Ярослав Кравченко - Технарь для Хозяйки медной горы

– Пара дней, – не понимающе переспросил я у длинноухой, все еще нарочито игнорирующей меня, что как-то даже задевало, на диво быстро разбередив старый пунктик общения со Светкой, и настроение резко поскакало вниз. Но я постарался удержать себя, однако вопрос задал:

– Неужели к вам делегации толпами ходят или паломники заблудились, на что вашему Владыке требуется пара дней?

– А по мариновать, – удивился моей недальновидности гном и тут же опомнившись начав вразумлять, – пойми долгоживущие не люди и этим всё сказано, время для них и для нас не одно и тоже. И чем выше чин, тем тяжелее крутится машина бюрократии, а время тлетворнее.

– А кроме того, аудиенции надо еще заслужить. Думаешь мы просто так вырастили лабиринт, сотни моих соплеменников добиваются внимания этих земель, силой, умом, ловкостью и едва не сгинув. Что есть пара дней для какого-то человека, рядом с этим, если он хочет проскочить, как заяц, – задрав нос, эльфийка смерила меня таким взглядом, как будто сама не предлагала обратиться к Владыке здешних эльфов. И более того, она только заметила кого ведет за собой в эльфийские чертоги, и было это существо неказистое, маленькое и тщедушное, такое что даже сплюнуть противно. От чего в моей душе поднялась буря и опала первозданным снегом, чай не в первый раз, проходили. Но и ответ не заставил себя ждать, тихий и размеренный, но льющийся горным ручейком:

– Что есть желание эльфов в наших краях, что их потуги и игры, тлен, как и время, отпущенное им судьбой. А за землю и её родство на Руси, приято платит кровью. Улыбнувшись, не ожидая от себя, прикусил ладонь за раз выпустив все появившуюся ярость, да так что по земле дробно забарабанила струйка крови. И как будь то не было разговора и меня не пытались смешать с грязью. Только некое опустошение и хлопок гнома по плечу, а следом и какой-то незнакомый прострел эльфийских глаз, что, как и гном улыбнулась. Но обрадовал меня Горм:

– Кажись не пригодился бы нам котелок, – кивнул гном мне за спину, куда смотрела и его спутница. А за ними пришлось оглянуться и мне, натыкаясь на не понятно откуда появившуюся полянку на месте входа в эльфийские владения. На самой же полянке, расположилась монументальная береза, что не многим уступала древним секвойям. Но даже так, какие-то умельцы сумели добраться до её веток и повязать ленточки. Залюбовавшись коими и обстановкой в целом, не заметил, как Геля зашла за спину и нашептала:

– Эльфы никогда не выбирали тех, кто может подойти к хранительнице земель, а кто нет. Но и молча ждать пока, кто-то завоюет это право, тоже не могли, – посчитав, что этаких извинений достаточно Геля направилась к березе, подле которой уже располагался неугомонный гном. Я же еще чутка постоял, искренне не понимал, как от пары слов может так потеплеть в груди. Если бы с нами была Яга, я бы точно знал чьих рук это проказа. А так проводил взглядом эльфийку, поклонившуюся дереву, и выдохнул двинул следом, вечер только начинался.

А ведь и точно, не успело стемнеть, но меня опять развели и не много не мало, а на собственную кровь. Этак в следующий раз можно и без головы остаться?! Покрутив коей из стороны в сторону, как загнанная лошадь, сбрасывая дурман от эльфийской девицы, ухватившей меня за нос и манившей сладкой морковкой. Я постарался по возможности увязать её и давнюю подругу, оставившую после себя островок невозмутимости. И пусть было это не просто, к компании из эльфийки, гнома и штофа мухоморовки, я подходил совершенно спокойный. Более того, пообещав себе расквитаться с новыми знакомыми в том же ключе. А потому не успел гном присесть и запылать костерок, как я подогнал "краснолюда", в прочем к той вселенной он не имел не какого отношения. А мне расхотелось иметь отношения к этой или по крайней мере на долго задерживаться рядом с одной её не самой плохой и такой обворожительной частью. В общем, собрался я с мыслями и обратился:

– Горм, так чего мне там делать то надо? Помнится, ты расписывал всё от и до. Так чего сейчас рассиживаться? Подскажи, как берегиню из дерева выманить, будь добр. Или мы тут и правда на долго застрянем.

Поморщившись, гном покосившись на березу и на такую же не возмутимую эльфийку, что секундою ранее прожигала меня взглядом. Но нечего не сказал, только лишь подхватил штоф и рюмки, кои и впихнул бесцеремонному мне в руки, указав на мое место подле березы. Где сердобольные эльфы, когда-то исхитрились вырастить из переплетавшихся корней, что-то на подобии лавочки. И только после того, как я устроился заговорил:

– Всему свое время. Для начала, – полу шёпотом начал он, – почувствуй, как прекрасна надвигающаяся ночь, как холодит она кожу и остужает мысли. Почувствуй, как яростен огонь костра, – откуда не возьмись достал он нечто напоминающее бубен, едва слышно отстукивая каждое своё слово и задавая ритм, – но он не обжигает, почувствуй, как земля согревает нутро и даже то, как горчит высохшее сено. И в каждом выдохе ты соприкасаешься с миром, меняя его в каждой мурашке и убегавшей от тебя букашке. Всё это ты и твоё величие, и твоя ответственность. Не шевелись и только так ты увидишь, как живет мир и то, что в нем ты не одинок, порой хватает только взгляда…

Не особо вслушиваясь в бредни гнома, рассказывающего, то про летнюю ночь, то сенокос столь скоротечный, что остаётся только прогорклая оскомина. Подивился, погружаясь в собственное детство, как бывало наблюдал за насекомыми или пыльцой, зябкой рябью, висевшей в солнечных лучах, и я боялся пошевелить даже рукой, чтобы не спугнуть живший собственной жизнью мир. И это было так умиротворяюще, так ленно и прекрасно, что, не удержавшись в этот раз, выныривая из омута памяти, я попытался тронуть видение и подлетевшую ко мне пищику, и это, к моему удивлению, получилось. Она же потеснила соседку и еще, и ещё, и вот я уже во все глаза взирал на изменившийся мир, не в силах уследить за всеми изменения давящими на меня. Но и того, что я увидел в последствии, хватило чтобы из последних сил стараться убежать, отбиваясь от наваждения, прохрипев. Слыша то, как еще ухает собственное сердце в ушах:

– Шаман хренов, а еще на нечисть пенял.

Пошарив подле себя рукой, дабы в следующую секунду опрокинуть в себя стопку непонятной бурды. Я почувствовал, как горло продрало и до желудка докатилась огненная волна, и только тогда, слегка скрючившись, смог осмотреться. Найдя глазами, как сидящего напротив гнома, так и протянутую им ушицу. Искренне не понимая, когда он все успевает или то, сколько я пробыл в том состоянии? Однако чашку взял, кое-как справившись с настойкой. Что бы в следующую секунду услышать от гнома:

– С родством покончено, пора бы и уважить хранительницу земель, – кивнул он мне на еще одну стоявшую стопку и на хлебушек, лежавший подле меня, – тем более, продолжил он, – и те, кто все ведает давно прибыли.