Александр Елизарэ - Жаркое лето месье Пергоко

Тетка развернулась и пошла на кухню, шаркая раздолбанными сандалиями, по-видимому, времен Наполеона-Бонапарта.

Последняя фраза удивила и разозлила девушку. «Какой еще праздник, каким людям? Я здесь никого не знаю и знать не хочу! Я просто хочу немедленно уйти», – подумала она.

Тетка вернулась, держа в зубах папиросу, видимо, сигареты закончились. В руках у нее болталась небольшая связка ржавых ключей. Она проворчала, жуя окурок:

– Что ты, что ты орешь тут, как у себя дома. Узнаешь, каким людям, а пока посиди под замком.

– Не вздумайте меня запереть. Я вызову полицию. И отдайте мне мои деньги, быстро! Я ухожу! Ух, распустились! Я найду на вас управу! – прикрикнула на нее Элери.

– Ох-хо-хо! Кошечка сердится, ничего, посидишь пока. Не убудет. Напугала полицией! Деточка, да меня тошнит от этого слова. Ты бы меня еще мафией напугала! Дура молодая…

– Мафией? Отлично, я вам и мафию пришлю и Русскую Народную Волю в придачу!

– Тьфу, ты! Что-то там напридумывала, кхе-хе.

– Ничего я не придумала. Русских бомбистов на тебя напущу, старуха! Открой двери, хуже бу…

Дальше тетка уже не слушала ее, в квартиру кто-то стучал ногами. Перцовка с силой захлопнула дверь, отрезавшую путь Элери к свободе и повернула ключ в замке. Элери села на пол и заплакала. Сейчас она увидела решетки на своем окне, которые вчера почему-то не замечала.

Что же делать, она разрыдалась, ее всю трясло от тоски и беззащитности. Она вспомнила родителей, Алекса, кота и еще сильнее заплакала. Тушь потекла по ресницам и щекам, превращая нежные черты в грустные, несуразные разводы. Возможно, это и помогло ей в дальнейших событиях. Они развивались стремительно и беспощадно, как песчаная буря в безмятежной степи минуту назад.

– Иду, иду я, – прохрипела Перцовка и зашаркала тапками к входной двери.

– Быстрей шевелись, мать, – ответили двое. – Что еле ползешь, помирать собралась? Наливай, да пожрать нам дай. День был сложный, еле ноги унесли от легавых!

– Неужто удалось вам…

– А ты как думала. Мы с Волчарой старые гангстеры. Водка есть?

– Сейчас принесу. Как раз картоха подошла на плите.

– Давай, неси луку, чесноку и перцу тоже побольше. Мясо!

Сын Перцовки, по кличке Штопор, и его друган Волчара пришли уставшие и голодные. Элери, вытирая потоки слез, прислушалась. Бандиты разговаривали громко. Только что они ограбили ювелирную лавку в центральном районе города и пришли с богатой добычей.

Волчара громко и приказно выговорил Перцовке, чтобы из дома ни шагу и никому ни слова. Он должен отлежаться и отсидеться здесь, как минимум неделю, а потом он уйдет. Исчезнет навсегда где-нибудь в Северной Африке или Южной Америке. С таким богатством везде примут и обогреют.

Поле ужина и изрядной выпивки Волчара спросил:

– Ты говорила, старая кошелка, что у тебя есть хорошенькая квартирантка? Врешь, дура?

– Есть! У меня много чего есть. Но это стоит больших франков, особенно для разбогатевшего джентльмена удачи, вроде тебя! Хе-хе-хе! – сухо засмеялась Перцовка, обнажая свой беззубый рот.

– Показывай, потом я сам цену назначу! Ну, если ты врешь, держись у меня, разнесу твою хату, старая метелка! Ты меня знаешь! Эй, для начала перевяжи меня! Кажись легавые прострелили мне брюхо. Вот здесь болит…

– Где? А, ничего, в кожу пуля попала, сейчас вытащу.

