Дмитрий-СГ Синицын - Царевич

После этих слов я не заметил, как оказался на плече этой могучей женщины по имени Васька, которая, к слову, даже не почувствовала мой вес. А мужики, что держали меня, с ухмылкой провожали.

Вот так я и познакомился с Василисой Прекрасной, от которой прекрасного-то ничего не осталось, только бесформенное чудо в обтягивающем сарафане.

Василий Иванович оказался достаточно добрым человеком. Мужичок очень низкого роста. Горбатый. Седоволосый. Жидкая бородка, которая рассекала ровно посередине его подбородок, и очень густые брови делали из него доброго старикашку. Глаза близко посажены.

Вот смотришь ты на этого могучего человека и понимаешь, что за его плечами годы военных походов, войн, сражений. Он правит без ущерба населению. Его боятся, но любят. Он один в своем роде. И крепок, и могуч, хоть и горбат. И со спины он выглядит бодро… Но вот он делает поворот, а перед твоими глазами продолжают мелькать картинки из твоих представлений о могуществе этого человека. Какой он красавчик. Какой он мужественный. Оно так и есть, но вот его лицо… Глаза в кучу, губы чуть ли не трубочкой, будто впервые пытается кого-то поцеловать… Ну тут уж простите, смеха не удержать.

И поначалу мне было трудно, но со временем я привык. Хотя, порой, смешок предательски вырывался.

В его руках была моделька самолета, которой он бороздил воздух вокруг себя, словно ребенок, озвучивая каждый вираж.

– Я назову это… крылелёт… нет, птицекрыл… нет… ступо-лёт… – вдумчиво говорил княже, а я стоял и с большим умилением наблюдал за каждым его движением.

– Это самолет! – вмешался я. Все вокруг тут же ахнули в голос. Старик замер и кинул презренный взгляд в мою сторону. Какой-то тощий старичок в красном одеянии, сняв колпак с головы, бросился в ноги князю.

– Не вели казнить, царь-батюшка! Не вели…

– Отвянь! – буркнул князь, отдернув ногу в сторону, и медленно подошел ко мне. – Как ты сказал?

– То, что у вас в руках, это самолет! – еле сдерживая смех, ответил я. Князь стоял напротив и пытался смотреть мне в глаза со всей своей княжьей строгостью, но его глаза от этого только больше косились.

– Само… что?

– Са-мо-ле-т! – повторил я по слогам.

– Са-мо-ле-т! – вдумчиво произнес он, вскинув руку с моделькой к потолку. – Са-мо-ле-т!

– Что это с ним? – сквозь смех обратился я к Ваське.

– Замолчи! – прошипела она, отвесив подзатыльник.

– Ты чьих будешь? – вдруг сказал князь. В воздухе повисла напряженная пауза. Все внимание было на мне.

– Не понял! – удивился я.

– Я говорю, чей ты? – слегка повысив голос, сказал старик.

– Не понял! Ну, мамин и папин! Да, в принципе, свой я!

– Да что ты заладил «не понял», «не понял»… Он что, больной? – обратился княже к присутствующим.

– Больной! Больной! – в голос ответили все.

– Да чего обзываться-то сразу! Не больной я вовсе! – нотка обиды дрогнула в моем голосе.

– О! – воскликнул князь. – Заговорил! Так чьих будешь, спрашиваю?

– В смысле?

– Ой, кора дубовая! – как-то жалобно произнес старик и вытер пот со лба рукавом. – Чей ты? Откуда? Кто отец? Какая семья? Титул? Чьих кровей?

– Аааа, ну так бы сразу и сказали! Кожемякин я, Дмитрий Сергеевич!

– Кожемякин? – вдумчиво произнес князь и бросил острый взгляд в сторону бояр. Там только развели руками, мол, не знаем никакого Кожемякина.

– А царство какое?

– Царство? – удивился я. – Какое царство?! Вы чего, с ума посходили здесь все. С Челябинска я. Со столицы Южного Урала.

– С Чегябеска? – еще больше удивился князь и вновь кинул взгляд на бояр. Там все сразу забормотали: «С Чегябеска!», «С Чегябеска!»

– Да, на кой вы мне тут, плешивые загривки, нужны, когда толку от вас не больше, чем от полена? Только слова повторяете! Хотя, от полена пользы больше.

– Повторяем! Повторяем! – забубнили бояре.

– Тьфу на вас! – плюнул князь и обратился ко мне. – А ты, молодец, не из местных, получается. Где этот Чебялиск находится?

– Челябинск! – поправил я.

– Я и говорю – Чебу..ксик! Ай, – махнул он рукой, – в общем, откуда дорогу держишь? И чего у нас забыл?

– Это вы мне скажите, где я нахожусь. А то вышел погулять, понимаете ли, и…

– Ты погляди, какой наглый! – с легкой иронией произнес князь. – Не, такая скотина в наших краях не водится!

– Да ну бросьте вы обзываться, ей богу, как дите! – на этот раз было действительно обидно.

– О, – вскинув указательный палец кверху, воскликнул князь. – Верующий! Именем Его кличет, значит не заморский! Ну, говори, куда путь держишь?

В это время я окончательно поверил в то, что свихнулся. То ли жаркая погода дает о себе знать, то ли просто попал в какую-то ролевую игру. Скорее всего второе.

– Да с Челябинска я. Вышел прогуляться по бору, а попал к вам!

– Как это – вышел? – удивился князь. – А что, у вас там в Чебу… там… это… – замешкался князь. – Вы можете спокойно так выйти? А кто правит вами?

– Правит нами… – вдумчиво произнес я. – Никто нами не правит! Мы сами себе указ! Страной правит президент!

– А что это такое? – поинтересовался князь.

– Что именно? Страна или президент?

– Ну, и то, и то…

– Страна – это государство, а президент это… – я стал очень осторожно подбирать слова, – президент – это, что-то, типа, князя. Только, его выбирает народ.

– Ты гляди-ка, народ выбирает! Бардак у вас там, я бы такого не допустил! А сюда зачем пожаловал?

– Господи! – воскликнул я. Все тут же повторили это слово и стали креститься. – Я не понимаю вообще, что здесь происходит? Это какой-то розыгрыш? Или что? Объясните мне!

– Ты гляди, какой дерзкий попался! – сказал князь. – Не хочешь говорить, ладно. Дело твое! А ну, – воскликнул князь, направляясь к своему трону, – зовите сюда эту… старуху!

В палату вошла старушка с костяной ногой. Вот чего я в свет не видывал, так это бродячий скелет, обтянутый кожей, да еще и в красном вульгарном платье с глубоким декольте и… тьфу ты! Ну что за настрой у человека.

– А ну, старая, диву нашему дивись! – крикнул Василий Иванович, усаживаясь на трон.

– Уже дивлюсь! – прококетничала она. – Какому диву-то?

– А ты разверни свой таз ржавый да воочию узри наше чудо-чудное! – князь развел в разные стороны руки.

Старушка, которая, к слову, очень умело управлялась с каблуками на большой шпильке, проворно развернулась и направилась ко мне модельной походкой.

Сквозняк из окна развеивал ее волосы, а она, как в замедленной съемке, шла ко мне от бедра. Она зубами стянула с руки перчатку и бросила в толпу бояр. Те чуть не поубивали друг друга. А когда она закусила нижнюю губу, слегка прищурив глаза, то бояре загудели, как стадо баранов.

– Касатик, приветики! – проронила неумело старушка, выставив свою пятую точку напоказ и откинув руку в сторону.