-то херобору и кинулся на долговязого, который с трудом удерживался в позиции на четвереньках.

– Не меня! – визгливо захрипел он, пялясь выпученными глазищами на приближающееся чудовище. – Её! Её!

Не помогло. Здоровенная оголённая стопа, на лодыжке которой красовался карикатурно разорванный башмак, от души жахнула долговязого в живот, подбрасывая его в воздух. Следующие полторы минуты разжиревший заморыш с по детски дебильным выражением на осалившейся роже завороженно наблюдал за парящим долговязым, пуская слюнявые пузыри и искренне упиваясь своей выходкой, но, как только тот грохнулся обратно плашмя, без промедлений набросился на растерянную, сбитую с толка Дафни.