Татьяна Ф - Невеста для полковника

Громов подошёл поближе и увидел ещё несколько точек, расположенных аккурат вокруг дверного проёма. Как будто, здесь что-то прислонили и резко дёрнули. Или просто прислонили свежей краской. Мужчина поднял голову к потолку и нашёл глазами камеру. Если бы он сам никогда бы не ставил их, то не заметил бы ничего странного. Но сейчас его взгляд моментально выхватил крошечный жёлтый проводок, торчавший из пластикового основания. И ведь если прописать в программу нужное ограничение, она такое недоразумение не только не будет считать за поломку, а полностью исключит из системы, как несуществующее.

Замок на двери висел и на первый взгляд был пудовым, но стоило взять его в руки, как становилось понятно – перед ним блестящая пластиковая имитация поднебесного производства. Замок легко расстегнулся, и так же свободно снялся с петли. Громов осторожно открыл дверь. Ещё один коридор, но рассчитанный только на персонал. Через двадцать метров полковник поднял с пола массивную железную цепь с ошейником, с которого свисали комья бурой шерсти. Пришлось пройти ещё сотню метров, в конце пути обнаружилась лестница на пятьдесят две ступеньки и ещё одна дверь.

Машинально вытащив пистолет из кобуры и приготовившись, Антон Игоревич ударил по двери.

В лицо ударил яркий дневной свет. Громов приставил ладонь ко лбу и дождался, пока глаза адаптируются.

Лес.

Густой лес.

Вековые сосны, теряющие свои верхушки где-то в облаках и сводящий с ума запах настоящей, нетронутой человеком природы.

Где-то недалеко ворковала лесная птица, прямо перед лицом просвистела стрекоза. Громов опустил пистолет, глубоко вдохнул и огляделся.

На небольшой опушке стоял крошечный, поросший мхом, «домик» из которого он вышел. От него вела вдаль еле заметная тропинка.

Аварийный выход, не обозначенный на картах.

Вопрос первый: почему его нет в документации? Вопрос второй: откуда Савина про него знает? Вопрос третий: куда делась машина? Она не могла трансформироваться настолько, чтобы пролезть в узкий проход. Вопрос четвертый: что здесь делает енот?

Животное сидело на пеньке и с интересом наблюдало за новеньким, активно почесывая свой нос. И Громов бы, наверное, отвернулся, если бы полоскун вдруг не вытащил откуда-то из подмышечной впадины чупа-чупс и не засунул его в рот.

Чупа-чупс.

Чупа-чупс и енот.

Чупа-чупс и енот, машущий лапкой, так сильно похожей на человеческую.

Это что за, мать твою, сказочный лес?

Енот, тем временем, рушил проявить гостеприимство. Спрыгнул с пенька, в два прыжка оказался возле Громова и вытащив из зубастой, надо сказать, пасти, чупа-чупс, протянул его Громову.

– Угощаешь? – спросил Громов и животное кивнуло.

Полковник присел на корточки, чтобы рассмотреть общительного енота. Полоскун был тощ и местами подран. Это и понятно, местные леса не его ареал обитания, а значит нашёлся тот, кто ему на это указал. Словно подслушав мысли мужчины, из кустов раздался рык. Енота немного подбросило, видно от страха, и он быстро, используя свои когти, забрался по Громову вверх. За секунду оказавшись на голове, он ощерился и зашипел.

Из-за куста вышел шакал. Большой для своего вида, голодный шакал, решивший полакомиться обедом из двух блюд. Давать хищнику возможность поверить в то, что он окажется вкусным, Громов не мог и, быстро подняв пистолет, выстрелил прямо в голову. Грохот выстрела шумно пронёсся по лесу, спугнув птиц в округе.

Ещё один выстрел и дергавшийся в агонии шакал затих.

Мужчина попытался снять енота с головы, но тот намертво вцепился в волосы полковника и похоже был готов лишить того скальпа.

– Ладно, – пробормотал Громов. – Разбираться с проблемами будем по мере поступления.

Сейчас нужно было решить, что делать с тушей животного. Бросать здесь не разумно. Можно ли его есть, Громов не знал, как-то не приходилось с таким сталкиваться. В качестве чучела на огород? А что, хорошая идея. Как-то выловили одного лаборанта за поеданием свежей редиски прямо на поле.

Приняв решение, полковник подхватил шакала за хвост и прямо с енотом на голове, упрямо не желавшим отпускать спасителя, скрылся в недрах каменной хижины.

– Савина, в кабинет к Громову! Начальнику видать холодно, согреть надо.

Солнцев мерзко захихикал, за что получил под дых и обещание сломать нос в следующий раз. Предчувствуя неладное, Варвара поспешила к Громову.

Подойдя, тихонько постучала и со словами «Можно?», открыла дверь. И не выдержав, громко засмеялась. За своим рабочим столом сидел хмурый Антон Игоревич, на голове которого, махая полосатым хвостом, сидел самый настоящий енот.

– Завели домашнее животное, Антон Игоревич? – поинтересовалась она, закрывая за собой дверь.

– Я тебя завёл, всё остальное побочные эффекты, связанные именно с этим обстоятельством, – недовольно ответил мужчина.

– Меня? – не поняла девушка, рассматривая енота.

– Не важно. Раз смогла куда-то деть медведя, сможешь образумить и это, – он указал на свою голову.

– Привет, мой хороший, – ласково произнесла Варвара. – Иди ко мне, у меня вкусняшка есть.

И с этими словами вытащила из кармана ватрушку, припасённую ещё с полдника. Енот присмотрелся, обдумал, решил, что обмен «голова полковника – ватрушка» вполне рентабелен и спрыгнул вниз. Варвара опустилась к еноту и вручила тому еду. Полоскун выхватил её и засунув в рот, поскакал к книжному шкафу.

– Как зовут? – девушка проводила зверя взглядом.

– Имя не давал, да и вряд ли в этом есть необходимость, – процедил Громов, стряхивая веточки и листья, оставшиеся после головной оккупации. – Я уже вызвал службу отлова животных.

– Нет! – испуганно крикнула Варвара.

Енот тоже испугался, выронил творожную лепешку, покатившуюся по ковролину в направлении полковника. Тот встал из-за стола.

– Я сама! – выпалила Варвара.

– Что сама Савина? – спросил Громов, подходя к девушке. – Сама позаботишься о диком животном? Или может ты сама обнаружила аварийный выход? Сама отключила камеру? Сама куда-то дела полтонны медвежатины?

Варвара округлила испуганные глаза и попятилась спиной к двери.

– Стоять! – гаркнул Громов и Варвара застыла.

Что-то бухнуло справа. Громов быстро обернулся. Енот с ватрушкой в зубах свалил с нижней полки несколько тяжеленых томов и прикрылся «Капиталом» Карла Маркса.

– Карл!

– Ватрушка!

Воскликнули оба одновременно, отчего полоскун поднялся на задние лапки, скрестил передние в молитвенном жесте аки бабушка-набожница и, закрыв глаза, повалился на спину. Варвара открыла от удивления рот, а Громов невозмутимо поднёс телефон ко рту и спросил:

– Алиса, падают ли еноты в обморок?