Перцовка нашла в шкафу белую тряпку и старые ножницы.

– Обалдела? Ты хочешь, чтобы я издох от болевого шока? Как пес подзаборный? – закричал Волчара. – Пуля под кожей в пузе! Не трогай, завтра в городе найду врача и выдеру ее…

– Надо больно. Кричишь на старую женщину! Супостат, навязался на меня, – старуха смахнула слезу и повела бандита к комнате, где сидела Элери. Штопор, жалея мать и тайно ненавидя Волчару, зло сжимал заточку в кармане правой брючины. Он жутко боялся своего вожака, зная, что бандит не пощадит ни его мать, ни его самого в случае малейшего неподчинения.

В доме воцарился страх и гнетущая тишина.

Элери сжалась в комочек, словно маленький бездомный котенок. Враждебные шаги приближались к ней, так неминуемо и несправедливо.

Во дворике под ласковой тенью платанов и кленов, в квартире Алекса и кота, царило уныние. Кот просидел и пролежал весь день дома, на диване. Алекс пришел домой в половине пятого дня, веселый и разговорчивый.

– Котя! Ты дома? Принимай покупки, еле донес.

– Дома, дома! Где мне еще быть, все бока отлежал, как старый пердун, так можно, состарится и умереть! – проворчал полосатый.

– Брось, друг, все отлично, я недаром провел сегодняшний день. Все улыбались мне, и я приветствовал всех. Мне предложили работу сразу в трех местах, теперь нужно только выбирать. Элери обрадуется, вот бы увидеть ее сегодня.

– Не знаю, не знаю… – пробурчал кот и заходил по комнате как часовой вокруг своей будки. – Сколько времени, Алекс?

– Десять минут шестого, мой друг, а что? Ты чем-то обеспокоен?

– Не знаю, пока. Плохое настроение, уже час как плохое. Что такое, не пойму?

– Может, хочешь колбаски с печенью, твоя любимая. Я очередь отстоял.

– Колбаски? Мр-я-ф-ф! Да пошла она, знаешь сам куда, эта колбаска! Аппетита совсем нет. Нужно понять, что со мной, и тогда все встанет на место. Необходимо найти источник моего психоза и беспокойства!

– А Элери не звонила?!

– Вот именно, фу-р! Элери! Она до сих пор не позвонила нам. На нее не похоже, невероятно темпераментная девчонка, смелая искра. Сто раз бы уже позвонила, непонятно! Может неудача на работе? Странно. Алекс, прочти, я ведь еще не умею. Она оставила эту записку утром на журнальном столике.

Алекс развернул маленький листок из блокнота. Аккуратным женским почерком было написано:

«На всякий случай, Алекс! Я на улице Парижских Коммунаров, 16, квартира на первом этаже без номера. Рваная в клочья дверь. Целую! Элери.»

– Ур-р-мя! Бр-р-ш-ча! Мя-жр! – заорал кот, как каратист первогодок. – Эврика!

У него встала дыбом шерсть по всему телу, а хвост стал широким и пушистым, как у росомахи.

– Что ты орешь? Блоха укусила?

– Нет, хуже! Коммунары меня укусили! Не раз я видел с крыши дома, как дети из рабочих кварталов гоняли кошек и котят палками. Бедные мои собратья, я ничем не мог помочь им. Это слово и злило меня весь день. Нужно спешить Алекс…

– Куда, объясни скорее, кот!

– Немедленно искать Элери на этой страшной улице, иначе что-то произойдет очень нехорошее. Ты же этого не хочешь, а, Ромео?

– Ну что ж, ты, видимо, опять прав. Я убью любого, кто прикоснется к ней своими грязными руками!

Алекс был зоологом и прекрасно знал о звериной интуиции, особенно кошачьей. Он быстро оделся и приготовился выходить из квартиры.

– Алекс, это похвально, я вижу, ты стал превращаться в мужчину, не за горами тот день, когда вместо моего Алекса, я увижу в постели Льва!