Александр Елизарэ - Жаркое лето месье Пергоко

– Простите, кто сеньор, господин или кто? – засомневался издатель.

– Этот субъект назвался испанским пиратским котом, поэтому мы обращались к нему сеньор. Но, что удивительно, говорил он на хорошем французском.

– Что здесь удивительного, знает несколько языков. Но вы сказали, что? Я пока мало что понимаю?

– А то, что он внешне не человек, а кот. Хороший, упитанный, пятнистый кот. Конечно, все мы были в шоке и искали глазами дрессировщика. Никакого дрессировщика не было. Кот беседовал с нами минут десять, а потом спросил, не хотим ли мы увидеть, как сами ученые побегут к нам под вспышки фотокамер. Никто, конечно, не поверил, тогда кот собрал гонорар, иначе он не соглашался работать и запрыгнул в одно из окон зала. Там ему удалось выступить перед ученой публикой и увернуться от рук профессора Тиранозе, в результате чего тот и был увезен с ушибом головы в госпиталь.

– О, гм… весьма здорово! Продолжайте, – заинтересовался Стилён.

– Через семь минут произошло это побоище…

– Да, да, я знаю, творилось что-то немыслимое. Кстати, профессоров искали по парку до вечера, и съезд зоологов на этом закрылся. А вы не знали, дорогая?

– Нет, я не смотрела вчера телевизор.

– А-а-ха-ха! Жаль, а я записал это на видео. Буду еще и еще раз смотреть. Нечеловечески смешно.

– Дело в том, что сеньор Кот выскочил из зала первым и как молния устремился в заросли каштанов вон из парка. Я увидела его одна и бросилась вслед за ним. Мне казалось, что я лечу над травой так же, как он на всех четырех конечностях. Только пушистый пятнистый хвост маячил передо мной. Кот перемахнул ограду – я за ним, он на бульвар импрессионистов – я за ним. Я кричала: «Сеньор, минуточку, дама бежит за вами, постойте, а то так можно попасть под автомобиль!» Он остановился в конце бульвара. Я с трудом уговорила его ответить на несколько моих вопросов хотя бы за гонорар. Вначале он отказывался и упирался, а потом пожалел меня, отказался от денег и сделал мне комплимент как отличной бегунье. Он рассказал мне, что крайне недоволен поведением ученой публики и не видел более несуразной и дикой толпы. Академики не поверили своим глазам, что перед ними стоит разумный кот. Его закидали башмаками и туфлями, он обозвал их маразматиками и необычайно законсервированной массой. А Тиранозе разорвал бы его, если бы не ловкость сеньора кота.

– Необычайно интересно! А что же по поводу русского шпиона?

– Вот именно, это еще одна ложь и глупость профессоров и академиков. Кот сказал, что он ученый из России, но ему не дали закончить доклад. Он хотел сказать, что родился в России, а живет во Франции и Италии. А сейчас он напуган и срочно покинул страну.

– Так, так, – сладострастно усмехнулся Стилён.

– Я уговаривала его остаться, но он был непреклонен. На трамвае мы поехали на железнодорожный вокзал, где я купила ему один билет на Рим в «люксе».

– Какой вагон? Номер вагона?

– Это секрет, и он не продается.

– Согласен, вы просто профессионалка!

– Поезд отходил ночью, мы вынуждены были проститься, и около десяти вечера я уехала.

– Что же еще он рассказал, я чувствую, вы не договариваете? – с хитрецой поинтересовался издатель.

– Он сказал так: «Передайте всем уважаемым французам и француженкам, что я еще обязательно приеду, но только тогда, когда спадет ажиотаж и прекратится травля моей персоны. Пускай не волнуется полиция. Где я буду через неделю, месяц – никто не знает. Тем более что мне предлагали читать лекции в России».

– Что еще? Я в шоке, Элери!

– Еще он поцеловал мне руку, щеку и покусал за ушко.

– У! Как у вас все продвинулось!

– Вы ревнуете? – улыбнулась журналистка.

– Боже упаси! К коту? К глупости и вашей фантазии? Девочка, вы необыкновенно оригинальны! Ха-ха-ха! Сколько стоит билет класса «люкс» до Рима? Скажите, не стесняйтесь. Я тут же оплачу все ваши расходы!

Элери не знала, сколько стоит билет, это был ее просчет. Но она ловко вышла из ловушки:

– Я уже сказала, уважаемый патрон, гонорар за интервью стоит сто пятьдесят франков. Или вы уже забыли, что выписали мне чек полчаса назад.

– Не забыл я ничего. Вы знаете, Элери, я не поверил ни одному вашему слову! Я тоже очень люблю сказки, вы мастерица по ним. Тем не менее, люди жаждут новостей и сенсаций. Они получат это интервью с первого до последнего слова! Вы рады?

– Конечно, я всегда этого хотела. Надеюсь, моя фамилия будет стоять в конце статьи. И еще, месье главный редактор! Я ничего не придумала, вы скоро в этом убедитесь!

– Разумеется, мадемуазель журналистка. Мы любим и уважаем наших авторов, мое приглашение в ресторан остается в силе.

– Я тороплюсь, месье Стилён, я устала, до свидания. Я подумаю.

Элери вышла из кабинета главного редактора. На сегодня ее рабочий день закончился, но на этом не закончились испытания и приключения.

Сегодня у Элери осталось одно небольшое дельце. Нужно было договориться с хозяйкой комнаты о том, чтобы та вернула деньги, заплаченные Элери вперед.

Район рабочей окраины Гавра был сер и неспокоен. Девушка с трудом добралась до старого двухэтажного дома. Она вошла в подъезд и поднялась по скрипучим ступеням, здесь было грязно и неуютно. Она позвонила в квартиру без номера на первом этаже. Дверь со страшным скрипом отворилась.

– А! Это ты? Ну, заходи!

Открыла ей тетушка Перцовка с сигаретой в зубах. Ее все тут так называли. Вечно под «мухой» она сдавала две комнаты в своей неблагоустроенной хате.

Элери прошла через всю квартиру к себе, в самую маленькую комнату, и стала собирать вещи в два чемодана. В соседней комнате послышался грубый смех и хохот. Элери прислушалась: кроме голосов двух девушек-соседок, были четко слышны голоса парней. Скорее всего, вся компания выпивала. Девушка поняла, что нужно уходить немедленно. «О ночевке не может быть и речи. В крайнем случае, переночую в редакции, скажу, что много работы. Там так хорошо, тихо играет радио, в коридоре ходит полицейский, просто мечта. Полицейский… как мне сейчас не хватает этого… – подумала Элери, застегивая второй чемодан. – Ну вот, все вещи собрала, ухожу, и не нужны мне никакие франки. В следующий раз буду умнее при выборе комнаты».

В этот момент дверь распахнулась, на пороге стояла Перцовка.

– Ой, милочка, ты куда-еть собравшись на ночь глядя? А? Я это-ть с кем разговариваю? – крякнуло подобие женщины, выплюнуло чинарик и загасило его прямо на полу. – Ишь ты! Шустрая какая! Ты не помыла за собой, намусорила. Тебя что, кто-то гонит? Завтра пойдешь, не порть людям праздник!