Ал Райвизхем - В Средиземье бардак.

Наши друзья осовело посмотрели на них, но возражать не стали, голова гудела у всех троих так сильно, что спорить было выше сил.

Предутренний туман заволок все вокруг. Не было видно ни кротовых нор, ни корней деревьев. Отряд шел бесшумно, но всю дорогу только и слышались что гномьи ругательства, да препирательства хоббита, наткнувшегося на очередное дерево. Хоббиту это очень не нравилось, и он то и дело выливал на каждое дерево немного бензина. Когда лучи солнечного света начали проникать за завесу тумана, дальновидный Фолко выкурил, и бросил, не глядя, за спину тлеющий бычок. Едва слышно за спиной хоббита затрепетал огонь, перекидываясь от одного дерева к другому.

- Бьется в тесной печурке огонь, на поленьях смола как слеза, - напевал Фолко, вприпрыжку двигаясь за увеличившимся отрядом. За его спиной весело занимался лес, экспортируемый дорфаками на Запад, а переметные сумы наших друзей ломились от воблы, а Малыш тащил на себе аж целых два бочонка пива.

- Хей-хей, пиво пей, - напевал отряд, бредя по склону. Темпы передвижения отряда резко снизились после опустошения одного из бочонка. Келаст, Недаст и Передаст влились в ряды отряда весело и беззаботно. Отряд передвигался как пьяная гусеница, извиваясь, словно дождевой червяк в поисках своей половинки (то есть на 180-270 градусов).

После выпитого пива никаких сомнений в успешности своей миссии у наших героев не было. Они твердо знали, что они пройдут и разузнают все, что может потребоваться, а если нет, то "они здесь все нахрен разнесут".

Гелийские горы приближались.

Если верить отрывному походному календарю Рогволда, то наступило одиннадцатое мая и все вокруг цвело и зеленело. Весна вступила в дорфакские леса, по крайней мере, до той их части, куда не добрался пожар, учиненный хоббитом. Но на душе у Фолко было пасмурно. После россказней Шантрапа и Пенопласта, а также пьяных бредней Келаста, Недаста и, особенно, Передаста, он вдруг ощутил, насколько мал тот, казавшийся ему необъятным западный мир. Другой мир, странный и непонятный, где на деревьях развешивали купцов и восславляли разбойников, постепенно раскрывал перед хоббитом все свои тайны. И этому миру, похоже, не было дело ни до магических колец, ни до магов, ни до черных властелинов. Ночная хозяйка (не путать с публичным домом), Леса Чакчак, Ущелье прыгающих горлумов и еще целая куча непонятных слов, все это было не из Красной книги, похоже, что и Саурон, тут был не совсем при чем.

- Какого хера, я вообще втравился в этот блудняк, - взволнованно думал Фолко. - Нафига мы с Торином завидовали походу Хранителей? После похода Хранителей все думали, что магия исчезнет из нашего мира, однако даже Галадрели свойственно ошибаться. На всякую Галадрель есть перфоратор с алмазным наконечником, - продолжал думать Фолко. - Превратились в безделушки и были немедленно проданы гномам три эльфийских кольца, после чего чтобы замести следы исчезновения реликвии, руководство эльфов организовало выезд своих подданных в Валинор. Потерю колец списали на возникшую спешку и путаницу, а на счету товарища Элронда в Валинорском банке волшебным образом появилось три тысячи мифрильных монет. Вдобавок перед отъездом, каждый эльф счел необходимым занять денег на дорогу у гномов-ростовщиков, в результате чего переселение было осуществлено в течение одной ночи. Спохватившиеся гномы застали в домах эльфов только кучи грязного белья, наваленного у самого входа. В результате три эльфийских кольца пошли в переплавку, пойдя на изготовление унитазов для платных туалетов. Неизвестно утратили ли свои свойства волшебные кольца, но эти туалеты стали пользоваться бешеной популярностью, ибо к ним ничего гм... не прилипало. Валинор же во избежание скандала закрыл свои границы для смертных, проведя незримую черту в море на окраинном западе.

И тут Фолко понял, что те, кто провел эту черту, невольно приумножили число соратников Олмера, ибо бессмертным эльфам ничего не стоило дождаться смерти займодавцев, а потом вернуться, как ни в чем не бывало обратно в Средиземье. Фолко вспомнил историю Нуменора, пошедшего войной на эльфов из-за отказа продать секрет бессмертия. Эльфы ссылались на запреты из Валинора, копирайт при производстве эликсира, налоги на копирайт и прочие маловразумительные причины и, в конце концов, чтобы люди отстали, продали втридорога Нуменору огромную партию настойки из мухоморов. Подписи на контрактах волшебным образом испарились, в результате чего весь Нуменор (правитель собрал со всего населения деньги на приобретение эликсира) оказался не просто на грани дефолта, а совершенно без средств к существованию. Промучившись головой и животом после настойки, жители Нуменора сначала прикончили последние запасы спиртного, а потом, когда буквально через два дня от старости скончалось несколько старейшин, похватали оружие и, направились на плотах, лодках и кораблях в сторону Валинора. Эльфы всегда были чрезвычайно осторожны и рассудительны, а уж завидев неисчислимое множество перекошенных от мухоморной настойки лиц, применили страшное, длинное и труднопроизносимое заклинание "Валаринженерагарина", в результате чего высвобожденная мощь Валаров низринулась на нуменорцев с небес. Из всего отряда нуменорцев в живых остался только предводитель, по кличке Ишак Назгуль (Великий назгул по нуменорски).

Поднявшаяся после этого волна возмущения всего свободного мира вынесла на политическую арену Средиземья предводителя Мордорской демократической джамахерии - Саурона Нигера, впоследствии переродившегося в темного владыку тьмы - Саурона Темного. Множество людей вставало в его ряды, только из-за того, что он выступал за Нуменорскую футбольную команду, ставшую в тот злополучный год чемпионом Средиземья...

Гелийские горы, невысокие и старые, сильно разрушенные водой и ветрами, набегами гондорцев, желавших отменить сделку по продаже Йайавротибора и Далинтоконевзада, (что, впрочем, не принесло им ничего, ибо поговорка "кто на свете всех жаднее" как нельзя больше подходила к обитателям подземных чертогов), находились в самой глубине дорфакских лесов. Давно уже занесло листьями кости гондорцев, а гномы принялись на вырученные деньги торговать с дорфаками и другими народами. У Малыша за незаконное сношение с несовершеннолетней самкой дракона в этих горах отбывал заключение один из родственников, некий Херрис, по кличке Длиннус, так что гномы надеялись получить помощь и поддержку, а также получить дотации на поселение в Гелии. Вдобавок Малыш лелеял мечту взять кредит в гномьем банке на развитие бизнеса.

Толстенные каменные створки ворот были широко распахнуты, в глубину уходил широкий коридор, заваленный бытовым мусором, живописно освещаемый множеством факелов.